Третья мировая-в бестселлерах и не только

При Рейгане концепция паритета осуждается как капитулянтская. В качестве главной цели объявлено «достижение всестороннего военного и технологического превосходства над Советским Союзом», «регенерация американской силы», вывод Соединенных Штатов на позиции единоличного стратегического лидерства. «Цель администрации Рейгана, — свидетельствует американский публицист С. Карноу, — состоит в том, чтобы поставить свою внешнюю политику на колеса внушающей ужас военной машины»^[22].

Президент и его окружение стали напористо говорить о том, что, мол, «без силы нет мира», «без силы не может быть эффективной дипломатии и переговоров»^[23]. Причем в виду имеют грубую военную силу. Под политику агрессии, гонки вооружений, международного разбоя, которая приобретает несравненные масштабы, пытаются подвести теоретический базис. Мол, все, что администрация, прибегая к силе, делала, — правильно. И правильно, если в будущем США эту линию не только продолжат, но и будут наращивать силу. Послушать, то получается, что будущее капиталистического общества зависит исключительно от того, как прочно оно опояшется новыми слоями брони вооружений, покроется ракетно-ядерными редутами и базами. Но это выявляет лишь неверие вашингтонских деятелей в реальность и перспективность того капиталистического пути развития, который они объявляют лучшим из лучших и пытаются навязать другим народам.

В минувшие годы шла бешеная работа по созданию материальной базы для реализации цели достижения военного превосходства над СССР, и прежде всего по наращиванию американских ядерных и обычных вооружений, включая средства первого удара. Белый дом провел через конгресс программы, в частности производства межконтинентальных ракет (МБР) «МХ», бомбардировщика «Б-1», а также следующего поколения систем стратегического оружия — МБР «Миджитмен», бомбардировщика «Стелт», баллистической ракеты на подводной лодке (БРПЛ) «Трайдент-2». Рейган открыл новый канал гонки вооружений, приступив к разработке планов создания крупномасштабной системы противоракетной обороны на основе дальнейшей милитаризации космоса. Планы эти названы Белым домом «стратегической оборонительной инициативой», на деле речь идет о превращении космического пространства в плацдарм агрессии.

Четвертым ракетно-ядерным острием, направленным против Советского Союза, становятся — наряду с МБР, БРПЛ и стратегической авиацией — размещаемые в некоторых странах Западной Европы ракеты «Першннг-2» и крылатые ракеты. Пентагоновская триада превращается в ракетно-ядерную квадригу. Причем, если кто-то в США решится на безумный шаг агрессии, может получиться так, что американские ракеты, посланные из Европы, дадут первые взрывы в атомном конфликте. Ведь при синхронном запуске европейских ракет США, а также «Минитменов», «Поларисов» и «В-52» самый короткий путь до взрыва будет у «Першинга-2». Конечно, большой вопрос — долетят ли они до цели?

Впервые после эвакуации из Италии и Турции во второй половине 1960-х годов довольно несовершенных американских средних ракет «Тор» и «Юпитер» на западноевропейских землях НАТО располагаются американские ракеты, способные достичь территории Советского Союза. У НАТО и до того были ядерные силы европейского театра военных действий, имевшие по отношению к СССР стратегический характер, — более 850 носителей ядерного оружия, включавшие соответствующие самолеты США и Франции, баллистические, ракеты на английских и французских подводных лодках, французские ракеты средней дальности наземного базирования. Все они обладали и обладают способностью наносить удары в глубине территории Советского Союза. Разумеется, со стороны СССР и его союзников по Варшавскому Договору нужно было предпринять все необходимое, чтобы противостоять и этой угрозе. До сего времени между НАТО и ОВД сложился и поддерживался в этом отношении паритет.

Развертывание «Першингов-2» и крылатых ракет, начавшееся с декабря 1983 г., меняет дело. Натовские ядерные силы опасно расширяют потенциал нанесения ударов по глубинным районам Советского Союза. Нарушается существовавшее стратегическое равновесие, это вынудило СССР и некоторые союзные страны принять в целях его восстановления ответные меры.

Не только лихорадочно нагромождают горы вооружений — разрабатывают максимально опасные планы их использования. Выдвинутая еще Никсоном военная стратегия «полутора войн» (одна большая война в Европе или Азии и малая война в другом районе мира) отвергнута как «не слишком решительная», «оппортунистическая», не дающая Пентагону возможности вдоволь поиграть всеми своими мускулами. В Белом доме сформулирована новая «стратегия одной войны» против СССР и социалистических, да и не только социалистических, стран, которая состояла бы из целой серии военных конфликтов на евразиатском массиве, а также на других континентах. Стратегия гигантской «одной войны» — это воистину сценарий ядерного апокалипсиса, на подготовку к нему Пентагон требует ни мало ни много как 12–15 % валового национального продукта США^[24]. Эта стратегия породила опасения, отмечал журнал «Ньюсуик», что «впервые американское правительство считает немыслимое мыслимым».

В избирательной платформе демократической партии США на выборах 1984 г. указывалось, что Рейган — первый президент со времени «холодной войны», при котором произошел полный развал всех переговоров с Советским Союзом по ядерным вооружениям, он способствовал упадку советско-американских отношений до опасного предела. В документе демократов отмечалось, что администрация гонится за развертыванием новых систем оружия, которые «дестабилизируют ситуацию», размещает стратегические вооружения в космосе, которые обойдутся в триллион долларов, продвигает многомиллионные программы подготовки к химической войне. Рейган осуждался демократами за «отказ от договора ОСВ-2», за то, чго поставил под вопрос договор по ПРО, за отказ от всеобщего и полного прекращения ядерных испытаний.

Конечно, говоря такие острые слова в адрес администрации, лидеры демократической партии не в последнюю очередь имели в виду собственные предвыборные соображения: как сыграть на обеспокоенности массы американцев растущей военной угрозой. Но как бы то ни было, в таком авторитетном документе, каковым является платформа партии демократов, достаточно точно обозначены опасные аспекты курса администрации.

В подспорье политики наращивания военной силы превратилась дипломатия США. Отодвинуты далеко в сторону такие основные цели, как поиски мирного урегулирования споров, наведение мостов согласия между государствами. Дипломатическая служба Вашингтона озабочена другим — как международные переговоры и другие методы дипломатии употребить для подкрепления силового курса, как приспособить их к линии на навязывание своих нравов и порядков другим народам. Особенно цинично это проявляется в важнейших вопросах ограничения и сокращения ракетно-ядерных вооружений.

Известный американский публицист С. Тэлботт в книге «Русские и Рейган» пишет, что в этих вопросах администрация восприняла «новую и глубоко тревожащую» философию. Исходит она из нарочито алармистской предпосылки о том, что «Соединенные Штаты были слабее Советского Союза в военном отношении». Следующее положение рейгановской философии в вопросах ограничения и сокращения ракетно-ядерных вооружений: «…в прошлом контроль над вооружениями способствовал американской военной слабости; в будущем, если такие переговоры продолжатся, Соединенные Штаты будут обречены вечно на роль второразрядной державы». Далее, «поскольку США отстали и поскольку виною тому частично — контроль лад вооружениями, лучший курс состоит в том, чтобы заблокировать двусторонние обсуждения и сконцентрироваться на одностороннем перевооружении Америки». Перевооружившись, США «смогут возобновить переговоры и вести их с позиции силы»^[25].

И еще один краеугольный камень подхода администрации к советско-американским отношениям. «Соединенные Штаты должны настаивать на резких сокращениях в наиболее современных и мощных видах советских вооружений. Не допускать сравнимых сокращений в существующих американских силах. Результатом соглашений о контроле над вооружениями должна стать по меньшей мере перекройка с головы до пог советских арсеналов и обеспечение таких изменений в ядерном балансе, которых Соединенные Штаты не смогли добиться усилиями своей собственной военной программы»^[26].

Анализируя характер дипломатической деятельности США и тех целей, которые ставятся в сфере советско-американских переговоров и контактов, С. Тэлботт приходит к красноречивому заключению. «С тех пор, как у власти встала администрация Рейгана, главная цель контроля над вооружениями свелась к тому, чтобы навязывать СССР совсем новую структуру арсеналов, которая отвечала бы больше американскому вкусу и которая потребовала бы того, чтобы Советы пустили на металлолом свое новейшее, дорогостоящее, мощное и наиболее ценное оружие»^[27]. Свидетельства близкого к высшим вашингтонским сферам обозревателя неплохо передают цинизм в подходе к актуальнейшим международным проблемам. Как видно, и мысли нет, чтобы заняться серьезной и честной работой за столом переговоров. Дипломатия нужна лишь для того, чтобы камуфлировать пентагоновскую гонку вооружений, да для того, чтобы попытаться навязать Советскому Союзу такие условия соглашений, которые повели бы к существенному ослаблению его оборонительного потенциала.

Все последние годы Белый дом только тем и занимался, что подтачивал, а то и сплеча рубил достигнутые между СССР и США договоренности в сфере разоружения и ограничения вооружений. Представители администрации постоянно распространяются о том, что дальнейшее соблюдение прежних соглашений о контроле над вооружениями «уже не отвечает американским интересам». В Белом доме говорят, что будущие ограничения по целому ряду категорий ядерных и других вооружений проблематичны ввиду невозможности осуществлять эффективную проверку соблюдения каких бы то ни было предложенных соглашений. Министр обороны К. Уайнбергер заявил, что он «никогда не был сторонником договора о ПРО». Советник президента но научным вопросам призвал конгресс не допустить, чтобы предыдущие или будущие договорные обязательства помешали осуществлению плана Рейгана по созданию космической противоракетной обороны или другим видам деятельности в области космического оружия. США не должны допускать, говорил он, чтобы имеющиеся варианты развертывания оружия в космосе были «блокированы предыдущими хаотичными договорными обязательствами». Помощник министра обороны Р. Перл прямо оповестил, что он против соглашений о контроле над вооружениями, даже если они будут поддаваться проверке.