Третий Завет. Тетралогия

Одержимый хрипло рассмеялся и запел, отчасти самому себе, отчасти – пленённому духу, заключенному внутри его собственного тела, которое уже скоро вновь сменит хозяина:

Мы алчем вечности,её – никто не обретёт,но назначение своёисполнит наш народ.

(Р. Говард «Короли ночи»; примечание автора)

Глава 24. Будет гореть в вашей душе неугасимое пламя

Когда проснулся, в комнате, кроме меня, никого не было. Фух! – аж выдохнул с облегчением. Сегодня же Пасха1 ! А мне какое-то непотребство приснилось, да ещё и в предпасхальную ночь. Нечистый, тьфу на тебя! Лёгкий сквознячок от окна приятно обдувал моё обнажённое тело, лежащее на смятых простынях… Что?! Помянув ещё раз коварство Лукавого, а после и жрицы Лунный Свет, торопливо принялся приводить себя в порядок.

1 Пасха – главный христианский праздник в честь Воскресения Христова (так его называют католики), всегда празднуется в воскресенье. Можно сказать, что это светлый праздник возрождения, обновления, надежд на перемены к лучшему. Религиозный смысл можно изложить так: Иисус принёс себя в жертву, благодаря которой каждый верующий может рассчитывать на спасение через прощение грехов.

В некоторых ситуациях Система учитывает символические совпадения, как значимый фактор, влияющий на конечный результат ритуала. В любую другую ночь и с другим персонажем у альвийки, скорее всего, ничего бы не получилось.

(примечание автора)

В общем-то, ничего непоправимого я не совершил. Конечно, святые отцы осуждают плотские утехи в Великий пост, тем более в то время когда он особенно строг, но всё-таки это не считается тяжким проступком. Хотя мы же с альвийкой не супруги. С другой стороны – мы не ради плотских утех ночь вместе провели, хотя без утех не обошлось, конечно… Пф-ф-ф, даже со знанием богословия и святых текстов непросто разобраться в таком сложном случае. Она ведь ещё и не человек. В любом случае, я был обязан сдержать слово, ибо сказано: «но да будет слово ваше «да, да», «нет, нет», а что сверх того, то от лукавого». Клятвопреступление – очень тяжкий проступок, а лучше согрешить в малом, чем в великом. И всё-таки грех есть грех. Я лишь мысленно покачал головой, коря себя за беспечность.

Пасхальную службу вчера я пропустил. Она началась ещё с вечера предыдущего дня, за два часа до полуночи. В этот раз светлый праздник оказался омрачён произошедшим сражением, но в тоже время ознаменовался слухами о явлении Ангела Небесного, так что служба прошла скомкано. Раненых не было, – дарованное воинам святое исцеление убрало не только раны, но и иные хвори, а также смыло усталость. Да чего там говорить, если у людей вырастали даже выпавшие зубы. Однако суета сборов, перевозка тел павших для отпевания и захоронения, и многие иные неотложные заботы высосали изо всех нас изрядно сил. Свершение Чуда – не та вещь, которую можно скрыть, так что в каком-то смысле богослужение в местном храме прошло даже более торжественно, чем обычно. Но я в нём не участвовал, не желая стеснять людей и отвечать на бесчисленные вопросы. Так что отговорился усталостью после битвы и последовавших за ней хлопот. Для местных жителей я был католиком, а здешний храм справлял богослужение по восточному обряду, и настаивать никто не стал. Мэрион, как язычница, тоже никуда не пошла. Нет, так-то её могло побудить поучаствовать в общем празднике любопытство, но на прошедшую ночь у неё, очевидно, были иные планы. Даже интересно, – удалось задуманное или нет? Никаких системных оповещений по этому поводу я не получал, со слов альвийки, и не получу, потому что мы с ней не состоим в официальном, заверенном Системой, браке.

За окном донёсся шум от какой-то проходящей группы то ли купцов, то ли просто нарядно одетых местных жителей.

– Ликуй ныне и веселись Сион! – громко донеслись через оконную арку слова греческой речи. Я бросил мельком взгляд на проходящую мимо здания группу то ли купцов, то ли паломников, то ли просто нарядно одетых местных жителей. И подумал, как было бы здорово совершить туда паломничество. Хотя, говорят, Иерусалим после нашествия турок полвека назад полностью разрушен и лежит в руинах, почти обезлюдивший. Но Гора Сиона всё равно священное место для каждого верующего. А ещё я бы хотел посетить монастырь Неопалимой Купины в Синае, хотя сейчас его чаще именуют монастырём Святой Екатерины. Это место настолько святое, что даже сарацины не осмеливаются тревожить его покой. Мне рассказывали, что их пророк – Мухаммед – приказал выдать братии охранную грамоту (фирман; сам Мухаммед был неграмотен), написанную на коже газели, и скреплённую отпечатком его руки, и она до сих пор хранится у монахов.2 В ней он распорядился написать, что даёт им личную защиту и освобождает от податей. И любой, кто посмеет отменить любое из перечисленных им обещаний, отменит приказ Бога, а кто осмелится нарушить обещание пророка, будет считаться врагом Аллаха. По этой причине окрестности монастыря заповедны для мусульман, а от обычных разбойников братию привычно хранят древние крепостные стены, построенные ещё римлянами.

К слову, Мария тоже выказывала желание посетить Синайскую гору. Особенно её интересовала какая-то древняя церковь, посвящённая Богоматери. Она упоминала, что умеет определять святость того или иного места (не предмета!), но не любого, а только того, что связано с Пречистой Девой. Это не обязательно земля, где ступала Её нога, – святым может быть и просто намоленное место. Храм в Тортосе она уже видела, и он ей понравился. Думаю, и в Белый Замок тоже обязательно заглянет.3

2 В наши дни этот примечательный документ известен как «фирман Мухаммеда» или «Завет Мухаммада» («Ахтинаме»). Подлинник хранится в Стамбуле, копия XVI века (на турецком языке) – в монастырской галерее икон. Благодаря этому документу, Синайский монастырь остаётся единственным древним христианским монастырём Востока, никогда не прекращавшим своего функционирования.

3 – Мария не просто интересуется, а выполняет системное задание, связанное с её титулом «Первой, после Бога». Сам титул Гавриил ей растолковал как Дар и Искушение одновременно. Но главный герой не в курсе таких подробностей.

(примечание автора)

Дел предстояло много, но поспешать надо не торопясь. Особенно, если ты сюзерен этих земель. Так что я без спешки оделся, приняв помощь своего оруженосца, потом спокойно позавтракал с эмиром и распорядился подготовить отряд к нашему выезду в Тортосу, а также выслать гонца в Маргат, для согласования общих действий. Затем пополнил свой поредевший отряд из числа здешних воинов, взяв со всех Клятву . Одним из таких воинов стал сын эмира, которому я сначала даровал статус воина . Последнее место (я мог принять Клятву только у десяти человек) осталось вакантным, но его я приберёг для своего начальника конюшен в Маргате – Назифа. Может это и неразумно, выдавать места в боевой дружине людям, которых будет сложно заменить, но не предложить означало бы нанести ему тяжкое оскорбление. Разумеется, мне пришлось объяснить всем последствия принесённой клятвы, особенно мусульманам. Давать сложные объяснения я не стал, а указал на то, что Клятва даётся на незримой Книге (она же Завет, она же Система), и искупить грех её нарушения прописанным в Коране способом не выйдет ни у кого, как и избежать Небесной Кары. Дополнительно объяснять ничего не пришлось, и так понятно, что поклясться просто вслух и поклясться на Библии или Коране – это большая разница. А уж тут – тем более.

С эмиром мы поговорили и о делах, в частности я известил его о намерении снизить налоги и передать финансовое управление своими владениями Ордену Храма, что вызвало с его стороны понимание и уверения в безопасности для членов Дома. Мэрион на приём пищи с женской половины не вышла, предпочтя позавтракать там. Слегка подосадовав на это, предупредил гостеприимного хозяина о том, что мне нужно уединиться для молитвы и был немедленно препровождён им в церковь. Сам эмир, к моему удивлению, последовал за мной и вошёл в Дом Божий, нисколько не смущаясь высеченного в камне изображения креста над входом. Доброжелательно кивнул мне и отошёл в южную часть храма, где уселся на циновку лицом к стене (надо думать, именно в том направлении расположена священная для сарацин Мекка) и явственно погрузился в молитву. Где-то в глубинах моего разума шевельнулось, пробуждаясь, дотоле дремавшее скрытое знание и я успокоился. Всё в порядке. Ислам обособился в отдельную религию не сразу, и поначалу даже считался разновидностью христианства (поскольку признавал Новый Завет). В окрестностях в ту пору проживало огромное количество самых разных язычников, так что не удивительно, что мусульмане и христиане предпочитали селиться рядом с «единоверцами». А поскольку христианство на Востоке появилось много раньше ислама, то часто случалось, что у христиан церковь была, а у мусульман своего храма не было, как и денег для его строительства, и в результате те и другие молились в христианском храме.4

4 Хорошее описание молитвы мусульманина в христианской церкви можно найти в «Книге назиданий» арабского писателя XII века Усамы ибн Мункыза, где он описывает своё посещение крепости тамплиеров.

(примечание автора)

Кратко доложив Гавриилу обстановку, огляделся. Узкие, в форме бойниц, окна давали мало света, как и горевшие у алтаря свечи. Огромной высоты своды церкви уходили куда-то ввысь и терялись в сумраке. Казалось, что потолка у неё вовсе нет, настолько высоко он располагался. Со слов брата Риккардо я даже знал точное значение – семнадцать метров. Я нахожусь сейчас в сердце Белого Замка – в донжоне. На первом этаже – эта церковь, вон и основание колодца, ведущего к подземной питьевой цистерне, а на втором располагались кельи братьев. Ночевали мы не в них, возможно, эмир просто не хотел оттаптывать себе ноги, поднимаясь каждый раз на такую высоту, а может проявлял таким образом чувство такта и уважения к чужой вере. Я бы передал второй этаж святым братьям, если бы они могли прислать сюда свой гарнизон. Вот только идёт война, и людей им взять просто неоткуда. Даже если вызвать подкрепления из-за моря, то сколько это будет стоить и сколько времени займёт? А привлекать силы Братства было бы неосмотрительно, – они понадобятся для сражений с демонами. Ситуация та же, что и с Маргатом, – я вынужден полагаться на местных воинов и заручаться их поддержкой. Другого выхода просто нет.

В каком-то смысле, судьба надо мной будто смеётся, наделяя всё новыми владениями, которые обычному человеку было бы почти невозможно удержать. У меня – шансы есть. Это не только мой статус, о котором всё ещё мало кто знает. И даже не личные возможности, – не буду же я лично разъезжать по своим владениям на Глэйсе и наводить повсюду порядок. А, в немалой степени, банальное богатство, потому что на него можно купить не только товары, но и нанять воинов и снарядить их для боя. Вот только серебро начинает утекать как вода меж пальцев, когда начинаешь выслушивать советы, просьбы и прикидывать размер трат. Доходов рядового системного рыцаря, безусловно, хватит на почти любые личные нужды, но для обеспечения жизни и нужд тысяч подданных это уже капля в море. То есть нужно, чтобы крестьяне пахали землю и собирали урожай, ремесленники создавали товары, торговцы торговали, а кто-то вёл учёт и собирал налоги. И, в общем-то, всё это у меня уже есть. Надо только чтобы эта схема надёжно работала. А для этого и нужны воины.