Третьи врата

— Я долго не признавался в этом, даже себе. Что правда, то правда. Изменились не только наши супружеские отношения, но и кое-что еще.

— Ты можешь рассказать мне, что еще изменилось?

— Это изменение очень тонкое, едва уловимое… Порой мне кажется, что это я, а не она вижу вещи, которых нет. Но она стала какой-то… далекой, отстраненной. Дженнифер всегда была такой душевной, такой непредсказуемой. В последнее время я этого не чувствую.

— Но это необязательно связано с БСС, — ответил Логан, — просто проявления депрессии.

— Дженнифер никогда раньше не испытывала депрессию. Но не только это. Она… — Раш опять замолчал. — Не знаю, как и сформулировать. Кажется, у нее ослабел некий моральный стержень, который ее поддерживал. Вот тебе глупый пример. Она всегда была любительницей слащавых мелодрам. Покажи ей такую, и она примется плакать, как ребенок, у которого отняли конфету. Но это уже в прошлом. В один из первых вечеров нашего пребывания на станции для всей команды показывали старый слезоточивый фильм «Темная победа». К концу фильма вздыхали даже самые крепкие и выдержанные работяги. Но Дженнифер сидела с каменным лицом и не проронила ни слезинки. Как будто эмоции больше не проникали в нее…

Когда Джереми заговорил снова, речь его была медленной, продуманной.

— Знаешь, Итан, на земле существуют культуры, которые полагают, что при определенных условиях человек способен отделиться от своего внутреннего духа.

— Внутреннего духа? — повторил Раш.

— Я имею в виду ту неосязаемую жизненную силу, которая связывает живущих в этом мире людей со следующим миром. Византийцы, инки, некоторые коренные племена Америки, розенкрейцеры — все имели варианты верований о вещах этого рода, которые были, есть и будут.

Раш посмотрел на него, но ничего не сказал.

— В конце своего БСС Дженнифер упомянула об испытываемом ощущении огромного давления. Она чувствовала, как будто… дай мне вспомнить те слова, которые она произнесла… как будто кто-то неведомый высасывает саму ее сущность.

— Что ты хочешь этим сказать? Выражайся точнее.

— Я ничего не говорю. Просто рассуждаю. Возможно ли, что твоя жена находилась в состоянии клинической смерти так долго, что… потеряла неотъемлемую часть своего человеческого духа?

Итан издал короткий взрывной смешок.

— Ее дух? Джереми, но это сумасшедшее предположение.

— Правда? Но я как раз и собираюсь исследовать это, как ты говоришь, «дурацкое» предположение дальше. Согласись, этот феномен мог бы объяснить один из ритуалов католической церкви.

— Да? И какой же?

— Экзорцизм.

В офисе вдруг повисла мертвая тишина.

— Что ты хочешь этим сказать? — наконец спросил Итан. — Что Нармер говорит через Дженнифер? Что во время этих переходов она одержима Нармером?

— Я не знаю, что происходит в ее переходных состояниях, — ответил Логан. — И вряд ли кто-нибудь знает наверняка. Но могу с уверенностью сказать, что во время них ей грозит большая опасность.

Раш глубоко вздохнул.

— Еще только один переход. Чтобы спросить о третьих вратах. Потом я их полностью запрещу.

42

Логан вошел на ярко освещенный производственный участок, держа блокнот. Где-то здесь — посреди суеты, шума и нескончаемой бурной деятельности — находился рабочий, который доложил о том, что слышит странный, зловещий шепот посреди ночи. Он был следующим, кого собирался опросить Логан, если только ему удастся его найти.

Джереми огляделся и на минутку остановился. Что-то происходило у «чрева». Вокруг него собралось много народу — техники, разнорабочие, ученые. Стоун и Марч находились среди них, в открытую разговаривая о чем-то важном. Логан с любопытством подошел ближе, прислушиваясь. В «чрево» была опущена промышленная крупноячеистая сетка из синего пластика, подвешенная на мощной лебедке. Тросы выглядели как нитки гигантской марионетки.

Пока Логан смотрел на это сооружение, мотор лебедки неожиданно заурчал, и сеть начала подниматься. Стоун стоял, облокотившись на окружавшие перила, напряженно глядя вниз.

Джереми следил, как сеть наматывается на кабестан, установленный ниже лебедки. Спустя минуту Стоун подал оператору знак тормозить. И тут Джереми увидел, как в луче прожектора появился удерживаемый сетью большой ящик из нержавеющей стали. Он был размером семь на три фута и выглядел как вместительный гроб.

В этот момент энигмалогист понял, что это действительно гроб. Единственное, что в нем могло находиться, — это мумия Нармера.

С крайней осторожностью двое техников высвободили ящик из сети и установили на медицинскую каталку. За этой операцией следил Марч, порхавший вокруг работающих техников, словно рассерженный шмель. Стоун невозмутимо стоял рядом, скрестив руки. Его лицо не выражало никаких эмоций.

Неожиданно боковым зрением Логан заметил какое-то движение. Он повернулся и увидел Тину, стоявшую на входе в рабочую зону. Она мгновенно осмотрелась и увидела гроб на каталке. На секунду замерла. Ее глаза сузились. Женщина ступила вперед и остановилась прямо перед Марчем. Логан услышал сердитый, приглушенный разговор. Потом неожиданно Ромеро взорвалась.

— Ты — эгоистичный самонадеянный придурок, — закричала она, схватив его за ворот рубашки и с силой притянув к себе. — Держи свои загребущие руки подальше от него!

Наступила напряженная тишина. Портер быстро встал между готовыми вцепиться в горло друг другу археологами. Он приобнял Ромеро за плечи и почти оттащил ее от окружившей их недоумевающей группы, увещевая разгневанную Тину тихим, но убедительным голосом. Марч с лицом, красным как свекла, заправил рубашку обратно в штаны, с независимым видом провел рукой по редеющим волосам и вернулся к каталке.

Логан подошел немного ближе к Стоуну и Ромеро.

— …необходимо провести компьютерное сканирование… — ухватил он конец фразы, произнесенной боссом еще тише.

Через несколько минут спокойного разговора Портер легонько сжал плечо Ромеро, многозначительно посмотрел ей в глаза, потом повернулся и присоединился к группе специалистов, собравшихся у «чрева». Ромеро, тяжело дыша и решительно сжав рот, продолжала стоять там, где ее оставил Стоун. Потом тоже повернулась и быстро покинула рабочую зону.

Джереми поспешил за ней по дощатому переходу, ведущему в Желтый сектор.

— Тина, постойте! — окликнул он ее.

Она обернулась, бросила на него взгляд и продолжила свой путь.