Треск Цепей I: Отражение

Дело в том, что имплант находящийся в моей голове, был подконтролен встроенному искусственному интеллекту. При прорыве в новый мир, в моём теле произошёл «откат» примерно на три года. Почему именно на три и как я об этом узнал? На самом деле всё просто. Я очнулся в клинике корпорации A.R.G.E.N.T.U.M. порядка трёх лет назад. И этот момент являлся той самой точкой отсчёта, с которой в мою голову был внедрён биотический блок. Никаких других имплантатов, или шрамов (коих накопилось за три года немало) после перехода у меня не осталось. А вот биотический блок — да. Из-за чего я и сделал вывод, что откатило меня к моменту, который можно было назвать моим рождением внутри регенеративной капсулы…

Из-за отката появилось несоответствие между моей памятью и памятью биотического блока, зафиксированное ИскИном. Последовавшая следом диагностика неполадок позволила моему внутреннему помощнику запустить процесс сбора разрозненных данных, воспоминаний о действии установленного программного обеспечения с целью восстановления частичного или полного функционала.

По результатам совокупности действий ИскИну удалось восстановить целый ряд функций, но и потерь было не мало. Как и всякий современник, я держал часть своих навыков и умений в памяти биоблока, и теперь все эти данные были утрачены. Умение водить сплиттер, взлом современных замков, и многое-многое другое, не изученное мной самостоятельно, но используемое с помощью биотического блока.

На самом деле не велика потеря. На блок не были записаны навыки актуальные в мире-отражении. Ни рукопашного боя, ни навыков работы разными типами холодного оружия у меня там не было, а владение различной аппаратурой в мире, где техническое развитие находится на уровне условного средневековья — бесполезная хрень.

Так же в разряд потерь можно было записать все биотические инъекции внедрённые ранее в мой организм. В Первоисточнике я улучшал ими собственное тело. Инъекции полезная штука. Можно нарастить себе мышечную массу, укрепить сухожилия, подстегнуть регенерацию или, скажем, вырастить небольшой дополнительный орган для борьбы с токсинами в собственной крови. Мой же выбор раз за разом падал на характеристику «интеллект». Развитие этой характеристики не делало меня умником, зато незначительно ускоряло отклик ИскИна, увеличивало количество доступных точек синхронизации, и развивало нейронную сеть. Обо всём этом теперь можно было забыть.

В родном мире вариантов собственного развития с учётом эры высоких биотехнологий было великое множество. А уж после катастрофы, когда корпорация A.R.G.E.N.T.U.M. устроила мировую войну, а затем своими действиями существенно изменила флору и фауну планеты, населив её ужасными выродками и мутантами, таких вариантов стало ещё больше. Например, в моё тело были внедрены сразу несколько мутагенов. Один из них восстановил мне зрение после травмы и подарил своеобразный букет побочных эффектов. Второй вообще представлял собой образец иномирной твари, из-за которой моё тело начало разрушаться и получило такие психо-силовые способности, что я стал ключом, способным пробивать дорогу сквозь слои реальности.

К сожалению, нашлись те, кто решил использовать мои способности в своих целях. Они пленили меня и заставили поглотить огромное количество энергии, что неминуемо приводило к страшным мутациям организма, а после принудили пробить дорогу сквозь междумирье к одному из миров-зеркал. Я боролся, но сил вырваться самостоятельно у меня не хватило, спасло лишь вмешательство друга, благодаря которому пленители остались с носом, а я благополучно перенёсся в этот мир-отражение. При этом моё тело, оставшееся в междумирье, похоже, стало сосудом для владельца мутагена или же погибло запертое в специальном саркофаге. Всё что происходило там после моего бегства, теперь для меня загадка не меньшая чем этот новый, окружающий меня мир.

Судя по ощущениям и личным наблюдениям, я лишился мутагенов вместе с откатом. Мои глаза больше не походили на звериные, а внутри не ощущалось желания высасывать энергию из окружающей реальности, в буквальном смысле уничтожая и поглощая всё живое.

Чувствовать себя обычным человеком было очень приятно. Такие вещи не ценят, пока не лишаются их. Как не ценит воду человек, который ни умирал в пустыне от жажды.

Окромя потерь были и хорошие новости. ИскИну удалось восстановить частичный функционал ранее установленного программного обеспечения «Оазис». Интерфейс был воссоздан в полной мере на базе моих собственных воспоминаний, и теперь я в реальном времени мог следить за показателями своего здоровья, отслеживать графики с аналитикой о времени заживления той или иной травмы. Всё увиденное моими глазами и услышанное ушами теперь фиксировалось в специальные блоки памяти, благодаря чему даже крупица информации не пройдёт мимо и не останется незамеченной. А если вдруг я сам не придам значения тому или иному моменту, ИскИн с высокой долей вероятности обратит на него моё внимание.

Вишенкой на этом «торте» стало восстановление работы уровневой системы. Она представляла собой аналитический модуль посаженый на простые математические рельсы. Другими словами, когда я соберу больше информации об этом мире — смогу бросив один лишь только взгляд на то или иное существо понимать степень его силы или же опасности. То же самое можно сказать о предметах. Сейчас ИскИну не хватало знаний, чтобы оценить уровень экипировки того же Мара. Но стоит мне единожды получить сведения о материалах, из которых сделан его кожаный доспех… или прочитать книгу полную точных описаний того или иного создания или материала…

Возможности для аналитики открывались просто впечатляющие.

Ознакомившись с последними данными, я свернул интерфейс и, остановившись, утёр пот. Проклятая тугая повязка толком не давала дышать, в глазах потемнело и дурнота подкатила, хороший повод, чтобы передохнуть.

Соня сложила руки возле рта в особом жесте и крикнула птицей, привлекая внимание следопыта. Мар быстро вернулся к нам и спустя минуту ребята уже во всю обустраивали лагерь. Подобное уже вошло у нас в привычку. Идём, покуда меня не начнёт шатать, а затем продолжительная остановка, приём пищи, несколько часов сна и новый рывок, но без фанатизма.

Если быть до конца честным, я чувствовал себя не в своей тарелке, из-за того, что сидел сиднем пока ребята работали. Мар в такие моменты наматывал круги вокруг нашего нового пристанища, собирая хворост для костра, подбирая грибы, ягоды и любой полезный корешок, найденный по ходу дела. Зверолюд никогда не возвращался с пустыми руками, и я теперь чётко понимал, что лес для него родной дом. Если хочешь выжить в местной чаще — держись зверолюда.

Пока я, скинув куртку, старательно пытался охладить своё тело, по которому гуляли волны жаркой дурноты, Соня, копающая небольшую ямку под угли, спросила.

— Что такое Поздец?

— Поздец? — я сначала переспросил и только после догадался, что речь идёт о слове «поезд»

— Да, когда я спросила, как ты себя чувствуешь, ты ответил что тебя поздец переехал.

В глубине души мне хотелось взять и стукнуть себя чем-нибудь тяжёлым. Ибо употреблять всякие технологичные словечки в мире условного средневековья, это та ещё подстава. Кто-то станет вопросы задавать, а кто-то может объявить еретиком или каким-нибудь злом во плоти. В-общем хрен знает, какая реакция будет у большинства местных на подобного «иностранца».

— В краях, откуда я родом, много прямых дорог, по которым двигаются караваны из сцепленных друг с другом телег. Такую сцепку называют поездом.

Соня выгребла из выкопанной ямки последнюю землю, улыбнулась и сказала.

— У тебя странный акцент и попадаются чудные слова. Мар сказал, что ты издалека. Я с удовольствием выслушаю твою историю, вести из других земель к нам приходя редко. Мы почти три года крутимся вокруг Одинокого клыка и подгорного города.

Немного повозившись на узловатых корнях, я подложил куртку под задницу и прислонил к дереву дорожный посох. Вид мой был безмятежен, но в голове царил полнейший сумбур. Правду говорить нельзя, а врать я не хочу. Нужно выбрать манеру поведения, и выбрать быстро, чтобы держаться её впредь и не допускать различных иносказаний или домыслов на свой счёт.