Требуется помощница, или Светлая против Темного - 2

— Не думала, что ты умеешь бояться.

— Ты, Дерзкая, знаешь, как вывести на эмоции.

— В этом мы с тобой похожи.

Раскрыв косметичку, быстренько привожу себя в порядок. Не для Хороса, упасите боги! Просто когда сюда явятся родители, мне нужно быть в форме и выглядеть как обычно.

И быть достаточно сильной, чтобы отстоять последний год свободы.

— Теперь они знают, что ты знаешь. О моей силе.

— Общая тайна? Мм, секреты сближают.

И почему я все еще улыбаюсь? Втайне радуюсь, что он рядом… Глупо? Согласна. Но как же приятно, что этой ночью он был со мной.

С этой идиотской мыслью я открываю дверь в ванную. Вижу Темного, устало подпирающего плечом стену, хочу сказать ему «спасибо», даже позволяю себе представить, как он меня обнимает, и тут в номер начинают ломиться родители.

Прибыли.

Ладно, они не ломятся, просто стучат нетерпеливо, разбивая хрупкую скорлупу спокойствия, в которую я с таким трудом себя облекла.

Все, мне хана.

— Не бойся, Дерзкая, сейчас все решим, — подбадривает Темный.

С каких это пор он научился читать мои мысли и эмоции?

— Боюсь, это будет непросто, — бормочу я, опускаясь на край дивана.

Ксанор идет открывать, я сижу, настраиваясь на войну. Ну или как минимум на жестокую, кровавую битву. Не удивлюсь, если родители уже перевели меня из Амадо де Калво в гуманитарный Акры и отправили кого-нибудь в Кадрис за моими вещами.

С них станется.

— Карочка, ты как? — Мама первой влетает в номер, чтобы задушить меня в объятиях.

— Все хорошо.

— Ты так нас напугала…

— Мам, все правда в порядке. Пожалуйста, не надо. — С трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать, заметив, как у нее на глаза наворачиваются слезы.

Этим оружием, слезами, мать мастерски пользуется, когда надо и не надо. Вот и сейчас решила сразу перейти к тяжелой артиллерии.

— Что, если бы ты его убила…

— Но не убила же.

— Что-нибудь помнишь? — сухо спрашивает отец.

В отличие от матери он плакать не собирается, но смотрит на меня таким обличительным взглядом, что уже мне хочется пристыженно разрыдаться.

— Смутно.

В голове мешанина из воспоминаний. Кажется, я вызвала такси и попросила высадить меня на набережной. Гуляла? Вроде бы. Бродила под шум прибоя, тщетно пытаясь справиться со все усиливающейся жаждой. Мне хотелось сделать кому-нибудь больно. Хотелось кого-нибудь уничтожить.

Выпустить на волю силу, подчиниться ей…

— Ты могла навредить тому юноше. Могла себя раскрыть. Уже раскрыла. — Отец недовольно косится на Ксанора. Нет бы быть благодарным за то, что тот поднял тревогу, а он злится на моего Темного.

Тьфу ты! Конечно же, не моего. Это все из-за приступа — мозги в кашу превратились.

— Могу вас заверить, этого больше не повторится. В Кадрисе я лично буду за ней следить…

— Вы правы, не повторится, — перебивает Хороса родитель. — Потому что в Грассору она не вернется.

— Но папа!

— Я так решил, Кара. Для твоего же блага.

Я хорошо знаю этот голос, спокойный и твердый. Он действительно все решил и ничто не заставит его передумать. Меня накрывает такое отчаянье, что хочется взвыть в голос.

Как же я ненавижу тьму в себе! Если бы не она, я была бы нормальной феей, с нормальной жизнью и возможностью выбора. А так…

— Завтра мы с Карой вернемся в Грассору, — спрятав руки в карманах брюк, спокойно заявляет Ксанор, а мне даже не сразу удается вникнуть в смысл этой фразы.

А когда вникаю…

Боги, отец от него сейчас мокрого места не оставит.

Если бы взглядом можно было убить, уже завтра я бы занималась похоронами своего начальника. Но вполне возможно, что одним взглядом отец не ограничится, и мне действительно придется отправлять Темного на кремацию.

— Спасибо за помощь, но сейчас вам лучше уйти. — Мама расправляет плечи, высокомерно вскидывает голову и смотрит на Ксана так, будто это она над ним возвышается, а он валяется у нее в ногах.

— Уйду, но сначала мы все решим, — отвечает Хорос, не меняя своей расслабленной позы.

— Здесь нечего решать! — резко, почти что грубо обрубает отец. — Ей опасно жить одной.

— Я прекрасно жила одна последние несколько лет, — напоминаю, не выдержав.

— А сегодня чуть не стала убийцей, — безжалостно бьет по самому больному родитель.

— Повторяю: в Грассоре за Карой присмотрят, — не отступает Ксанор, а я уже вовсю представляю себя в смирительной рубашке в комнате с мягкими стенами, блокирующими магию.

А может, мне действительно там самое место.

— Я не могу остаться без помощницы. Тем более сейчас. Она мне нужна, — добавляет он, глядя мне прямо в глаза.

И становится ясно, что не помощница ему нужна, а… я.

Просто я.

— Найдете себе другую. В чем проблема? — не желая сдаваться, раздраженно бросает папа.

— Только не такую, как Кара.

И снова взгляд глаза в глаза. Даже жалко, что мы здесь не одни и ведем войну вместо того, чтобы…

Боги, не хватало еще в моей голове сейчас эротики!

— Собирай свои вещи, Кара. Пора домой. — Делая вид, что глухой, отец подходит ко мне и протягивает руку, предлагая… нет, вынуждая подняться.

— Сонор де Ларра, у нас с вашей дочерью договор, — постепенно теряя спокойствие, явно напускное, цедит Ксанор.

— Ну так расторгните его! — оборачиваясь, требует отец. — Я выплачу вам неустойку. Сколько хотите? Миллион? Два? Да хоть целую сотню! Пришлите мне счет, и на этом закончим.

На лице Хороса появляется выражение, которое мне хорошо знакомо и которое я бы предпочла никогда не видеть. Йорг во плоти. Хитрый, опасный, безжалостный.

— Или она улетает со мной, или уже завтра о ее… хм, особенности узнают все онлайн-издания Делеса, а потом и мира.

Сунув руки под колени, я опускаю голову, потому что совсем не хочу видеть все, что за этим последует. Слышать, если честно, тоже не хочется, но затыкать себе уши будет явным перебором.

— Грязный шантаж? — Отец отходит от меня с мрачной усмешкой на губах. — И кого вы сейчас обманываете? Очевидно же, что она вам небезразлична…

— Именно. Она мне небезразлична, и поэтому я не позволю заточить ее в клетку, как животное. Буду бороться за ее права, и СМИ мне в этом помогут.