Треск штанов
Шрифт:
[1] 25 дюймов = 0,635 м в СИ.
[2] 1000 верст это 2540 км. Без пятой части — это около 2000 км.
[3] 10 верст в час это 25,4 км/ч.
[4] Изначально в проекте были железные балки клепанные, позже перешли к более дешевой технологии с набором из чугунных делателей.
[5] Приморском назвали Гельсингфорс в ходе русификации региона.
[6] Колыванью назвали Ревель в ходе русификации региона.
[7] Совокупно на конец 1711 года было готово около 1000 верст (около 2,5 тысяч км) и планировалось совокупно проложить еще 4200 верст (около 10,7 тысяч км) в рамках стройки 1 и 2 очереди. При стандарте R25 по массе рельса это давало
Часть 2
Глава 1 // Дыра
— Зачем мы смотрим порно-каратэ?
— Потому что оно снято на моей ферме.
к/ф «Джентльмены» Гая Ричи
Глава 1
1712, февраль, 2. Москва
Петр отхлебнул кваса и тяжелым взглядом уставился на стоящих перед ним Ромодановского с Голицыным. Вид у них был сложный. Федор Юрьевич напряженный, а Василий Васильевич весьма всклокоченный — нервно расхаживал взад-вперед.
Чуть в стороне сидела Миледи.
Спокойная и уравновешенная, как и всегда.
У окна стоял Алексей с кружечкой кофе. Спиной ко всем.
— Мы кого-то еще ждем? — поинтересовался царь у сына в этой затянувшейся, словно бы замершей в напряжении ситуации.
— Да. Еще двоих, — равнодушно произнес царевич. — Алексея Алексеевича Головина и Якова Федоровича Долгорукова. Но ждать недолго. Я их подъезд уже в окно видел. Несколько минут и они будут с нами.
Миледи едва заметно усмехнулась, вызвав у Петра определенное раздражение. Ситуация ему явно не нравилась.
Эта женщина отвечала за контрразведку и проведение специальных операций, в том числе за рубежом. Ликвидаций там, похищений, диверсий и прочего. Как следствие имела свои агентурные связи.
Голицын, будучи министром иностранных дел, отвечал за официальные каналы. Плюс агентуру широкого профиля. Ничего особенно тайного или секретного. Просто сбор материалов о промышленном производстве, урожаях и стихийных бедствиях, а также всякого рода общественных событиях. Ну и расположения войск, что обычно в те годы не являлось тайной.
Ромодановский, будучи главой полиции также частично отвечал за внутреннюю безопасность. Вместе с тем на нем «висели» обязанности по сбору за рубежом сведений из открытых источников и закупку новых книг со всякого рода периодическими изданиями. А также формирование ежемесячной и ежегодной записки по этим материалам.
Головин командовал военной разведкой. Она только-только делала первые шаги. Но кое-какой агентурой уже обладала. Позволяя отслеживать на стратегическом уровне размещение войск, запасы вооружения, ну и общие сведения вроде мобилизационного ресурса с резервом и тому подобных вещей.
Долгоруков же был главой генерального штаба. Может быть и не самый умный, но определенно преданный и совершенно неподкупный. Во всяком случае за разумные
средства. Ну и достаточно распорядительный, из-за чего все необходимые мероприятия делались вовремя. При этом штабе находился аналитический отдел, куда все сведения и стекались. Что делало его один из информированных людей в державе.— Такая себе компания… — пронеслось у Петра Алексеевича в голове.
Нет, конечно, он понимал — все они крайне полезные люди, делавшие много нужных дел. Но желание сына собрать их всех вместе вряд ли предвещало что-то хорошее.
Не хватало в этой компании руководителей еще трех малых разведывательных служб: торговой, церковной и научно-промышленной разведок. Царевич совершенно не жалел денег и сил на это направление и не складывал все яйца в одну корзину, стараясь добиться дублирования поступающих сведений…
Этих деятелей не было в столице. Раз такое совещание затеял Алексей, то совершенно очевидно — дело важное и очень серьезное. А то, что их не стали дожидаться, прозрачно намекало на его неотложность…
Царь скривился.
Он не любил такие проблемы.
В этот момент в комнату постучались, и секретарь сообщил о прибытии Голицына с Долгоруковым…
— Раз все в сборе, то можно начинать. Ты не против, государь? — поинтересовался сын.
— И так затянули… что стряслось?
— В Женеве произошла новая встреча Людовика Бурбона с Иосифом Габсбургом[1].
— И что на этот раз? — усмехнулся Петр. — Хотят возродить древнее египетское царство?
— Мой агент, — мягко улыбнувшись и потянувшись словно кошка, произнесла Миледи, — смог частью подслушать их разговор. Они планировали вторжение в земли османов.
— И ради этого ты нас собрал? — удивился царь, спросив у сына.
— Отец… беда не в том, что они планировали это вторжение. А в том, что они собираются эти земли завоевать. Все. Ради чего нас и отвлекали.
— Чего?
— Все эти беды с улусом Джучи и державой Цин, с восстанием пуштунов, с тяжелой обстановкой у мосси и амхара, с набегами на Охотск и Ново-Архангельск, с вторжением сиу в Каролину, с этими бедами в Бремен-Ферден и Мекленбург — это их рук дело. Сегодня пришло новое известие — чукчи Якутск осадили. Ему ничего не угрожает, однако же. Нам создали очень много проблем.
— И не только таких, — хмуро произнес Федор Юрьевич. — По моему ведомству могу сказать — преступлений стало много. Разбойных в основном. За прошлый год в Москве их количество удвоилось. И если так посмотреть, то в основном жертвами становятся простые рабочие.
— Кто это делал? Снова иезуиты? — подался вперед царь.
— Главарям удалось уйти, — тихо произнесла Миледи.
— Кто-то пытался организовать в столице банды. Работали они осторожно, грамотно. Совершали в день получки нападения на работников московских предприятий. Как правило это заканчивалось гибелью последних. Чтобы свидетелей не оставлять. Ночные налеты.
— Почему главари ушли?
— Судя по всему их кто-то предупредил. Они внезапно сорвались и уехали посреди ночи перед облавой. — ответил царевич. — Сейчас расследуем. Но дело не в этом. Подобное — лишь малый эпизод в общем комплексе мероприятий, цель которых — не дать нам возможности вмешиваться.
— Османы не справятся сами?
— Янычар нет. Новая армия пока не создана. У них сил защищаться нет. Так что с очень высокой вероятностью у Людовика и Иосифа все получится. А мы, раскоряченные в крайне неудобной позе, уже не можем вписаться за осман.