Третье желание - Сценарий

– Ну, сколько же можно? С первыми двумя желаниями ты так не мучалась. Соберись с духом...

– Но это же - последнее... Больше не будет...

– Ну, не будет, и что? Мир перевернется?
– Кадлиэль уже начал злиться.

– Как вы все не понимаете? Я ведь потому была такая, такая... в любой ситуации знала, что у меня всегда есть про запас это третье желание.

– Понятно, - сказал Колька.
– Очень удобно. А у меня вот так никогда не получалось. Единственный способ чего-то достичь - сжечь за собой все мосты.

– Вот ты и сжег!
– бросила ему в лицо Настя.
– С работы ушел, музыкантом заделался! Сегодня - густо, завтра - пусто! А ребенок каждый день кушать

хочет!

– Ты можешь скзать точно, чего ты боишься?
– спросил Кадлиэль..

– Я уже не знаю, чего я боюсь... Я так старалась стать другой, но у меня ничего не получается... Я думала - вот придет озарение, и все станет замечательно! Целых полгода у меня был шанс...

– А ты в эти полгода была хоть несколько минут счастлива?

Певица улыбнулась.

– Да, наверно... под мостом...

– Ты еще будешь счастлива!
– вмешалась Настя.
– Пошли всех к черту и поезжай в Бердники! Ты же всю жизнь мечтала об этом! Там Сергей! ..

– Умница девочка...
– прошептал Кадлиэль.

– Оставьте меня все в покое, - тихо сказала певица.
– Хватит. Наигралась в молодость. Устала. Не могу больше. Я всю жизнь просто хотела петь... Просто - петь... Ни о чем не беспокоясь... Но сейчас я даже этого больше не хочу...

– Погоди, милая, не торопись, - Кадлиэль обнял ее за плечи. Распорядись своим третьим желанием разумно.

– Пусть все будет, как было...

– Ты с ума сошла!
– вскрикнул Дикий, но, кажется, было уже поздно.

Лицо и фигура певицы поплыли, затуманились, проступили иные очертания Дикий увидел женщину преклонных лет с очень усталым лицом.

Кадлиэль уже стоял с папкой и пером наготове.

– Не смей!

Дикий выхватил у Кадлиэля папку, разорвал пополам, шваркнул оземь.

– Вера! Что же это такое!
– Кадлиэь был возмущен беспредельно.

– А я?! А мои желания?!
– закричала Настя.
– Послушайте, дайте я еще с ней поговорю! Я что-нибудь придумаю! Я уговорю ее! Я, я!

Туман рассеялся, юная певица стояла, опустив руки.

И зазвучала музыка - может, Чайковский?

– Я понял, - сказал Кадлиэль.
– Наконец я знаю, чего ты хочешь. Ты просто боишься сказать. У меня есть права, немалые права. Но есть и запреты. Мне нельзя выполнять желания, что не высказаны словами и не прояснились в мыслеобразе. Но я рискну. Я тоже устал. К тому же, я не вижу другого способа исполнить свое обещание.

– Но сколько же можно бояться?
– спросил Дикий.

– Тут она права. ЭТОГО боятся все. Она хочет стать только голосом, только музыкой, и другой жизни ей больше не нужно. Я угадал?

– Да, - беззвучно сказала певица.

– Нет!
– крикнул Дикий.
– Да нет же! Так нельзя! Нет! Нет!

Порванная папка взлетела прямо в руки Кадлиэлю.

– Я угадал?
– спросил Кадлиэль, протягивая раскрытую папку и перо. Когда человек устал спасать и больше не в состоянии любить, он должен набраться мужества и... и перейти в иное качество...

Музыка звучала все громче и торжественнее, сияние окружило певицу, чистый и светлый голос повел вокализ, и этот вокализ медленно поднимался к небу - и сверху были видны Колька, обнявший испуганную Настю, и Кадлиэль, опустивший голову, и Дикий с запрокинутым лицом...