Травница (И я не осуждаю тебя, Парк-авеню 79)
Шрифт:
Вспомнилось вдруг, как однажды, совершенно случайно, встретила одноклассника. Не виделись сто лет! Он так обрадовался... Я только приготовилась протянуть ему руку - поздороваться, как он обнял меня и поцеловал в щёку. Я была ошарашена и смущена, а он, как ни в чём не бывало, заговорил о прошлом и об общих знакомых. Потом-то я поняла, что одноклассник живёт в таком мире, где поцелуи при встрече и прощаниях - часть ритуала или этикета.
Всего лишь случайность - то, что губы Сергея скользнули по моей щеке. Он, наверное, и сам не ожидал, что так получится...
Меня спасли от дурацких мыслей Стах и Регги.
Вылетела из кустов вишни, радуясь новым кроссовкам, забыла про дождь - ноги проехались по мокрой траве. Не удержалась - ахнув, потеряла равновесие - шлёпнулась в мокреть травяную. Услышала (или показалось - услышала?) за спиной вскрик. Только села, только руками упёрлась в землю, как под одной рукой пролезла простодушно-любопытная кошачья морда: "Чего сидим?" А с другой стороны нависла собачья морда и радостно задышала в лицо, высунув язык: "Ой, сидим, сидим!"
Ну - всё. Я - хохотала так, что остановиться не могла долго и упорно. Я гладила Стаха и трепала по холке Регги, обнимаясь с нею, - и плакала от смеха... Возможно, сказалось напряжение недавних минут, которое так легко сбросилось из-за падения. А нахохотавшись, упала спиной на упругие травы, руки под голову - и впрямь гори всё синим пламенем!.. Когда я ещё на законных основаниях поваляюсь на траве и полюбуюсь синим-синим небом с белейшими пушистиками-облаками? Стах тут же забрался ко мне на живот, а Регги осторожно прилегла рядом... Господи, как хорошо-то... Запахи какие обалденные... Глаза закрыла. Только влажно... Ну и ладно. Уж чайную ложечку дёгтя в бочке с мёдом пережить можно.
Шелест подминаемых трав под колёсами. Подъехал с солнечной стороны, накрыл тенью. Помолчал-посидел и спросил:
– Тебе не холодно?
– Нет. Мне хорошо.
– А чего носом шмыгаешь?
– От счастья.
– И снова засмеялась.
Затихла, только услышав, как заскрипело кресло. Открыла глаза. Сергей съезжал, двигался с сиденья на край, мрачный и сосредоточенный, как будто собирался встать.
– Ты чего делаешь?
– Я тоже хочу шмыгать носом от счастья! Сейчас как лягу рядом - и начну!
– Ты!.. Не хулигань только!
Придерживая кота, вцепившегося в футболку при первом моём движении встать, я села и почти сразу встала, машинально погладив Регги, умилённо мотавшую хвостом.
– Ну вот, я уже несчастная и носом пошмыгать не могу.
Но он следил за моей рукой, продолжавшей гладить собаку.
– Вот... Всем всё - мне ничего, - проворчал он то ли шутливо, то ли с тоской.
Я с таким выразительным сомнением посмотрела на ладонь, которой только гладила Регги, что теперь рассмеялся он.
– В чём дело?
– Ну-у... Я могу, конечно, погладить тебя по голове... Только вот руки у меня уже грязные. Или тебя это не смущает?
И я потянулась к его голове. Ожидаемая реакция - машинально откачнулся. С очень недовольным выражением лица. Зато с сиденья сползать перестал.
Неизвестно, чем бы всё закончилось, но тут, в
следующий же миг, порывом ветра мокрую ткань футболки прижало к спине - и меня передёрнуло от влажного холодка.– Вадим!
– повелительно сказал он, ничуть, кажется, не сомневаясь, что искомый прямо за спиной. А кто бы сомневался?..
– Слушаю тебя, Сергей.
– Быстро в дом, пусть Оля переоденется.
Он забыл добавить: десять минут на всё про всё. Фи, подумаешь, настроение сменилось. Раскомандовался тут... У меня тут же и своё настроение упало. Чего разозлился? Всё же нормально только что было!
– Ладно, сбегаем, - сказала я Вадиму - и мы побежали.
– Это вместо утренней пробежки?
– улыбаясь, спросил он уже на крыльце, открывая мне дверь. И сморщился. В холле - дыму-то...
– Шурик, тебя хозяин предупреждал?
– жёстко спросил он развалившегося на одном из диванов Объевшегося белены.
– Иди на улицу или кури в своей комнате.
– Когда ещё Серый вернётся, - лениво отозвался Шурик и закинул ноги на валик дивана, - всё уже выветрится.
Вадим кивнул мне, и я побежала в свою комнату. Хорошо ещё, полотенце с утреннего душа сюда притащила. Благо, что влажное - вытерлась и быстро же - а что: юбка, новая блузка под футболку, с большими карманами, - переоделась. Выскочила из комнаты, демонстративно грохнула ею и так же демонстративно щёлкнула замком.
Больше не обращая внимания на этого слизняка, помчались назад, к вишням. Прибежали, а тут - трагедия: крайне удивлённый и даже обиженный Андрей стоит перед креслом с обозлённым Сергеем. На асфальтовой же дорожке, под колёсами кресла, рассыпана вишня. Кое-где уже давленная теми же колёсами.
– Что случилось?
– сухо спросил Вадим.
Как будто не понимает. Андрей протянул ягоды Сергею, а тот, небось, по ладони ударил. И что? Психанул из-за чего-то?.. Как разрулить-то теперь положение? На себя, что ли, стрелки перевести, как говорят у нас в районе?
Присела на корточки, покатала измазанные в грязи шарики по дорожке, вздохнула:
– Поела, называется. И что теперь - опять самой лезть в эту мокреть?
– Обернулась к хмурому Сергею.
– Жалко, да? Сам не хочешь - мне бы, что ли, оставил...
Хотела сделать его виноватым - шиш, не вышло. Набычился только, типа: я всё равно прав. Ой, а упрямый... Покатала одну толстую ягодку в ладонях, очищая, глянула искоса на отвернувшегося Сергея и сунула в рот.
– Оля!
– вырвалось укоризненное у Вадима.
Показала ему кулак - и встала.
– Ну что? Поехали дальше гулять?
– Что он имел в виду?
– ровно спросил Сергей.
– Не поняла.
– Что он имел в виду, когда сказал - Оля!
– всё тем же ледяным тоном уточнил он.
– Ничего особенного. Я съела одну вишенку.
– С земли? Грязную?!
– Я её вытерла!
– Теперь уже я возмутилась.
Успокоился всё-таки. Потрясение из-за грязной ягоды перебило недавнюю злость на Андрея. Ни слова не говоря, снова взял меня за руку - и мы поехали-пошагали дальше. У стола со скамьями присесть не удалось. Всё влажное, хотя славно пахнет мокрым деревом. Сергей мельком оглядел всё это безобразие. Судя по потемневшей зелени глаз, он сейчас сорвётся. Но надолго останавливаться у стола я не стала - потянула его дальше.