Траурный эндшпиль

— Старший мичман Аршанин, охранную группу сюда — вертолётный ангар зачищен, — сказал я в рацию. — Спускаемся в ангар для бронетехники.

— Принято, товарищ капитан!

С вертолётами разберёмся чуть позже, сейчас мне гораздо интереснее посмотреть на то, что осталось от танков и БМП…

Оказалось, что вся бронетехника на месте — я сразу же насчитал десять танков, дохрена БМП и БТР, что-то около сорока, а может и больше, ну и десяток бронированных джипов.

Среди всего этого богатства слонялось около сотни зомби, самых обычных, но экипированных в военное снаряжение.

— Займитесь ими, — приказал я абордажникам, а сам пошёл к ближайшему танку.

Это был «Леклерк», о котором я знаю только то, что он очень дорогой, поэтому их очень мало даже у страны-производителя. Странное решение, как ни посмотри, но кто я такой, чтобы осуждать их? Я и не осуждаю. Я даже очень рад, что мы получили очень дорогие танки почти бесплатно.

— Внимание! — предупредила меня Шув. — Сверху!

Я поднял взгляд и увидел летящего на меня шустряка.

Мне было достаточно отпрыгнуть на пару метров назад, чтобы он промахнулся.

Топор молниеносно оказался у меня в руке и активировался уже в полёте к черепушке шустряка. Треск кости, звук пригорающей яичницы, и всё закончено.

— Хватит пялиться на танк! — недовольно высказала мне Шув. — Тут ещё полно мертвецов!

А я, действительно, засмотрелся на «Леклерк», который был по-своему красив, как и всякая хорошая бронетехника.

— Ладно, включаюсь в зачистку, — вздохнул я.

/7 августа 2022 года, Французская Республика, порт Тулона, универсальный десантный корабль «Диксмюйде»/

— … около миллиона патронов 5,56x45 миллиметров НАТО, их французские автоматики с нечестивым «булл-пап», в количестве восьмидесяти девяти единиц в исправном состоянии, — продолжил перечислять итоги инвентаризации старший мичман Аршанин. — Две тысячи семьсот тринадцать осколочных гранат LU213. Есть бельгийские FN P90, видимо, для экипажей бронетехники, в количестве восьмидесяти штук. К ним идут те пятьдесят тысяч патронов 5,7x28 миллиметров.

— Вроде бы, у них хорошая бронебойность, — припомнил я.

— Да, тоже слышал, — кивнул Аршанин. — Бронежилеты, каски, гранатомёты, ПТУР, а также куча боеприпасов к бронетехнике — тут есть всё, чтобы завоевать маленькую африканскую страну и удерживать её пару недель.

— Примерно для этого и создавался этот корабль, — усмехнулся я. — Что по ходовой части?

— Всё работает, всё исправно — движок был заглушен, — ответил старший мичман. — Но это не даёт нам никаких гарантий — надо проверять и осваивать. Далеко не факт, что я потяну управление этим кораблём. Никогда не имел дело ни с чем подобным. Это тебе не «Олифант».

— Значит, надо связываться с вице-адмиралом… — вздохнул я.

— Да, надо связываться, тут даже вопросов нет, — согласился Аршанин. — У него точно есть специалисты по «Мистралям», ха-ха…

Вообще-то, это даже не шутка. В 2014 «Мистрали» закупались для морской пехоты, а у вице-адмирала Пинова в распоряжении практически полностью уцелевшая гвардейская отдельная бригада морской пехоты. Какой-то промежуток времени всем казалось, что это дело уже решённое, поэтому для вертолётоносных десантных кораблей готовились экипажи. Ну и вообще, компетентных военных моряков у вице-адмирала всяко больше, чем у нас.

Надо связываться.

— Распорядись тянуть антенну, — решил я.

Над планетой кружит ограниченное количество действующих спутников, которые ещё не покинули заданную орбиту и способны обеспечить связь, поэтому у меня есть спутниковый телефон, вручённый полковником Краснодубовым — исключительно для важных звонков, в определённое время суток.

Вице-адмирал хотел получать от меня сведения о ценных находках, которые он мог бы адресно забрать, если они будут стоить затраченных усилий.

«Мистраль», как я полагаю, стоящая вещь…

— Пойдём на «Олифант», — позвал меня Аршанин. — Надо свериться с журналом — если интуиция меня не подводит, сеанс связи будет возможен в течение следующих трёх часов, а потом жди завтрашнего утра.

Не став медлить, я покинул мостик «Мистраля» и пошёл к «Олифанту», пришвартованному на противоположной стороне причала.

— Точно так, — сказал Аршанин, раскрывший судовой журнал в разделе заметок. — Два с половиной часа и спутник уйдёт. Эй, матрос Лукашин, хватай антенну и лезь на топ-мачту! И чтобы без обрывов, якорем тебя по хребту!

Матрос сработал быстро, поэтому уже через две минуты я получил «добро» и нажал на сохранённый номер.

— Полковник Краснодубов на связи, — отчётливо прозвучало в динамике.

— Дмитрий Верещагин, — сообщил я ему.

— Да ну?! — удивился полковник. — Живой?!

— А чего бы со мной сталось-то? — удивился уже я.

— Так на связь ни разу не выходили! — ответил Краснодубов. — Какие новости?

— Мы в Тулоне, — сообщил я ему. — А на связь не выходили потому, что рассказать было особо нечего.

— Но раз ты на связи, значит, есть что рассказать? — догадался полковник.

— Ты спроси вице-адмирала — у него есть личный состав, способный эксплуатировать универсальный десантный корабль класса «Мистраль»? — сделал я запрос. — Если есть, то пусть грузит его на какое-нибудь судно и гонит в Тулон. Мы тут завели себе один «Мистраль», но не можем его использовать, ввиду малограмотности и слабой эрудиции…

— Окно связи ещё два часа с чем-то, — торопливо произнёс Краснодубов. — Сейчас давай прервёмся, а через пару минут с тобой свяжется сам вице-адмирал.

— Хорошо.

Сеанс связи был завершён, но не прошло и пяти минут, как спутниковый телефон тихо запиликал.

— Вице-адмирал Пинов у аппарата, — раздалось из динамика.

— Дмитрий Верещагин, капитан «Олифанта», — представился я.

— Каково состояние найденного корабля? — сразу же спросил Пинов.

— Насколько мы можем судить, он на ходу, — ответил я. — Внешних и внутренних повреждений не наблюдается, но грязновато внутри. Кости и мусор мы уже выгребаем, поэтому к прибытию команды всё будет в лучшем виде. Но есть несколько условий.