Третья мировая война. Можно ли ее остановить?

Политическая антропология поделила человечество на полноценные и неполноценные расы. Поклонники этой науки пришли к выводу, что судьба человека полностью определяется его биологией. С раздражением говорили: сколько вокруг инвалидов, людей, страдающих наследственными заболеваниями, с очевидными психическими отклонениями, они и потомство дадут такое же! А через несколько поколений уже все общество будет состоять из больных и неполноценных людей!

Опирались эти биологи на идеи всем известного Чарлза Дарвина. Его теория естественного отбора произвела огромное впечатление на биологов XX века.

Если во всей природе выживает сильнейший, тот, кто лучше других приспособился к условиям жизни, то отчего же человечество нарушает этот железный закон? Почему общество так заботится о слабых, больных и заведомо непригодных к жизни вместо того, чтобы способствовать улучшению человеческого рода? Правом иметь потомство, утверждали некоторые биологи, должны наделяться только абсолютно здоровые люди, тогда от поколения к поколению человечество будет становиться все прекраснее.

Главным пропагандистом этих идей был кузен Дарвина британский антрополог Фрэнсис Гальтон. Его точка зрения – человечество нужно выращивать, отбраковывая негодный генетический материал и распространяя полноценный генофонд. Эти идеи легли в основу евгеники, науки о наследственном здоровье человека и путях его улучшения.

Большой поклонник Германии англичанин Хьюстон Стюарт Чемберлен, женившийся на дочери композитора Рихарда Вагнера и переселившийся к тестю, презрительно отзывался о потребительской культуре Англии и высоко оценивал культурные достижения Германии. В августе 1916 года он получил германское подданство. Эти идеи широко распространялись, и немцы поверили в свое духовное превосходство над «культурой лавочников» в Англии и Америке, их бездуховностью.

В реальности это отражало различный уровень развития общества: Германия уже серьезно отставала от Англии и Америки в индустриализации, и это ошибочно воспринималось как выражение серьезных культурных различий…

Программы улучшения человеческой породы казались настолько многообещающими, что получили распространение в разных странах.

Первый институт расовой биологии появился в Швеции в 1922 году. Главная идея – лишить неполноценных людей возможности иметь детей. Шведы и приняли закон о стерилизации умственно отсталых и психически больных людей.

Разрешалось стерилизовать и тех, кто ведет антисоциальный образ жизни. Один из документов тех лет гласил, что «показанием к стерилизации являются цыганские черты и склонность к бродяжничеству». Политики считали, что такая программа выгодна еще и с финансовой точки зрения. Зачем плодить детей, которых придется кормить из государственного бюджета?

Нечто подобное происходило и в других скандинавских странах – Дании и Норвегии. В Швейцарии, Бельгии, Австрии, Японии, Соединенных Штатах стерилизовали умственно отсталых женщин и неполноценных детей.

Но во всех этих странах программы стерилизации носили сугубо ограниченный характер. Настоящие поклонники этой идеи обнаружились в Германии. Заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс сказал, что национальный социализм – это «не что иное, как прикладная биология».

С ним были согласны и социалисты, вовсе не являвшиеся нацистами. Недавний профсоюзный работник, а затем профессор медицины Карл Валентин Мюллер написал в 1927 году статью «Рабочее движение и демографический вопрос»:

«Расовая чистота, то есть сознательно строгое стремление к повышению качества генофонда, есть социалистическое средство борьбы за власть. Необходимо решительно и при необходимости принудительно пресечь появление потомства у балласта общества, который мы и так уже слишком долго тащим с собой и который является еще большим эксплуататором производительного труда, чем все олигархи вместе взятые».

Нацистское государство вознаградило профессора Мюллера кафедрой социальной антропологии в немецком университете в оккупированной Праге.

Интерес правительства Германии к узко специальным медико-биологическим проблемам мог бы показаться странным, если бы речь не шла об исполнении программной задачи партии национальных социалистов – улучшении человеческой породы.

Немецкие ученые сформулировали положение, ставшее руководством к действию для нацистов:

– В наших руках возможность оказать влияние на биологическую судьбу наших детей. Оздоровить народный организм можно, позаботившись о том, чтобы рождалось больше здоровых и меньше больных детей.

Так была проведена черта, отделившая «людей, представлявших ценность», от «людей, не представлявших ценность для народа». Конечной станцией в этом путешествии стали Аушвиц (Освенцим) и другие концлагеря.

Идеолог немецких национальных социалистов и уполномоченный по контролю за духовным и мировоззренческим воспитанием в стране рейхсляйтер Альфред Розенберг охотно подхватил теоретические разработки своих ученых соотечественников и возвестил об «очистительной биологической мировой революции». Национальные социалисты мечтали о создании нового человека.

Гитлер писал в книге «Майн кампф» еще в 1924 году:

«Бедным и слабым нет места. Повелевает сильнейший. Лишь рожденный слабым воспринимает это как жестокость. В борьбе за хлеб насущный слабые и больные, нерешительные остаются побежденными. Борьба за самку оставляет право на размножение за самыми здоровыми. Кто не обладает физическим и духовным здоровьем и достоинством, тот не смеет увековечивать свой недуг в плоти своего ребенка».

Эти идеи жили в нем до самой смерти. В марте 1945 года, когда советские войска уже приближались к Берлину, фюрер вдруг решил, что после окончательной победы Германии проведет всеобщее рентгеновское обследование немецкого народа. Все больные, страдающие заболеваниями легких и сердца, будут отсортированы и стерилизованы, а их семьи отделены от общества…

Конец ознакомительного фрагмента.