Травля

Кэрол остановилась и повернула голову в том направлении. Брови её подозрительно сдвинулись над переносицей. Полная сомнений, она не спешила следовать подсказкам Луи. Что, если он хочет воспользоваться ситуацией и завести её куда-нибудь на погибель? Как можно верить тому, кто хочет от тебя избавиться? Никак.

— Солнце скоро сядет. Идти дальше по следам нет смысла. Ты только уходишь дальше от хижины, но не догонишь его. Он петляет, носясь по округе, и ты — тоже. Ты ещё и десятой части не прошла из того, что он уже пробежал. Или иди, куда я говорю, или возвращайся. Пойдешь по следам — здесь и останешься. Что будешь делать в темноте? Фонарь взяла? Здесь, в лесу, лампочки с наступлением темноты не зажигаются.

Сердце Кэрол заныло. А вот про фонарь-то она и не подумала! Но она и не собиралась ходить по лесу ночью, намереваясь вернуться до захода солнца. Она посмотрела на небо. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев. Да, идти дальше нельзя. Либо вернуться в хижину, и побыстрее, и продолжить поиски завтра на рассвете, если Патрик не вернётся, либо рискнуть и послушать Луи.

— Он отсюда всего в получасе ходьбы, если пойти напрямую. Я доведу вас до хижины коротким путем, успеете до темноты. Решайся, Кэрол, времени нет. Я знаю, ты мне не доверяешь. Но ты должна была уже понять, что безопасность Патрика для меня превыше всего и беспокоит меня в первую очередь. Избавим его от опасности, вернём в хижину, а потом продолжим нашу с тобой войну.

Ничего не ответив, Кэрол повернула направо.

Всё равно выбора у неё не было. Она не могла уйти, оставив Патрика в лесу. Если был хоть один шанс его вернуть, она не могла от него отказаться из страха за собственную безопасность и из-за недоверия к Луи. И она пошла туда, куда он повёл.

Стискивая челюсти, она едва сдерживала стоны от боли в ноге, которая становилась невыносимой. Она не знала, как она пойдет назад к хижине, и сможет ли вообще.

Сможет. Конечно, сможет. Главное — найти Патрика. А там и силы прибавится сразу от радости и облегчения. Вернутся домой, она поест, выпьет две кружки горячего чая и ляжет в теплую постель под толстое одеяло, согреется и расслабится. И больше Патрика на улицу не выпустит.

«Рик! Где же ты, сынок? Отзовись, ты меня слышишь?» — взывала она мысленно. — Пожалуйста, отзовись!».

Кэрол остановилась, когда путь преградили большие камни у подножия горы, и огляделась.

— Луи, куда дальше?

Он молчал.

— Луи?

Тишина.

Охваченная плохим предчувствием, Кэрол попятилась, скользя взглядом вокруг.

Она стояла в середине небольшого пространства, наподобие амфитеатра, между кромкой леса и горой. Она почувствовала опасность прежде, чем увидела. А увидела она многочисленные обглоданные кости между камнями, которые нельзя было заметить с первого взгляда. А потом откуда-то из-под камней до неё донеслось угрожающее рычание.

Кэрол сорвала с плеча ружьё, поворачиваясь на звук.

И обмерла, когда увидела, как на камнях один за другим появляются волки.

О, Боже, она что, оказалась в самом волчьем логове?

— Луи-и… — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Не сводя мушки с ближайшего волка, она стала медленно отступать, осторожно, боясь оступиться. Если она упадет, волки уже не дадут ей подняться. Пальцы её судорожно сжимали ружьё, пытаясь преодолеть крупную дрожь.

Наклонив головы, они медленно двинулись вперёд. Рычание становилось всё громче. Сообразив, что они собираются напасть, Кэрол остановилась и, тщательнее прицелившись, выстрелила.

Тишину пронзил резкий визг, зверь, стоящий к ней ближе всех, упал, остальные на мгновение исчезли за камнями, но уже через минуту снова показались, выползая из укрытий, оглашая пространство оглушительным рычанием, которое, как показалось Кэрол, стало ещё громче и яростнее.

«Я погибла!» — промелькнуло у неё прежде, чем первый из волков прыгнул.

Она успела выстрелить, и даже попала. Волк дернулся в прыжке и, упав, скатился между камней, но остальных это уже не остановило. Спрыгнув на снег с камней, они медленно её окружили. Кэрол не знала, как охотятся и нападают волки, но уголком подсознания понимала, что как только прыгнет первый, за ним последуют и остальные. И она ничего не сможет сделать, даже если успеет выстрелить в первого.

Ружьё затряслось в слабеющих от охватившего её ужаса руках.

«Не может быть! — промелькнуло в её ошеломленном сознании. — В видении я была расстреляна, а не съедена волками!».

Господи, какая страшная смерть!

Она быстро крутилась вокруг своей оси, стараясь не упустить, кто нападёт первым, и всё равно была сбита с ног со спины. Пронзительно закричав, она упала в снег, выронив ружье. Придавив её своим весом, волк с рычанием впился зубами к горловину куртки и капюшон, в обмотанный вокруг шеи шарф, пытаясь добраться до неё. Кэрол завопила от боли и ужаса, когда множество зубов вонзились ей в руки и ноги, трепали куртку, пытаясь разорвать на куски.

И среди яростного рычания зверей она расслышала торжествующий сиплый смех…

И вдруг придавивший её зверь на спине исчез, послышался визг, зубы, терзающие её, отпустили…

Визг боли и яростное рычание заставили Кэрол вскинуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, и она увидела, как один из волков вдруг подлетел в воздух, отброшенный в сторону мощным невидимым ударом, впечатавшим его в дерево с такой силой, что, коротко вякнув, зверь замертво упал в снег. Тут же уже лежало ещё три мёртвых зверя.

Остальные бросились врассыпную.

Кэрол увидела, как один из них в прыжке был остановлен и вжат в снег, словно кто-то схватил его и придавил к земле. Волк яростно сопротивлялся, оглашая воздух свирепым рычанием и яростным визгом.

И тут Кэрол увидела Патрика.

Перепрыгнув через её распластанное тело, он остановился перед извивающимся волком и присел в снег. Кэрол не могла видеть, что он делает, так как он был обращён к ней спиной, но уже догадалась. Рычание и визг оборвались. Не прошло и минуты, как Патрик отошёл от поверженного волка, и приблизился к другому, ещё живому, который тяжело дышал, неподвижно лежа в снегу. Зверь даже не пошевелился, когда Патрик присел рядом.

На это раз Кэрол могла видеть его лицо. Вернее, глаза, большие, ярко-красные, мерцающие, словно в них горело пламя. Он смотрел на волка, не прикасаясь, и хриплое дыхание того медленно затихло.

Так Патрик неторопливо обошел всех волков, которые не успели убежать, даже тех, кто к тому времени уже умер.

Кэрол не двигалась, продолжая лежать на снегу, не замечая холода, жгущего щеку, и наблюдая за Патриком. Она даже боли больше не чувствовала, всё в ней было подавлено шоковым состоянием, из которого ей и не хотелось выходить. Вот бы так и лежать, не чувствуя ничего — ни боли, ни страха, ничего…

Обойдя волков и высосав из них всю энергию, Патрик подошёл к ней.

Она почувствовала, как он, переворачивает её, отрывая от снега, и поднимает. А потом она как будто полетела над землёй. Он её куда-то понёс, сам, на руках.

«Не как холодильник, — промелькнуло в её отупевшем от шока сознании.

— Сынок… — выдавила она, разглядывая его из-под полуприкрытых век.

Он опустил голову, и она увидела его ярко-красные глаза. Сознание её стало мутиться, поплыло, эти глаза словно снова затягивали её куда-то… куда-то…