Трещина
Шрифт:
Потягивая темное пиво, и заедая его мясом гекко (кто бы сказал, что я буду есть ящериц), я оглядывал яркое и шумное заведение. Народу было, что голов килек в консервной банке. Приближалась большая ярмарка, на которую торговцы съезжались со всей Калифорнии, поэтому свободных мест не было. Для Джима, конечно же, нашли столик, он как-никак один из ярчайших представителей города. Нас окружили своей заботой кружащие туда-сюда официантки. Большое заведение. Это пивной зал, стойка бара, куча столов и гомонящих людей, на сцене малый панковатого вида что-то бренчал на гитаре мурлыкая себе под нос какую-то песенку.
Соседний зал казино. И люди достаточно нагрузившись пивом, виски и нюка-колой (были и такие!), отправлялись неровной походкой испытать удачу. Обычно она испытывала их. Вот и сейчас двое здоровых вышибал тащили упирающегося и вопящего чего-то там проигравшего.
– Дурак! Кто же здесь будет играть!
– Усмехнулся Джим, одним движением вливая в свою ненасытную утробу очередную кружку пива.
– А что, тут какая-то хитрость?
– Поинтересовался я.
Джим крякнул, наклонился ко мне и с заговорщицким видом оглядел зал.
– Ага. Есть хитрость. Не надо быть лохом и подходить к столу. Театральным шепотом произнес он, затем утробно расхохотался. Энергия в этом человеке плескала через край.
– Только лохи играют в казино. У нас ни один местный сюда не сунется. Только приезжие. Это хорошо. Деньги гребем навозной лопатой.
Я улыбнулся ему из-за своей почти опустошенной кружки. Джим не такой дурак и весельчак, каким хочет казаться. Наверняка является совладельцем казино.
– Псы с городских окраин,
Есть такая порода,
С виду обычная стая,
Их больше от года к году...
Я вздрогнул. Динамит меня раздери, если это не русская речь и если это не "Чайф". Или я уже до кровавых мальчиков в глазах напился? Да нет. Всего пара кружек. Рановато. Я стал водить взором по людям, в попытке найти источник песни.
– И все у них в порядке,
Есть кобеля и суки,
Первые ходят на блядки,
Вторые рожают в муках....
Гитарист бренчал на гитаре мурлыкая себе под нос эту песенку. На чистейшем русском доложу я вам! Когда я попал в мир фола, то спокойно стал говорить на инглише, нисколько не ощущая дискомфорта от неизвестного ранее мне языка. И родная русская речь, прозвучавшая сейчас, поразила меня до глубины души. Я, не отрываясь, следил за певцом. Ну что русский, это с кем не бывает. Но русский знающий песню "Чайфа"! В этом мире! А не является ли он таким же пострадавшим от Трещины, как и я?
Пока все эти мысли со скоростью падающего самолета проносились в моей голове, парень спел свою песню и, отложив гитару, спустился со сцены. Он подошел к стойке бара, и бармен налил ему полную кружку пива.
– Я отойду.
– Сказал я Джиму.
– Валяй парень, только смотри, чтоб в сортире никого не было.
– В смысле?
– Не совсем понял я.
– Да тут появился один извращенец. Подсматривать любит. Если поймаю, то тупым серпом яйца отрежу.
– Почему тупым?
– А так больнее!
– Весело выкрикнул он и заржал. Ему вторили пара соседних с нами столиков. Джим, как я вижу известный весельчак.
Я
подсел к музыканту со своей кружкой.– Хай. Прикольную песенку ты спел.
Он внимательно посмотрел на меня сквозь свои патлы, налезшие ему на лицо, потом перенес все свое внимание на пивную кружку.
– Неужели ты слушал?
– Пробурчал он.
– Я люблю песни "Чайфа".
– На русском произнес я.
Вот теперь я его заинтересовал. Он поставил недопитое пиво на стойку и с удивлением посмотрел на меня.
– Ого.
– Тихо произнес он.
– Господа офицеры, нашего полку, кажись, прибыло. Трещина?
– Угу.
– Олег.
– Он протянул мне свою руку.
– Илья.
– Я пожал ее. Душа ликовала. Хоть кто-то из моего мира. Это не бред уснувшего перед компьютером мозга! Я действительно живой. И действительно в другом мире. Этот человек является тому подтверждением.
– Давно ты тут?
– Олег с интересом собрался слушать о моих похождениях.
– С месяц, я думаю.
– То же самое.
– Проклятая Трещина.
– Выругался я.
– Ну, это кому как.
– В смысле?
– Пиво все-таки замедлило мои мыслительные процессы.
– В смысле мне и тут неплохо. И возвращаться в родную российскую помойку мне как-то не улыбается.
– Ишь чего захотел. Если бы это было возможно.
– А кто тебе сказал, что это невозможно?
– Он с наигранной скукой смотрел на меня сквозь черные круглые очки. Я так и не увидел его глаз.
– В смысле?
– Эта фраза, чувствую, скоро станет у меня дежурной.
– Чего ты заладил в смысле, да в смысле?
– Раздраженно произнес Олег. Я же говорю, вернуться назад можно, но лично мне не хочется.
– Но каким образом! Ведь никто попавший в трещину так и не вернулся!
– А может, они не захотели возвращаться? Или просто не знали как?
– А ты, значит, знаешь и не хочешь?
– Подколол я его. В груди затеплел призрачный огонек надежды. Хоть это нереально, но все-таки.
– Знаю.
– Он спокойно кивнул головой, его волосы в беспорядке закрыли лицо.
– Только мне это на фиг не нужно. Меня вполне устраивает петь вот на этой сцене и зарабатывать неплохие денежки.
– Так тебя ведь никто не слушает!
– Вырвалось у меня.
– Это их проблемы.
– Олег пожал плечами.
– Я получаю удовольствие просто от того, что пою, да еще и деньги хозяин платит.
– Так как же можно вернуться?
– Не отставал я.
– А.
– Многозначительно сказал он и поднял вверх указательный палец. Есть один человек. Ходоком кличут. Ходят слух, что может он путешествовать по измерениям. Одного из наших уже обратно отправил.
– Из наших? Так нас много?
– Я знаю четверых.
– Не верю. Какой на хер Ходок? Такого быть не может.
– Ну, это твое дело верить или нет. Ты мне скажи, месяц назад ты бы поверил во все это?
– он обвел помещение рукой. Весомый аргумент. На свете, блин, полно дерьма, о друг Горацио, в котором не копались наши мудрецы.
– Где я могу найти этого Ходока?
– А шут знает!
– Олег снова пожал плечами. Флегматик херов!
– Я просто знаю человека, который знает где обитает Ходок.
– Я могу его найти?