Третий флот

— Мы отложим прочие строительные работы, Даичи. Гавань — первостепенная задача. Нужно составить поэтапный план, требуется ведь не только пирс, но и склады, торговые ряды, гостиные дворы, кабаки и прочее. Стройка должна вестись так, чтобы всё появлялось равномерно. Нам нужно только решить, где именно строить. Белый Куй присмотрел два места в Малом проливе. И как назло, одно на северо-западе, другое — на северо-востоке острова. А между ними, по его словам, много мелей, и движение кораблей неудобно. Ситуация Буриданова осла…

— Кого?

— Забудь. Лучше помоги мне решить, какую гавань выбрать? — Наполеон снова мрачно уткнулся в помятую карту.

— Послушай, сиятельный, — глаза у Иваты снова подозрительно заблестели. — А зачем нам выбирать?

— Не понял.

— Но ты же сам говорил, как мы начнем перекупать товары у одних и продавать их другим. Смотри: с запада плывут индийцы и арабы, верующие в аллаха; с востока — жители островов Нусантары или империи Мин. Они так отличаются друг от друга. Я слышал, что почитателям аллаха нельзя есть свинину. А индуистам островов — говядину. Буддисты вообще не едят мясо. Полно иных отличий в жизни. А теперь смотри: мы сделаем гавани для востока и запада. Арабам и индийцам удобно заплывать в западную, а там будет привычная им кухня, высокий минарет, никаких оскорбляющих изображений. Для восточных гостей — свои храмы у восточной гавани, своя кухня, свои обычаи. Плыть дальше неудобно… да и тут так хорошо, что они не захотят дальше!

Даичи Ивата опустил пухлую ладонь ребром прямо посередине карты.

— А между ними — мы! Скупаем товары в одной гавани и продаем в другую. Конечно, прямого запрета не будет, можно даже устроить особый совместный рынок, но за дополнительную пошлину.

Он почти вожделенно выдохнул:

— А вся прибыль — нам…

Однако! Наполеон погладил гладкий подбородок. Проект дорогой, но, если всё окупится, то это… это будет машина по производству денег!

— Действуй! Через неделю мне нужен план строительства; подсчитайте примерно потребные ресурсы, прежде всего, по людям. Я дам тебе часть мастеров и часть солдат. Строительные грузы будут возить корабли Ударной Эскадры — так быстрее и проще.

День (несмотря на шторм, несмотря на жуткий сон) начал рисовать совершенно радужные перспективы. И (как оно обычно всегда и случается) стоило поверить в пришедшую удачу, как тут же коварная судьба выглядывает из подворотни и нагло ухмыляется.

Стоило Наполеону выйти от казначея, как он наткнулся на спешащего к нему полковника Гото Арита. Хмурого больше, чем обычно.

— Корабль прибыл в Скалистую гавань, генерал…

— В такую погоду?

Арита только кивнул, не желая тратить драгоценные слова для ответа на очевидный вопрос.

— На нем прибыл официальный посланец. Из Малакки…

«Заметили нас все-таки» — Наполеон улыбнулся, но пальцы его непроизвольно сжались в кулаки.

…Посол султана Малакки был полон достоинств: дорогой халат, большое пузо, окладистая борода, а золота и серебра на теле столько, что больно глазам. А еще — на удивление сухой. Это в во время урагана! Разве что самый подол халата потемнел и отяжелел от влаги. Причину сухости легко понять, если взглянуть на свиту посла — насквозь промокшую и державшую огромный зонт-навес на четырех ручках.

Наполеон присмотрелся к посланнику. Выглядел тот необычно для местных: халат, борода, чалма. Он был более похож на какого-нибудь араба или турка, чем на мелайю. Разве что больно смуглый.

«Странно, а Мэй-Полукровка рассказал, что в Малакке от ислама отвернулись…».

Посланник выступил вперед, с легким поклоном передал Гото Арите свиток с посланием от своего господина и произнес, гордо выпятив грудь (вернее, все-таки объемное пузо):

— Мой венценосный господин Раджа Тенга, законный правитель Малакки и подвластных ей земель повелевает господину Ли Чжонму из неизвестных земель: немедленно собери всех своих людей и покинь Сингапур! Иначе постигнет тебя великая кара!

Глава 9

Жестко.

Наполеон чего-то подобного ждал, но всё равно подобрался, словно, его собрались бить. Когда же, заявление посла перевели на общедоступные языки, в приемном зале раздался нехороший гул: возмущена была даже стража, в обязанности которой не входило высказывание своего мнения.

— Я благодарю досточтимого… — генерал вопросительно замолчал, ибо до сих пор не знал имя посланника.

— Гияс-ага аль-Ахе, — гордо ответил посол.

«Точно мусульманин» — отметил Наполеон и продолжил.

— Досточтимого Гияс-агу за проявленную смелость, говорящую о верности своему господину. Свой ответ я дам позже. Пока же прошу тебя отдохнуть с дороги и посетить вечером приветственный ужин в твою честь. Ответ же я дам завтра…

— Единственный ответ, потребный Радже Тенге — это освобожденный Сингапур… — заявил Гияс-ага, но уже не так уверенно, но генерал его мягко перебил:

— Не будем спешить.

До вечера он многое обдумал. Малакки генерал не боялся — это был… недостойный противник для Армии Старого Владыки. Но внезапно в его голове возникла новая мысль: а если сделать так, чтобы Малакка сама напала на Сингапур? Результат у этой войны ожидаемый, но последствия могут оказаться совсем иные. Конкурента удастся знатно ослабить, но это не приведет к созданию антисингапурской коалиции! И у могучей империи Мин не появится явный повод отправить против него флот непобедимых баочуаней.

Мысль настолько завладела Наполеоном, что он вызвал к себе Полукровку, чтобы обсудить мысль с независимым разумом. Тот, в принципе, ее одобрил, но сразу указал на слабые места:

— Я не полковник, но слышал, что пороха в Армии Старого Владыки осталось на пару битв. Опять же, удастся ли принять бой и не допустить разоренияе острова? Последнее поломает все планы Даичи, а ведь ты сам, сиятельный, говоришь об их важности. И последнее: мы еще не знаем, кто шепчет на ухо молодому султану: умные люди или нет? Если нет, то они, конечно, кинутся на нас — и будет примерно так, как ты планируешь. А если умные? Султан начнет искать союзников, может быть, сразу пошлет гонцов в империю…

Обсудили. Решили, что нужно показать максимальную слабость Сингапура. Даже дерзкого «нет» послу говорить нельзя — чтобы не заподозрили наличие силы.

— В принципе, — рассуждал Наполеон. — Посол видел то, что надо: в гавани всего дюжина боевых кораблей, во дворце — всего один полк Ариты. Про возможности огнестрельного оружия тут еще никто не знает. Почему бы и не напасть на такого слабого врага?

Сообща, Наполеон с Мэем придумали, как и о чем говорить с послом. Причем, личность посла Полукровку неожиданно сильно заинтересовала.

— Посол-мусульманин! Он ведь явно при дворе сейчас не в фаворе. Нам нужно завязать с этим человеком крепкие отношения, генерал. Возможно, Гияс-ага может стать нашим человеком в Малакке.

…За ужином Наполеон излучал вежливость и заботу о после. Хмельное не подливал — все-таки вера запрещает — но лести в его сердце лил от души. Это одновременно показывало «трусость» Наполеона и увеличивало расположение Гияс-аги. Генерал рассказывал, как на новом месте заботится о безопасности и законности. Как искореняет пиратство и помогает местным земледельцам.