Трасса "Юг". Парни из 90-х

– Куда ехать? – спросил я.

– На стрелку.

– С кем?

– С Ахмедом. С кем же еще. Ты ведь его видел?

– Имел такое счастье.

– Так вот. Накопились к нему вопросы. А у него ко мне.

– По поводу этих денег?

– По поводу всего сразу.

Я молчал. Многое становилось понятным.

«Даже само слово – «сокровище» – так и отдает кровищей, – подумал я с тоской. – Torture Island. А ведь можно было и раньше заметить».

Мерс еле слышно шелестел мотором. В зеркале я видел равнодушные глаза водителя.

– Можно, я пойду? – спросил я.

– Сиди. Куда ты пойдешь? Я по тебе скучать буду... Да и Ахмед сказал: молодого с собой бери.

Я опустил голову.

– Знаешь, Петруха, в чем самое западло? – спросил Владимир, резко повернувшись ко мне. И заговорил гораздо тише. – В том, что они ведь все равно победят. В исторической перспективе.

Он ждал, что я отвечу, но я промолчал. Я думал о другом.

– Поехали, – велел Владимир шоферу.

Гелик включил фары и тронулся за нами.

Мы выехали на главный проспект. Я во все глаза глядел на разбитые витрины и прочие следы недавних разрушений.

Лишь много позже я узнал, чем закончился вчерашний хворостовский праздник.

Грабежи продолжались и с наступлением темноты. Но вечером в город въехали грузовики ОМОНа, прибывшие из краевого центра. Нихрена они, конечно, не успели, кроме как разогнать любопытных.

Под вечер в опозоренный Хворостов прибыли и журналисты с федеральных телеканалов. Пока их не вытеснил ОМОН, они успели заснять заваленные мусором улицы, разбитые стекла и разграбленные магазины. Лежащих вперемежку пьяных и раненых задолго до этого погрузили в рейсовый автобус-пазик и увезли куда-то.

– Ларионов – идиот, – прокомментировал Владимир. – Может, он думал потом всё на погром списать? Между двух огней на шару проскочить? Поверни направо сейчас, – это он сказал уже водителю.

Мы проехали мимо здания РОСТ-банка. Тяжелые двери были закрыты, разбитое зеркальное стекло так и не вставлено. Мерс свернул в какую-то незнакомую улицу и, проехав пару кварталов, остановился у типичного бандитского ресторана – хорошо укрепленного и закамуфлированного, с красивой застекленной дверью и с неизменной видеокамерой над ней. Увидев же вывеску, я горько усмехнулся. Ресторан назывался «Пит-стоп».

Нас уже ждали. На другой стороне улицы базировалось несколько баварских «пятерок» и высокий черный «круизер».

То ли швейцар, то ли охранник распахнул перед нами дверь. В холле царил полумрак; пахло дорогим табаком и (что показалось мне совершенно естественным) неисправным сортиром. Зеркала на стенах как-то нехотя отражали фигуры входящих. В зале за плотными бархатными шторами тихонько играла музыка.

Владимир пропустил меня вперед. Я вошел и огляделся.

Вдоль стен расселись молчаливые парни в черном, чью профессию можно было определить с первого взгляда. Зато в дальнем углу зала расположилась компания шикарно одетых восточных людей. Я издалека различил весомую фигуру Ахмеда. Он сидел за отдельным большим столом в компании какого-то молодого – как мне показалось, его сына. Ахмед тоже окинул меня своим орлиным взором, улыбнулся и поманил жирным пальцем. Я оглянулся на Владимира. Не выпуская из рук знаменитый чемоданчик, он дружески обнял меня за плечи, и вместе мы двинулись через зал. Несколько наших спутников вошли вслед за нами и не спеша заняли свои места. Между столов, виляя задом, прошел корректный официант с подносом. Все это напоминало бы закрытую гламурную вечеринку с показом новых коллекций haute couture – если бы не было так страшно.

Ахмед поднялся навстречу Владимиру, и они церемонно обнялись. Уселись за столом друг напротив друга. Ахмед глянул на меня, потом сделал знак сыну, заговорил о чем-то на своем языке. Сын послушно кивнул, поднялся из-за стола и, не говоря ни слова, вышел. Я остался стоять.

– Ну, здравствуй, герой, – произнес Ахмед по-русски, обращаясь ко мне. – Мы так рады тебя видеть.

«А уж я-то как рад», – подумал я.

– Хорош мальчик. Деньги нашел. Теперь погуляй, – сказал Ахмед.

– Да, Петруха, – согласился Владимир. – Подожди меня в баре.

С этими словами он вытащил из кармана и протянул мне сложенную вдвое сотенную купюру. Я машинально взял деньги и повернулся, чтобы уйти, но Ахмед окликнул меня:

– Погоди. Почему один, друзья где?

– Друзья там остались, – проговорил я.

– В мой город ты и твой друзья всегда желанный гость, – объявил Ахмед. – Правда, Владик?

Владимир помрачнел и внимательно глянул на оппонента. Потом рассеянно махнул мне рукой.

Я вышел из зала обратно в холл. Там дежурило пятеро или шестеро вооруженных людей. «В бар», – пояснил я, и один из них указал пальцем, куда. Отодвинув еще одну тяжелую и пыльную занавеску, я оказался в просторном и низком помещении с кирпичными стенами – это и был бар. Усевшись на высокий табурет у стойки, я оглянулся и увидел в самом темном углу ахмедова сына. Он не глядел на меня, а молча курил. Рядом с ним стояла чашка кофе.

Я невозмутимо спросил у бармена коньяку. Он поднял брови вопросительно, я ткнул пальцем наугад в какую-то французскую бутылку. Получив большой дутый бокал с ароматной жидкостью на донышке, я удивился, но ничего не сказал. Опершись локтем о стойку, я взял в руку бокал и осторожно пригубил. Тут сидевший в отдалении молодой горец поднял голову и произнес:

– Подходи сюда. Пожалуйста.

Это могло относиться только ко мне. Поскольку приглашение было вежливым по всем понятиям, я кивнул, спрыгнул с табурета и подсел на лавку прямо напротив него.

– Иса. Можешь звать Саша, – представился горец.

– Петр.

– Ты разве Владика друг?

– Я ему не друг, – сказал я.

– Это хорошо, – задумчиво сказал Иса.

– Что так?

– Живой будешь, что еще, – усмехнулся Иса.

Он потрогал пробившуюся курчавую бородку и глянул на меня острым черным глазом:

– Отец просит тебе передать.

– Что передать? – спросил я, изумленный.

– Он говорит, ты смелый парень. Умный парень.

«Вот спасибо-то, – мелькнуло у меня в голове. – Обласкал».

– Отец так сказал: Коля Раевский нет больше. Сбежал. Сын может вместо него. Тебе магазин вернем. Директор будешь. Хочешь?

– А Владимир?

– Владик забудь, – усмехнулся Иса. – Владик отдохнет.

– Не знаю, Саша, – сказал я. – Мне домой надо.

– Вот хорошо! – воскликнул Иса, будто мои слова его очень порадовали. – Надо вместе работать, понял? Отец старый. На пенсия скоро пойдет, – он негромко рассмеялся. – Мне люди нужны.

«А ведь и верно, – подумал я. – Вот Кирюхе Шалимову банк от отца достанется. А тут и крыша новая подрастает».

– Иди, отдыхай, – разрешил Иса, как будто я уже был принят на работу. Горделиво расправил плечи, встал и вышел.

«Ох, орел молодой, как бы тебе папа крылышки-то не подрезал, – размышлял я, возвращаясь к стойке. – А ну, как узнает, как ты за его спиной банду собираешь. Кому бы такое понравилось?»

– Понравилось? – осведомился бармен. – Повторить?

– Даже не знаю, – вздохнул я. – Ладно. Повторим. И еще вот что... – я пощелкал пальцами. – Скажите, а почему ресторан называется «Пит-стоп»?