Третий мир

С раннего утра я высматривала на аллее знакомую фигуру. Но Павла не было. Занят? Учится? Работает? Интересно, сколько ему лет? Закончил ли он университет? Сколько лет прошло с нашей первой встречи?.. Бесконечные вопросы и ни одного ответа...

Я маялась от безделья. Моя деятельная натура требовала движения, каких то событий и свершений. Вокруг гудела жизнь во всем ее многообразии. Светило солнце, дул ветер, пели птицы, ходили люди, сигналили машины. Деревья оделись в листву, и мне больше не было видно ни лекторского зала, ни автомобильного шоссе за сквером. Обзор ограничился аллеей и частью парка. Раньше мне хватало и этого. Но не сейчас. Сейчас мне нужно больше... Я хотела видеть его...

Павел опять пришел к лавочке поздно вечером. Я радостно замигала лампочкой, как только увидела его на аллее.

– Привет, фонарь, - кривовато улыбнулся он и сел напротив моей лавочки, так чтобы видеть меня (мой столб с плафоном) полностью. Над ним самим сейчас был самый обычный фонарь. Он горел ровным непрерывным светом, и только я была отщепенцем, радостно приветствующей своего друга.

Павел вытащил сигарету из пачки и закурил. Я чуть нахмурилась, дым меня раздражал. Но была так рада его видеть, что готова потерпеть.

– Сегодня я ходил в ЗАГС и подписал документы, - произнес он через время. Я длинно мигнула фонарем, спрашивая: "Как ты?"

– Не считая того, что схожу с ума, разговаривая с фонарем, то более-менее, - ответил Павел.

Я радостно коротко мигнула два раза, говоря: "Ты не сумасшедший! Ты мой друг!"

– Знаешь, фонарь, - задумчиво начал он, глубоко затянувшись сигаретой, - я не рассказывал о Дине даже своим близким друзьям. Как сильно ее любил. Как позволял ей все. Тусовки в барах, кокетство с мужчинами, ночные девичьи посиделки... Я думал, что она еще слишком молода и это пройдет. Моя любовь победит все. Рано или поздно, ей надоест легкомысленное существование, и она начнет работать, увлекаться чем-то серьезным...

Я коротко утвердительно мигнула: "Я понимаю тебя. Когда любишь, прощаешь многое".

Откуда я это знаю?.. Я любила в прошлой жизни? И прощала?

– Сегодня Дина была такой...
– голос Павла дрогнул. Он взволнованно замолчал и потянулся за второй сигаретой. Закурил. Я мигнула: "Продолжай".

– Она приехала в ЗАГС на лимузине с шофером, сверкая ювелирными украшениями... Моя красавица... Смотрела свысока, как бы говоря - посмотри! Я на вершине! Я чувствовал себя ничтожеством... Не смог удержать рядом любимую женщину... Моей любви не хватило, чтобы сохранить нашу семью...

Я погасила свет, скорбя вместе с ним. Что тут сказать? Грустно...

– Я не понимаю, - Павел вскочил с лавочки и принялся бесцельно ходить вокруг, - Как можно предать любовь? Разве есть что-то важнее? Мне казалось, что если любишь, то все остальное придет. И благополучие, и счастье, и богатство...

Я два раза длинно мигнула, подтверждая: "Конечно, ты прав. Я полностью с тобой согласна".

Павел встал в центре аллеи и поднял лицо к плафону. Наверное, он думал, что там моя голова... На самом деле я чувствовала всем телом, даже той металлической основой, которая была зарыта в землю, в бетонном саркофаге... Но действительно, смотреть сверху было интересней...

– Забавно, - произнес он задумчиво, - конденсатор полетел или предохранитель?

О чем это он?

– Я физик, я не могу верить в то, что ты мне действительно отвечаешь... Это невозможно.

Я возмущенно замигала, быстрыми пульсирующими вспышками: "Очень даже возможно! И с конденсатором у меня все в порядке!"

– Может завтра вызвать ремонтную бригаду для починки?
– Павел пристально разглядывал мой плафон.

Я фыркнула: "Ну и дурак!" и мигнула один раз гневно. Пусть вызывает. Ничего это не изменит...

Павел криво улыбнулся, словно извиняясь и опять присел на лавочку... В вечерних сумерках его лицо казалось мне самым красивым на свете. Тонкое, одухотворенное, пронизанное какой-то грустью и таинственностью. Откуда мне в голову пришел образ менестреля? Или прекрасного принца? Я что, читала сказки?

Молчание затягивалось. Я мигнула два раза. Один раз коротко и раз длинно: "И...? Что ты будешь делать?".

Павел улыбнулся.

– Буду жить... Другого не остается. Буду работать. Учиться. Дышать. Ходить. Разговаривать...
– Я весело его поддержала и спросила потом: "Может, ты просто выбрал не того объекта для любви? Ошибся?"

– Объект не выбирают, фонарь...
– прошептал Павел, - любовь... Она как ураган или внезапная болезнь. Приходит неожиданно и хватает без спросу....

Потом встал, подошел ближе и провел рукой по металлической трубе, прощаясь...

"Ты придешь завтра?" - замигала я, он ответил: "Приду".

А наутро я оказалась дома, в своем сером безмолвии. Неужели так быстро пролетело мое время??? Не успев опомниться, я понеслась к Старейшине.

– Верни меня назад! Наверх, на землю!
– умоляла я Ох, летая вокруг него. Паника и ужас поглотили меня. Мне казалось, что я умираю. Или скоро умру здесь. Без света, тепла, запахов, ветра и... без него.

Старик хмуро на меня посмотрел и отвернулся.

– Ну, пожалуйста! Пожалуйста!
– почти плакала я, - отправь меня назад. Я знаю, ты можешь.

Ох, наконец, обратил на меня внимание. Пристально, с каким-то нездоровым любопытством он присматривался к моим эмоциям, пил их словно нектар.

– Как это у тебя получается?
– вдруг спросил он. Я непонимающе уставилась на хилого прозрачного старика, - как ты это делаешь? Я чувствую твои переживания. Злость, гнев, тоску, обиду. Это невозможно...

– Не знаю, - удивилась я, - может потому что они еще остались с первого мира? Потом уйдут?

– Да, наверное...
– вздохнул Ох и отвернулся, - уйдут... И все будет по-прежнему. Спокойно... Тихо... Безмятежно...

– Я не хочу, чтобы они уходили!
– заявила категорично, - я люблю чувствовать. Люблю переживать. Злиться, гневаться, удивляться и испытывать радость. Я хочу жить, а не существовать!

– Какая ты шумная, - прошелестел Ох в сторону, - ты нарушаешь гармонию Места. Ты здесь лишняя...

– Так отправь меня обратно!
– заявила я, - и я не буду тебе мешать!

– Ладно...
– старик махнул дырявым рукавом, - лети отсюда. Я посмотрю, что можно сделать...

Чувства постепенно угасали... Просачивались, как песок, сквозь пальцы. Я начала забывать, какого цвета были глаза Павла. Дружеские интонации его тихого голоса. Ощущение тепла его ладони на металлической стойке трубы. Я потеряла кусочки воспоминаний о том, что чувствовала, когда увидела его в дальнем конце аллеи после долгой разлуки. Помню, что-то хорошее и радостное, но пережить заново уже не могла...