Третья жертва
Шрифт:
– Хватить играть, – прошептала она. – Давай сделаем это. Как трахаются воспитанные янки? Какую позу предпочитаешь? Миссионерскую? Сверху? Снизу? По-собачьи? Позиция шесть на девять? Ох, что бы сказал твой папочка…
Она расстегнула вторую пуговицу, открыв свой застиранный белый бюстгальтер. Руки больше не дрожали. Кружилась голова. Она словно покинула свое тело и теперь наблюдала за всем происходящим откуда-то издалека, как зритель за персонажами пьесы. Сколько раз такое случалось с ней раньше? Это было уже не важно. Для сожалений всегда есть утро.
Куинси схватил ее за руку. Рейни улыбнулась и, прижавшись к нему, потерлась бедрами.
– Давай,
– Как его звали? – процедил он сквозь зубы. – Сколько тебе было? Твоя мать знала? Или напилась и ей было все равно? Черт!
Он отстранил ее и, словно едва сдерживая себя, прошел по комнате. Только что был рядом – и вот его уже нет. Рейни даже пошатнулась.
– Ты ведь никому не говорила, да? И вот я здесь. Чтобы помочь тебе, я должен быть беспристрастен. Но это невозможно. Я хочу выследить его. Я хочу переломать ему кости. Сколько бы этих мерзавцев я ни отправил за решетку, этого всегда мало.
– Не понимаю, ты о чем?
– Чушь.
– Ты со всеми женщинами так обращаешься? Неудивительно, что живешь скучновато.
– Что случилось четырнадцать лет назад?
– Посмотри на часы. Уже за полночь. Пора разбегаться.
– Четырнадцать лет назад. Давно, но не слишком, так?
– Ты утром придешь? У нас куча дел, но ты ведь, строго говоря, не член команды. Один звонок, и тебя здесь нет. Мы оба это знаем.
– Рейни…
– Ну так расслабься! Почему ты не можешь отвернуться и расслабиться?
– Потому что я – это я! Потому что я не дурак, и мне интересна ты! И я тебе отчасти интересен, иначе бы ты не приходила сюда ночью поговорить. Сейчас мы здесь. Давай поговорим. Тебе нужно выговориться. Мне нужно выслушать. Давай же сделаем это!
– Я не верю во всю эту чушь.
– А я не верю, что ты забыла имя человека, который убил твою мать.
Сказал, как ударил. С расчетливой жестокостью и силой. Рейни как будто задохнулась и в первый момент даже подумала, что ослышалась. Он не мог… Никто… Да как…
Сердце заколотилось молотом.
Как? Да ведь он же Куинси. Так и узнал. Куинси, один из лучших в Квантико. И она сама прилетала к нему вечер за вечером с кусочками информации в клюве.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – неуверенно пробормотала Рейни.
Куинси не ответил – только смотрел.
– Я не собираюсь стоять здесь безропотно и все это выслушивать, – зашла она с другой стороны.
Он только плотнее сжал губы.
– Это все чушь! Я ухожу! – Она повернулась к двери.
Куинси не произнес ни звука.
Рейни открыла дверь. Швырнула на руку куртку. И вдруг поняла, что не хочет идти в ночь. Что бы она там ни говорила, какие бы смелые слова ни бросала, ее внимание, ее интерес был там, у нее за спиной, в этой комнате. Но Куинси стоял как столб, безмолвный и неподвижный.
Мне интересна ты! И я тебе отчасти интересен…
Позови же меня, подумала она вдруг. Верни. Вот что мне нужно услышать. Вот что я хотела услышать, только не поняла это тогда. Позови же меня. Еще раз. Я не могу сделать это сама. Слишком долго держала все под контролем. Я устала, а прошлой ночью на моей веранде стоял человек в черном, и ты не знаешь, что со мной было.
Желтые поля и плавные реки…
Она плакала. Слезы катились по щекам, и ей было стыдно за себя. Она ненавидела себя за слезы. Много лет назад мать сказала ей, что слезами
горю не поможешь, и она была права. Плачь не плачь – лучше не станет. Ничего не изменится.Желтые поля и плавные реки…
Позови меня. Верни.
Куинси молчал. И Рейни вдруг поняла, что она уже не у дверей. Она на парковке. Одна. В куртке. И дверь номера закрыта. Подсознание снова сработало быстрее.
Ночь, холодная и густая, окружила ее. Она подняла голову и принялась считать звезды, пока не высохли слезы.
Огромная ночь в огромном мире. Во всем мире, может быть, только она одна утешалась ощущением собственной незначительности.
Позови меня…
Рейни выбралась из машины. Оторвала, отскребла листок с любовным посланием с ветрового стекла. Ночь молчала. Ни звука из комнаты Куинси.
Она поехала домой.
Глава 28
Суббота, 19 мая, 1:44
Грунтовая дорога изгибалась в ночи темной речкой. Рейни снова позабыла включить наружный свет и теперь ничего не видела через заляпанное клеем ветровое стекло. Может, она повернет куда-то не туда, врежется в кого-нибудь и умрет в двадцати ярдах от собственного дома. Или налетит на дерево и останется парализованной до конца жизни. Станет вторым Айронсайдом [19] .
19
Айронсайд – герой одноименного полицейского сериала 1967 г., парализованный ниже пояса детектив.
Господи, ей надо как следует выспаться…
Подъехав наконец к дому, Рейни достала из «бардачка» фонарик и попыталась отыскать затерявшийся в разросшейся траве шланг. И лужайкой надо бы заняться. Пройтись хорошенько с газонокосилкой. Продуктов в кухне так и не завелось. Рано или поздно ей все же придется обратить внимание на более приземленные жизненные проблемы.
Два часа ночи. Взяв в руки шланг, Рейни атаковала липкое ветровое стекло, отскребая и смывая клей и старую газету, пока оно не засияло блекло под лучом фонарика.
Вместе с окончанием работы на нее навалилась жуткая усталость. Рейни выпустила из пальцев обмякший шланг и потащилась к крыльцу.
В последние дни она дала слабину, уступила посттравматическому стрессу, но поняла это только сейчас, по пути домой. Слишком много кошмаров и слишком мало здорового сна. Перестала нормально питаться и стала слишком часто заглядываться на Куинси, как на волшебника, который только палочкой махнет – и все наладится само собой. Большая ошибка. Но что сделано, то сделано.
Сегодня она дошла до точки. Но завтра встанет на ноги. С ней и раньше такое случалось, так что она знает, как это бывает.
Рейни поднялась по ступенькам и, повозившись с ключами, открыла дверь. Ступила за порог и замерла – в лицо ударил ветер. Какого…
Она щелкнула выключателем в прихожей и машинально, выискивая взглядом сигналы опасности, протянула руку к пистолету. Но ничего не нашла. Девятимиллиметровый, как и запасной, двадцать второго калибра, остался под замком в багажнике патрульной машины. Ничего не поделаешь. Она выключила свет и подождала, пока глаза адаптируются к полумраку. Никаких подозрительных звуков. Только ветер на лице. Ветер, который дул… Да, раздвижная стеклянная дверь была открыта, и Рейни могла видеть за ней заднюю веранду.