Трегуна

Макс Каравалья заметно нервничал перед тем, как выйти из дома. Он до сих пор не был уверен в том, стоит ли ехать. Обувшись, он посмотрелся в зеркало, закинул на плечо небольшую дорожную сумку и взялся за ручку своего чемодана. Сонный Ксавьер стоял в дверях прихожей и, стараясь чтобы Макс этого не заметил, тихонько зевал в ладонь. «Ну ладно, — будто приободряя себя, сказал Макс, — пора». Ксавьер медленно подошел к Максу, крепко обнял его и уткнулся носом ему в грудь:

— Счастливой дороги, — улыбнулся Ксавьер, заботливо разглаживая рукой лацканы пиджака Макса. — Постарайся недолго.

— А ты постарайся пойти и доспать, а то время чуть ли не ночь еще, — прижал его к себе Макс.

— Уж за это не беспокойтесь, — с иронией произнес парень, — уговаривать на это нас точно не надо.

— Все, поехал, — Макс поцеловал Ксавьера и открыл дверь.

Пока он ехал в аэропорт на такси, то вспоминал, как первый раз увидел Ксавьера. Молодой высокий бармен был визитной карточкой клуба, неприступной крепостью, которую безуспешно пытались штурмовать посетители. Но ни щедрые чаевые, ни красивые слова, ни разгоряченные после выпивки торсы не могли приблизить большую часть гостей и на шаг ближе к цели. Ксавьер не был зазнайкой, хотя цену себе, вне всяких сомнений, знал. Просиживая в одиночестве очередную ночь в клубе за бокалом легкого напитка, Макс с завистью наблюдал, как редко-редко, после окончания смены, Ксавьер покидал клуб в компании какого-нибудь парня, которому выпадало счастье обратить на себя внимание неукротимого бармена. Макс же ни разу не пробовал взять бастион — ему не хотелось застревать в памяти Ксавьера занозой в виде одного из бесконечных парней, которые мелькали перед глазами бармена, словно окошки вагонов проносящегося поезда. Максу всегда казалось, что как только стихнет музыка, администрация клуба вежливо предложит немногочисленным припозднившимся гостям отправиться восвояси, а Ксавьер тихонько пойдет к себе в маленькую одинокую квартирку, примет душ, заберется в незаправленную кровать, укроется одеялом с головой, плотно поджав коленки к подбородку, и от имиджа рокового сердцееда не останется и следа. И именно в таком виде, без этой клубной шелухи, безоружность Ксавьера будоражила сердце Макса, погружая его в разгульный вихрь фантазий.

О своем безответном трепетном отношении к Ксавьеру Макс как-то проболтался Крису — это было как раз тогда, когда Крис жил у него какое-то время (как впоследствии шутил сам Макс, это было непростительно короткое, преступно непродолжительное время).

— Это ж сколько ты сохнешь-то по нему? — удивился Крис, попивая утренний кофе.

— А хрен его знает, — усмехнулся Макс. — Несколько месяцев, наверное.

— И ни разу даже не пытался с ним заговорить?

— А смысл? — парировал Макс. — Я же не слепой. Вижу, с какими иногда персонажами он уходит из клуба после работы. Куда мне-то…

— Во дурак! — недоумевал парень. — Ты высокий, симпатичный, спортивный! Да он должен быть идиотом, чтоб тебя отшить! Вот ведь, а! И что же это за Ксавьер такой! Я прям заинтригован… Пойду в следующий раз с тобой.

— Ты? — поднял брови Макс. — В клуб? Ну уж нет! Тебя там разорвут на части! Мало того, что свежая кровь, так еще такой смазливый птенчик!

— Я позабочусь о себе, — деловито кивнул Крис.

— Угу, угу, так тебя там все и спросили! — рассмеялся Макс. — И глазом моргнуть не успеешь! А я за тебя ответственность чувствую! Ведь это же все равно что дочь в мини-юбке отпустить на сельскую дискотеку!

— Я сказал, что пойду с тобой, — значит, пойду. Там есть какой-то дресс-код или что-то в этом роде?

— Таких, как ты, туда даже в фуфайке пустят, не переживай.

— Вот и замечательно. Тогда сегодня же и сходим. После работы.

Когда Макс вечером вернулся домой, Крис готовился к выходу в свет. И подготовился он весьма успешно — узкие светло-синие обтягивающие джинсы, белоснежная маечка и легкая голубая рубашка с засученными рукавами заставили Макса открыть рот от удивления. Между тем Крис приподнял воском светло-русую челку, брызнул на себя найденным в залежах у Макса легким сладковатым парфюмом и, обернувшись к Максу, стеснительно сказал: «Ну? Я готов».

— Вот это да-а-а… — протянул Макс. — Я сейчас слюной захлебнусь! О, боги…

— Нормально я выгляжу?

— Ты совершенен! — воскликнул Макс. — Единственное, я бы добавил один почти ничего не значащий штришок, но зато совсем отвал башки будет! Подожди-ка.

Он порылся в стоящей в прихожей коробочке и достал оттуда предмет, похожий на карандаш.

— Это что, подводка, что ль? — недоверчиво уставился на него Крис.

— Ага. Но ты не думай, мы сейчас не будем из тебя драг-квин делать. Один кро-о-ошечный штришок!

Крис даже почти не почувствовал, как Макс аккуратно коснулся карандашом каждого уголка глаз Криса и попросил его взглянуть в зеркало. Крис удивленно ойкнул — с одной стороны, в его образе не было никакого визуально ощутимого мейкапа, но, с другой стороны, разрез глаз будто увеличился, а сами они стали выразительными, и их ненавязчиво подчеркнутая миндалевидная форма потом весь вечер и всю ночь как магнит притягивала к себе парней в клубе.

«Мне бы пива», — приветливо бросил Крис Ксавьеру, как только они с Максом пришли в клуб. Народу было не очень много, а громкость музыки позволяла хорошо слышать друг друга. «Пиво на мне», — послышался сзади чей-то голос. Крис обернулся — рядом с ним стоял крупный парень и улыбался ему. «О, спасибо, но я сам», — вежливо ответил Крис, развернулся обратно, но тут же уткнулся носом в другого парня, который сел на соседний стул и подмигнул Крису. Растерянный Крис вытянул шею и стал искать взглядом Макса — тот сидел в зале за столиком. Увидев окруженного парнями Криса, Макс иронично помахал ему рукой и пожал плечами, словно говоря: «Я же предупреждал!»

Как можно деликатнее избавившись от несостоявшихся ухажеров, Крис отпил пива прямо из бутылки и бросил Ксавьеру:

— Отличное пиво, спасибо!

— Отличное пиво для отличного парня, — улыбнулся ему Ксавьер, насыпая лед в шейкер для другого заказа.

— У тебя, наверное, каждый вечер от таких отбоя нет? — спросил Крис.

— Да достали, сил не хватает! — сочувственно признался бармен.

— А что, ты давно тут работаешь?

— Полгода уже. А ты новенький? Ни разу тебя не видел.

— Ну да. Меня сегодня сюда в первый раз друг привел. Вон он, — Крис показал бутылкой в сторону Макса, — за столиком сидит.

— А, ну я его знаю. В смысле, он часто у нас бывает. И всегда за столиком один сидит. Как будто о чем-то мечтает. Такой серьезный! — иногда поглядывая на Макса, сказал Ксавьер.

— Просто он не тупой кобель. Он реально классный парень.

— Я и не сомневаюсь, — пожал плечами бармен. — Мне почему-то кажется, что он доктор. Какой-то породистый он, серьезный…

— Он и есть доктор! — воскликнул Крис. — Вот это у тебя проницательность! Слушай, если ты не против, можно я попрошу его присоединиться ко мне? Он не любитель сидеть за стойкой, но как-то странно, что он меня сюда привел, а я тут с тобой зависаю.

— Не против, конечно.

Притащив Макса, Крис с нескрываемым воодушевлением продолжил выполнять роль свахи:

— Макс, знакомься. Это Ксавьер.

— Очень приятно, — улыбнулся бармен.

— И мне тоже, — ответил Макс, у которого перехватило дыхание и застучало в висках.

— Представляешь, Макс, — продолжал Крис, — Ксавьер угадал, что ты врач.

— А какой ты врач? — спросил Ксавьер.

— Я офтальмолог, — скромно ответил Макс, который не мог поверить, что объект его ночных воздыханий сейчас говорит с ним. Именно с ним!

— Да это же просто чудесно! — радостно воскликнул бармен, а потом облокотился на стойку и, искренне смотря на Макса, пожаловался: — У меня в последнее время слезится правый глаз. Ничего не могу поделать! Что это может быть, м?