Третий близнец

Зазвонил телефон, она машинально сняла трубку.

– Это Стив Логан, – послышался из трубки мужской голос. – Как поживаете?

– Сегодня… самый ужасный день в моей жизни, – пробормотала Джинни и разрыдалась.

24

Стив Логан повесил телефонную трубку.

Он уже принял душ, побрился и переоделся, а потом мама до отвала накормила его лазаньей. Он во всех деталях рассказал родителям о случившемся. Они настаивали на том, что надо немедленно обратиться за помощью к квалифицированному адвокату, на что Стив твердил, что, как только будут готовы анализы ДНК, обвинение с него тут же снимут. Наконец сошлись на том, что он пойдет к адвокату завтра утром. На всем пути от Балтимора до Вашингтона он спал на заднем сиденье отцовского «линкольна», и дома спать ему совершенно не хотелось. Чувствовал он себя прекрасно.

И еще ему хотелось позвонить Джинни.

Теперь же, поговорив с ней и узнав, в каком неприятном положении она оказалась, возникло желание немедленно увидеться с ней. Ему хотелось обнять ее крепко-крепко и сказать, что все будет хорошо.

Стив также чувствовал, что между ее проблемами и его существует некая связь. Ведь начались все неприятности с того момента, когда она представила его своему боссу, Беррингтону. И тот почему-то страшно испугался.

Ему хотелось узнать как можно больше о тайне своего происхождения. Но говорить об этом родителям он не стал. Слишком все сложно, запутанно, много неясного. К чему их напрасно волновать? А вот с Джинни поговорить об этом просто необходимо.

Он снова поднял трубку и собрался набрать ее домашний номер, но передумал. Наверняка она скажет, что хочет побыть одна. Люди депрессивного склада обычно предпочитают горевать в одиночестве, а не рыдать у кого-то на плече. Может, ему стоит пойти к Джинни? И с порога заявить: «Эй, привет! Давай попробуем друг друга развеселить».

Он зашел в кухню. Мама соскребала с противня остатки лазаньи проволочной мочалкой. Отец отлучился на час по работе. Стив начал складывать в посудомоечную машину грязные тарелки и чашки.

– Послушай, мам, – начал он, – может, это покажется тебе странным, но…

– Но ты собираешься повидаться с девушкой, да?

Он улыбнулся:

– А откуда ты знаешь?

– Я же твоя мать. И обладаю телепатическими способностями. Как же ее зовут?

– Джинни Феррами. Доктор Феррами.

– Я что, по-твоему, еврейская мать? На меня должен произвести впечатление тот факт, что она докторша?

– Она ученый, а не врач.

– Если уже получила докторскую степень, то, должно быть, намного старше тебя?

– Ей двадцать девять.

– Гм… И как выглядит?

– О, она потрясающе красива! Высокая, очень стройная, замечательно играет в теннис. Длинные черные волосы, карие глаза, а ноздря проколота. И в нее вставлено такое тоненькое серебряное колечко. И еще она, знаешь, очень волевая, прямолинейная, всегда говорит только то, что думает, и в то же время – веселая, любит посмеяться. Я сам пару раз ее здорово рассмешил, и она так хохотала… И еще она такая… – он замялся в поисках нужного слова, – такая, что, когда она входит в комнату, ни на кого другого смотреть просто не хочется… – Тут он замолчал.

С минуту мама внимательно смотрела на него, затем сказала:

– Да, плохи твои дела. Ты, похоже, влюбился.

– Ну, знаешь, это громко сказано… – начал было он, затем осекся. – Да, ты права. Я от нее просто без ума.

– И она отвечает тебе взаимностью?

– Пока нет.

Мама улыбнулась:

– Что ж, раз так, поезжай, повидайся с ней. Надеюсь, она заслуживает такого славного парня, как ты.

Стив чмокнул мать в щеку.

– Послушай, почему ты у меня такая умная и хорошая?

– Практика, – ответила она.

Машина Стива была припаркована у дома; они забрали ее из кампуса Джонс-Фоллз и перегнали в Вашингтон, за рулем сидела мама. Стив выехал на федеральную автотрассу I-95 и двинулся к Балтимору.

Сейчас Джинни, как никогда, нуждается в любви и заботе. Из телефонного разговора Стив узнал, что ее ограбил родной отец, а президент университета предал. Ей нужна поддержка, и Стив не сомневался, что сможет развеселить и утешить ее.

Он вел машину и представлял себе следующую сцену: Джинни сидит на диване и говорит нечто вроде: «Я так счастлива, что ты приехал, мне сразу стало гораздо лучше! Почему бы нам не раздеться и не лечь в постель?»

По пути он остановился у небольшого магазинчика на окраине города и купил пиццу с морепродуктами, бутылку шардонне за десять долларов, пластиковую упаковку мороженого «Бен энд Джерри» – безумно вкусного, с хрустящей шоколадной крошкой – и десять желтых гвоздик. Тут в глаза ему бросилась первая страница «Уолл-стрит джорнал» с заголовком, в котором упоминалась «Дженетико инкорпорейтед». Он вспомнил, что так называется компания, финансирующая генетические исследования Джинни. Из заголовка следовало, что «Дженетико» переходит к «Ландсманну», немецкому концерну. Стив купил газету.

Его восторженные мечты вдруг омрачила простая мысль: что, если Джинни куда-нибудь ушла? Или дома, но не захочет отвечать на звонки и открывать дверь? Или же у нее гости?…

Увидев красный «мерседес», припаркованный у дома, он обрадовался: это означало, что она у себя. Но потом подумал, что она вполне могла пойти куда-нибудь и пешком. Или уехать на такси. Или воспользоваться машиной какого-то друга.

На двери Джинни был домофон. Он надавил на кнопку и стал ждать ответа. Тишина. Затем послышался какой-то треск. Сердце у него екнуло. Раздраженный голос спросил:

– Кто там?

– Это Стив Логан. Пришел немного вас развеселить.

Долгая пауза.

– Знаешь, Стив, я не в настроении принимать гостей.

– Тогда позвольте хотя бы отдать вам цветы.

Она не ответила. Она просто боится, подумал он и горестно вздохнул. Говорила, что верит в его невиновность, но ведь это было, когда он сидел за решеткой. Теперь же, когда она дома одна и он на пороге, ей нелегко решиться отворить ему дверь.

– Вы ведь не изменили свое мнение обо мне? – спросил он. – Все еще верите, что я невиновен? Если нет, я сразу уйду.

Раздался щелчок, дверь отворилась.

Эта женщина всегда готова принять вызов, подумал он.

И шагнул в крохотную прихожую. Две двери, одна из них открыта, за ней видна лестница, ведущая наверх. Наверху, на площадке, стоит Джинни в ярко-зеленой футболке.

– Что ж, поднимайся, раз пришел.

Не слишком радушный прием, но он улыбнулся и начал подниматься по лестнице, неся свои дары в большом бумажном пакете. Она провела его в небольшую гостиную с крохотной выгороженной кухонькой. Он отметил, что ей нравятся черно-белые тона с вкраплениями яркого живого цвета. Диван обит черной тканью, по нему разбросаны оранжевые подушки; на белой стене ярко-синие часы; желтые абажуры настольных ламп и белый кухонный стол с красными кофейными кружками.