Треверская авантюра
Шрифт:
К этому моменту в разных местах у стены щитов были разбросаны не более трех-четырех десятков конских туш. Их хозяева пострадали в силу умения и брони еще меньше. В безвозвратные потери списали лишь семерых всадников и полтора десятка оказались слишком изранены, чтобы продолжать биться. Хундингам постоянные атаки обошлись заметно дороже.
Нанося удары сверху вниз, большей частью в голову или область шеи, конница оставляла на враге намного более опасные раны, и к этому моменту они потеряли около четырех десятков только убитыми. А еще не меньше двенадцати-четырнадцати дюжин раненными. И это речь о тех, кто потерял
Какое число воинов с обеих сторон сейчас носило застрявшие в теле наконечники стрел или спешно перетягивали более легкие травмы – было не подсчитать. Лучники и легкая пехота Игоря, например, к этому моменту расстреляли изрядную часть от пятидесяти тысяч ехавших в обозе стрел и почти все десять тысяч дротиков…
Оказавшись в непосредственной близости от мест столкновений, Игорь вдохнул такую густую смесь из пыли и крови, что на мгновение даже «потерялся». Он со всей очевидностью осознал, что «по его слову» они здесь действительно режутся «не на жизнь, а на смерть».
«Бог ты мой, неужели это и правда все со мной происходит?!» – искренне удивился бывший журналист, чувствуя, как стремительно потеют руки в боевых перчатках.
Правда, тут же сообразив, что такое самокопание явно не на пользу, он внутренне отмахнулся от несвоевременных метаний, и постарался сосредоточиться на происходящем именно здесь и сейчас, но только сточки зрения командира. Кем он собственно и был.
«Так, у главного их полка потери практически не заметны. Бойцы из задних рядов затягивают прорехи в строе. А вот эти чуваки из центральных районов марки – их же мало. Кажется, что длина строя осталась прежней, но вот там, в месте соединения с хундингами… Точно! В самом начале там было по четыре человека в ряд, а сейчас – осталось лишь двое, вот куда надо бить…»
Оглянувшись на «полусотника» Игорь подозвал его кивком и ткнул пальцем на примеченную будущую «прореху». Тот сразу не понял о чем речь, но через мгновение осознал, и резко просветлел лицом. Это было видно даже сквозь корку пота и пыли, покрывшую его кожу.
Поняв это как прямой приказ, офицер вскинул клинок, крутнул им над головой привлекая внимание остального отряда, и несколько десятков всадников тронулись, набирая разгон. Как и Игорь со своими телохранителями, занявшими первые ряды в центре построения, рядом со своим хевдингом.
«А ведь страшно же…» – успел отстраненно подумать Игорь, до того как отряд ударил в самый край плотины из полутора сотен щитов.
Глава 9. Темная история
«…блин, как же больно!
Ой-ей-ей… Что со мной такое?! Нога просто «горит»… жевал ее кто-то, или может быть, еще только поджарить успел? Что тут вообще происходит-то?! Прекращайте «вы» уже все это… отвык я от такой «утомительной» фигни!
Ум-м… я что, не могу шевельнуть…»
Только настойчивая попытка все же сдвинуть правую ногу с места, позволила осознать, что это всего лишь последние мгновения полусна для него растянулись до неимоверно мучительной «вечной» пытки. И только испуганно распахнув глаза, Игорь одновременно осознал несколько других не совсем понятных вещей.
«О, нога все же двигается, но …по-моему я не придумал эту боль»,– осторожно протянув руку и
неловко изогнувшись, Игорь сначала очень неуверенно, а потом –желая окончательно убедиться, еще несколько раз, прикоснулся к пятке.Она была вполне себе на месте.
«Блин, только почему эта нога у меня босая?! В отличие от левой. Надо же, тут вполне себе …нормальный сапог. А ведь она – эта странная боль, – она же и правда была! Точно – я ее не придумал…»
Все так же лежа на груде крупной щебенки или чего-то похожего, и неловко изогнувшись, Игорь несколько минут ощупывал удивительно гладкую кожу. По крайней мере, в районе пятки она, без всякого сомнения, действительно была непривычно мягкой и гладкой. Почти как в детстве.
«О, Господи, а почему так темно?! Да я ослеп что ли…»
Моргнув пару раз, и не добившись хоть какого-нибудь прогресса, Игорь сначала впал в оцепенение, и тут страх… Нет, точнее даже самый настоящий Ужас, охватил бывшего журналиста. Казалось, столько всего пережив за почти два года в средневековом мире, он должен был привыкнуть к чему угодно. Но большой опыт – это еще и разнообразные «плохие» предположения, поэтому список возможных катастроф был слишком большим, чтобы начать относиться к ним наплевательски. Игорь не мог сказать, сколько он захлебывался под ударами волн паники. В какой-то момент он даже стал тихонько поскуливать, и именно этот – реальный живой звук в окружающей темноте и непонятно тягучей тишине разбил сковавший его страх.
«…Не-не, стой-стой-стой… «Стопэ!» – я сказал…»
Действительно, в одном, его двадцати двух месячный опыт давал несомненное преимущество. Даже самая сильная паническая атака просто не могла быть слишком долгой.
«…Болван, соберись же!»
Взмокший от множества недодуманных мыслей, Игорь осторожно протянул руку и аккуратно коснулся глаз. Сначала – одного, а потом уже смелее – другого.
«…Так, вроде все нормально… даже привычные «звездочки» летают. Если вот так нажать? И правда, все вроде по-прежнему. А чего тогда ничего не вижу? Идиот…»
Мысль о том, что он находится «всего лишь» в абсолютной темноте пришла не сразу, но принесла какое-то неоправданное чувство облегчения. Через мгновение она вызвала настоящую лавину всевозможных вопросов, но именно в этот момент догадка подарило неимоверное облегчение.
«Так-так, погоди…»
Игорь нащупал поясную сумку и, не утруждая себя развязыванием тесемок, с силой растянул горловину. Потом придется изрядно постараться, чтобы разобрать затянутый кожаный ремешок, но сейчас было не до того.
В этот момент желудок, напоминавший о себе лишь острым чувством голода, от усилия взбрыкнул, и Игорь ненадолго снова перестал шевелиться. Укол в области живота и сразу же ужасное жжение в пищеводе, едва не закончились рвотой. Но, слава богу, было просто нечем…
Переждав волны тошноты, он несколько раз глубоко вздохнул и, не утруждая себя поисками гриба-трутовика, прямо перед лицом одной рукой крепко зажал кусок кремня, другой – изготовленное в виде «кастета» кресало. Прижав его к камню, на мгновение опять замер собираясь с силами… Но не только для этого. От полученного эффекта зависело слишком многое, поэтому, даже сейчас, чувствуя себя очень плохо, находясь в одиночестве и неизвестно где, Игорь физически не мог сделать простое движение рукой без минимального налета театральности.