Трегуна

— Ну, — выдохнув полную грудь, задумчиво произнес детектив, — поскольку у меня уже есть клиент, поручавший сбор информации об этом гражданине, то думаю, что будет правильным взять с вас какой-то совсем символический гонорар. Я же не буду заново собирать информацию, а просто составлю специально для вас отчет по этому джентльмену.

— А можете рассказать о нем прямо сейчас?

— В принципе, почему бы и нет.

— Отлично! Только вы не ответили насчет гонорара, — сказала Марта.

— Почему же? Ответил. Гонорар символический.

— Одна тысяча евро укладывается в категорию «символический»?

— Заметьте, не я это предложил.

— И тем не менее — укладывается?

— Вполне.

— Тогда я выпишу чек.

Весь обратный путь из Варшавы домой перед Мартой стояла дилемма… Она то и дело доставала мобильный, открывала в электронной почте вложение с координатами, прикидывая, реально ли вообще добраться в это местечко. Обычно ее чутье работало четко, но в этот раз ей никак не удавалось определиться, правду ли сказал детектив о том, что общался по поводу Константиноса Георгиу не с Крисом. С одной стороны, здравый смысл не позволял ей поверить в правдоподобность версии, что выживший после авиакатастрофы Крис инкогнито приехал в Варшаву… В Варшаву? Что за идиотизм! К тому же самому детективу? Глупости… Но, черт возьми, как же хотелось в это поверить. Ведь, с другой стороны, и Константинос Георгиу, и оффшорная компания непосредственно связаны с ее внуком! Да еще и это письмо с координатами, жутко бесившее ее своей непонятностью. Оно же было адресовано именно ей! «Хоть монетку бросай, честное слово», — проворчала про себя Марта, сидя в кресле самолета. Вдруг она улыбнулась самой себе от этой мысли, оглянулась в сторону хвоста самолета и, убедившись, что в кабинку туалета нет очереди, достала из своей сумочки монетку и отстегнула ремень безопасности. Уединившись в кабинке, она почти неслышно сказала сама себе: «Вот что ты творишь, старая ослица?»

Но, недолго думая, она подбросила монетку и, кое-как поймав ее, со шлепком положила на тыльную сторону ладони. «Решка! Стоп… Я ж не загадала, что есть что! Ослица и есть… Решка — значит, еду». Еще один бросок и… Нет, нет, нет! Монетка ударилась о поверхность раковины и побежала по ней, как шарик в рулетке. Тщетно шлепая руками по раковине, чтобы поймать беглянку, Марта только лишь ахнула, когда монетка исчезла в сливном отверстии. «Так тебе и надо, первоклашка хренова», — сказала женщина, глядя в зеркало. Для виду нажав на унитазе кнопку слива и сполоснув в раковине руки, она вышла из туалета и села на свое место. Но Марта Трегуна не останавливается! «Ладно. Если первый, кого я увижу при выходе из самолета, будет женщина, то лечу. Если мужчина — забываю о том письме навсегда. Все». С этой мыслью она прикрыла глаза.

Самолет сел так мягко, что Марта проснулась только от толчка включившихся тормозов. «Что ж, наступает час «икс», — подумалось ей, когда она медленным шагом продвигалась к выходу из самолета. «До свидания! Всего хорошего! Всего доброго, до свидания!» — все громче доносились до нее слова провожавших пассажиров бортпроводников. Вот и Марта попрощалась, а затем, вздохнув от волнения, взглянула на стоявшего в «рукаве» по ту сторону самолета человека в ядовито-салатовом спецжилете.

Глава 14

— Здравствуй, Тереза, — поприветствовала Марта ректора юридической школы Терезу Тодорову, которая разговаривала с подчиненными в кабинете кафедры интеллектуальной собственности.

— Здравствуй, Марта! — весело бросила ей Тереза, оторвавшись от разговора.

— Тереза, — Марта подошла к ней поближе, чтобы коллеги по возможности не слышали их беседы, — есть разговор.

— Э-э-э, хорошо, — напряглась ректор.

— Может, пойдем к тебе в кабинет или в переговорную?

— В кабинете меняют окно, так что пойдем в переговорку. Как взрослые! — подмигнула ей Тереза, и женщины вошли в небольшое простенькое помещение по соседству с кабинетом кафедры.

— Я сразу к делу, — сказала Марта, закрывая за собой дверь. — Смотри, лекции я все отчитала, тесты все оттарабанила. Будь другом, отпусти меня дней так на десять-двенадцать погулять? Что мне тут на кафедре ошиваться…

— Фу-у-ух! — в улыбке закатила глаза Тереза. — А я уж вся такая на измене! Думала, ты сейчас увольняться соберешься!

— Увольняться? — усмехнулась Марта. — Да ты меня отсюда только ногами вперед вынесешь!

— Погулять, говоришь? Да без проблем, звезда! Я сама сколько раз тебе говорила взять перерыв? Ведь не девочка уже! — Тереза замолчала, а потом, расхохотавшись, легонько стукнула ее кулаком в плечо и добавила: — Ой, ну чего я тут заливаю! Ну конечно, девочка!

— Обожаю тебя, — улыбнулась Марта.

— И я тебя, звезда!

— Обожаю еще и за то, что в свои… Сколько тебе? Шестьдесят восемь? И ведь ты можешь после работы легко пойти в клубешник, а потом дунуть кальян! Видели б тебя студенты!

— Сплюнь! Да лучше сразу коньки в угол поставить! С этими бандерлогами только строгость и дисциплина! Тусы, дэнсы и «бум-бум» только в компании с тобой, звезда!

— Ох, лиса!

— А что, не так? А с кем еще? Не с этим же сонным колумбарием с кафедр! Так и проживут всю свою жизнь между буфетом и пыльным президиумом. Короче, звезда, езжай. Могу тебе даже частично как командировку оформить «а-ля юридический форум».

— Эх, я б с радостью, но не уверена, что в том месте, куда я лечу, проводятся вообще хоть какие-то форумы.

— Джунгли, что ль?

— Ну-у-у…

— Пустыня?

— Тереза…

— Казахстан? Упс, хотя нет, там как раз был отличный форум лет шесть-семь назад. А абсент был такой, что… М-м-м-м… Ладно, все, не долбаю тебя расспросами. В любое время лети. Ну что, чин-чин? — снова подмигнула она.

— Чин-чин, — мягко ответила Марта и обняла подругу.

Сильное головокружение и не менее сильная жажда. Как же хорошо, что хотя бы воздух прохладный… Нет, с непривычки лететь на такое расстояние… И ведь это даже еще не половина пути!

«Прошу прощения, мэм!» — прозвучал рядом вежливый голос. Марта, сидящая в одном из кресел в транзитной зоне международного аэропорта Дубая, с трудом подняла голову и посмотрела на хозяина голоса — полненького араба, у которого на ленточке, повязанной вокруг шеи, висел бейджик сотрудника аэропорта.

— Мэм, все в порядке? Вам нехорошо? — почтительно обратился к ней араб.

— Просто немного голова закружилась, — отмахнулась Марта. — Долгий перелет. Долгий транзит. И вот скоро снова долгий перелет…

— Разрешите подать вам воды?

— У меня в сумочке есть, спасибо.

— Вы позволите посмотреть ваш билет? Это поможет мне определить, как обустроить ваше ожидание рейса с наилучшим комфортом, — чуть поклонившись, предложил сотрудник аэропорта.

— Конечно, — Марта вытащила из сумочки билет и протянула его арабу.

— Выход будет довольно далеко отсюда. Мы с особой заботой опекаем наших пожилых пассажиров, поэтому если угодно, я обеспечу вам кресло-каталку и прикреплю к ней сопровождающего, чтобы с максимальным для вас удобством…