Трепет света

Я задрожала и прильнула к Рису. Таранис тогда чуть не убил Дойла, а моего Мрака не так-то легко убить.

— Если это так, то телевизионное шоу не сможет защитить нас от короля.

Другая фея-крошка вспорхнула вверх на своих крошечных белых крылышках с небольшими черными пятнышками. Она оказалась даже меньше Пенни, ростом которая была с Барби, и она сильнее подражала той бабочке, на которую походила. Это была белянка капустная, американская бабочка, а значит она, вероятнее всего, родилась уже здесь.

Ее голос был высоким и певучим, как если бы птичья трель наполнилась словами.

— Моя сестра до сих пор при Благом дворе. Она рассказала, что король был взбешен тем, что на вас не подействовала его магия соблазна. Он никогда не встречал той, что могла ускользнуть от его чар, не считая королевы Неблагого двора.

— Так вот почему он пришел ко мне позже, — тихо проговорила я.

Малышка фейри подлетела ближе и положила свою ладошку, не больше ногтя моего мизинца, мне на руку.

— Но когда его магия не сработала, он ударил вас, применил грубую силу, как обычному человеку. Теперь он знает, что его магия на вас не действует.

— Твоя сестра слышала, как он говорил об этом? — спросил Рис.

Она кивнула так энергично, что ее светло-блондинистые кудряшки подпрыгнули.

— Мы считаем, что король больше не станет пытаться очаровать вас, — заявила Пенни.

— Под «мы» ты имеешь в виду фей-крошек? — уточнила я.

— Да, — ответила она.

Малышка похлопала меня по пальцу, как я могла бы кого-то похлопать по плечу.

— Нам всем очень жаль, что он причинил вам боль, принцесса Мерри.

— И я это очень ценю, — ответила я.

Малышка взлетела, ее крылья бабочки, как размытое белое пятно, когда она порхала, также выдавали волнение и нервозность.

— Скажи ей, Пэнси, — велела Пенни.

— Многие разговаривают в нашем присутствии так, словно мы собаки и не можем ни понять, о чем они, ни рассказать другим, — сказала Пэнси.

Я кивнула.

— Именно поэтому вы лучшие шпионы во всем Фэйри.

Она улыбнулась.

— Король решил, что, раз к вам его магия неприменима, он попробует ухаживать за вами как обычный человек.

— Что это значит? — спросила я.

— Это может означать, что перед камерами он будет вести себя так же хорошо, как и королева, — сказала Пенни.

— Как давно тебе об этом известно? — спросил Рис.

— Пэнси совсем недавно услышала это от сестры и из дошедших до нас слухов. Ее сестра не понимала, насколько эта информация может быть важной и полезной нам.

Я нашла это «нам» интересным. Пенни имела в виду не фей-крошек, а нас, ее, меня, всех фейри, живущих в поместье в Холмби-Хиллз. Это такая редкость, когда один вид фейри объединяется с другим. Но с другой стороны, я принимала каждого фейри, кого сослали вместе с нами или кто уже давно жил в Калифорнии в изгнании. За редким исключением, мы всем были рады.

Раздался стук в дверь, затем она открылась, и в палату заглянул охранник, известив:

— Посол вернулся.

Я вздохнула и велела:

— Пригласите его.

Питер Бенц с улыбкой вошел в комнату. На его привлекательном лице уже начали проявляться неглубокие морщинки, он протянул руку для рукопожатия. Его русые волосы были коротко и аккуратно подстрижены, в нем было около ста семидесяти сантиметров, но благодаря сшитому на заказ костюму, он казался выше, и было заметно, что, следя за своей формой, он занимается спортом и избирателен в питании. Питер Бенц был тщеславен настолько, что заплатил за костюм, который больше подчеркивал, нежели скрывал его тело. Предыдущий посол тоже был тщеславен, и Таранис играл на этом каждый раз, когда оно того стоило.

Мне совсем не хотелось играть в эти игры, но было бы неплохо, если бы посол сотрудничал с обоими дворами, не только с Благим, поэтому я заставила себя улыбнуться и пойти навстречу его протянутой руке.

Посол блеснул в голливудской улыбке ровными белыми зубами. Сейчас мистер Бенц был послом, но он казался тем, у кого на собственное будущее имелись гораздо более грандиозные планы. Амбициозность не так уж и плоха, благодаря ей человек может очень хорошо выполнять свою работу.

Его рукопожатие было крепким, но не чрезмерно. А еще для него не оказалось проблемой то, что моя ладонь была миниатюрной, большинство мужчин либо целиком обхватывали мою руку своими, либо едва касались, словно опасались сломать ее.

— Принцесса Мередит, спасибо, что снова встретились со мной.

— Мистер Бенц, вы новый посол к моему народу, почему же мне не принять вас?

Он на это приподнял ухоженную бровь, но с улыбкой повернулся пожать руку сначала Галена, а затем Риса. На облако летающих фей-крошек он даже не обратил внимания, относясь к ним, как к насекомым, которых они напоминали. Я могла бы сказать, что это очень по-человечески, но даже сидхи, многие, если не все, забывают принимать их в расчет.

Я взглянула на Пенни и Пэнси, парящих в воздухе. Они встретили мой взгляд, дав знать, что тоже отметили этот недостаток внимания. Из фей-крошек получились бы замечательные шпионы за человеческими политиками. Насколько мне известно, никто из фейри этим не занимался, но это была идея, потенциально полезная. Я решила обдумать это позже, гораздо позже. Нам предстоит долгий путь, прежде чем слежка за человеческими политиками станет моим приоритетом.

— Я знаю, вам не терпится вернуться домой.

Я посмотрела на него и спросила:

— Уточните, куда именно.

Он снова улыбнулся и поднял руки вверх.

— Вы очень ясно дали понять, что на данный момент вашим домом является особняк госпожи Рид.

— Пока мой дядя не может покидать Фэйри, полагаю, там я буду в безопасности.

Его улыбка увяла.

— Я сожалею больше, чем могу выразить, обо всех разногласиях между вами и королем Таранисом.

— Известно ли вам, что в свое время король мог услышать любую беседу, где упоминалось его имя? — сказал Рис.

Бенц одарил его скептическим, но все же доброжелательным взглядом.

— Мне говорили, что это перестало быть правдой уже очень давно, мистер Рис.

— Да, но тогда он и свою руку света не мог применять сквозь зеркало, которое столетиями используется для связи, как волшебный Skype.

— Мы также считаем, что он вернул себе способность использовать зеркало в качестве двери, через которую он может пройти или притянуть к себе кого-нибудь, — сказала я.

И снова этот изгиб брови.