Треверская авантюра

– …что-то рано ты начал перенимать от местных эту «хитрую» манеру хвалить, – расхохотался Игорь. – Знаешь же, что еще третьего дня все посты и ночные «секреты» были усилены втрое.

– Снова выманиваешь, – утвердительно отметил Дольф, и лишь по чуть порозовевшему лицу было понятно, что он немного смущен. – Но я не об «этом». Хотел спросить: господин, ты не веришь в их добровольную сдачу?

– Не верю. Хотя пока не всегда предугадываю то, как поведут себя фризы, но толстозадые и избалованные горожане везде одинаковые. Страха в них настоящего нет. Старый Хунд был очень сильным правителем, много лет его земли боялись трогать. Да и до него такой большой город осаждали не часто. Так что они, может быть, уже и не видят необходимости сопротивляться, но по поводу штурма недостаточно испуганы, чтобы принудить власти открыть ворота. Так что пусть потеряем пару дней, зато шанс будет самых смелых из ополчения или кого из опытных хирдманов зарубить с этой стороны стен. Все полегче будет…

Снаружи раздался шум от нескольких подъехавших всадников. Спешился только один, и в этот момент кто-то из коней призывно заржал, то ли чем-то недовольный, то ли просто переполненный жизнью.

– Господин, позволишь? – уже через мгновение внутрь заглянул Людвин. – Я дождался их вятших и повторил им твои слова.

Действительно, все кто участвовал в недавних «переговорах», где ни кто и ни с кем не «переговаривался», и которые в итоге обернулись двойной ловушкой, были очень щедро вознаграждены. Ради этого Игорь всех выживших участников на несколько дней отправлял в Персу, где желающие могли выбрать самую дорогую доступную броню и лучшее боевое оружие.

Даже простые воины получили не меньше 300 гельдов – полкило серебра, – и выглядели сейчас, скорее, как влиятельные вожди, чем рядовые бойцы. Учитывая, что телохранители у Игоря и так не бедствовали, они смогли позволить себе и вовсе не стесняться. Правда, опытные «псы войны» предпочли все же выбирать по принципу «да, чертовски дорого и качественно, но не броско». В отличие от Людвина. Тот с чего-то расфуфырился так, что теперь за километр сверкал золотой насечкой.

При встрече Дольф его своеобразно похвалил, заявив, что «молодец, теперь убийцы не сразу догадаются, кто их цель, и дадут больше шансов на спасение хевдинга». Так что Игорь решил сегодня использовать эту тягу к фронтальному лидерству. В конце концов, мужик отлично держался в седле, имел хорошо подвешенный язык, и вообще, не жаловался на живость ума. Да и выглядел теперь куда как достойно. По здешним меркам, где «по одежке» уж точно встречают, к внешнему виду такого посланца было не подкопаться.

– Условия какие-нибудь выдвигали? Как все прошло?

– Ты же, господин, велел не задерживаться… Но на счет грабежей они сами спросили. Точнее – не их предводители, а кто-то из ополченцев-горожан выкрикнул.

– И?

– С той стороны стен после моего ответа загалдели так, что может, и здесь было слышно…

– Молодец, хвалю тебя – не зря расфуфыривался! – улыбнулся Игорь, наливая в это время красиво украшенный рог пивом. – Прими из моих рук и можешь, идти сегодня отдыхать!

Опрокинув внутрь легкий пенистый напиток, Людвин поклонился и счастливый покинул шатер, не забыв прихватить «премию». Рог степного тура с кучей бронзовых накладок в зверином стиле, стоил никак не меньше 70-80 гельдов и был очень щедрой наградой за небольшое «выступление». Пусть и от имени предводителя целой армии.

Хотя какая там армия. Треверская марка до всего нынешнего кавардака могла собрать как минимум 5-6 тыс. бойцов для обороны собственных земель или 2-3 тысячи – при желании пограбить ближайших соседей. И здешнее племя считалось далеко не самым сильным даже среди токсандров…

– Все еще думаешь, не откроют? – через пару минут снова оживился Рудольф.

– Вряд ли что-то изменилось. Ты не видел, у них на всех городских воротах по мертвяку висит? А вчера – и еще одного подцепили…

– …да.

У тех лица были уже исклеваны чайками да воронами, а этого я узнал. Это пленники, которых я отпустил. Каждый из полутора десятков клялся, что вступит хоть раз за сдачу. Чтобы город мне сдать, – на всякий случай еще раз пояснил Игорь.

Дольф, очевидно, чтобы взять паузу, подхватил свой кубок и ненадолго присосался к нему. Бросив вопросительный взгляд и получив едва заметный кивок, он крикнул часового:

– Воин, позови десятника! – потребовал он у заглянувшего копьеносца.

Еще через минут пять коренастый бородач с высеребренной пластиной на груди, выслушивал подробный и на первый взгляд не очень понятный приказ:

– …выдели по паре всадников-наблюдателей к каждым воротам. Кроме наших! Сюда не надо, отсюда мы и сами увидим. И пусть как только они рассмотрят, что кого-то вешают, один из них сразу же скачет с сообщением. Достаточно будет, только сегодня… ну может и завтра, – в сомнении скривился бывший телохранитель, – но вряд ли. Если что – скажу… Иди, исполняй!

Дождавшись кивка еще и от хевдинга, воин целеустремленно покинул шатер. И тут же заглянул снова:

– Господин, там вроде снова вешают…

Вывалившись гурьбой из шатра, командиры застали последние мгновения драмы «Наведение порядка в условно средневековом городе». Прямо на глазах у почти всего осаждающего войска два довольно дорого одетых горожанина были сброшены с верхней оборонительной площадки. Один из приговоренных сучил ногами после этого еще почти семь минут, и все это время случайные зрители молча наблюдали за «представлением».

Судя по коротким веревкам, на которых остались болтаться тела, приговоренных осознанно хотели подвергнуть как можно более мучительной смерти. Потому что падение на длинных удавках, почти всегда приводило к переломам шеи, и заметно сокращало «спектакль».

– Все еще думаешь, что они собираются сдаться? – попытался изобразить циничную усмешку Игорь, но получилось не очень похоже.

Среди фризов смерть от повешения считалось позорной и бывший землянин сейчас, как никогда, разделял это мнение. Дольф ничего не ответил, но судя по хмурому и отстраненному выражению лица, в этот момент мысли его от такого оптимизма.

– Плохая смерть, – подтвердил предположения командира бывший телохранитель. – Господин, позволишь, я проверю, что там с башнями?

– Давай, – теперь уже вполне искренне улыбнулся хевдинг. – Тоже, признаться, надоело пить. Хоть бы вылазку эти гады задумали, что ли. Достала эта скука…

Действительно, за первые две недели «интересным» оказалось лишь взятие здешнего так называемого «Озерного форта».

Небольшой, но очень хорошо укрепленный мост через местную речку-вонючку, служил отличным опорным пунктом и наглухо прикрывал подходы к восточным стенам Нойхофа да и огромному куску территории между местным озером и берегом Рихаса.

Точнее речушка, о которой идет речь, служила стоком лишней воды из здешнего озера в Восточный Рихас, но вода покрывала русло лишь несколько часов в сутки. А большую часть времени она напоминала труднопреодолимую грязевую ловушку. Хотя если быть точным, на счет «непреодолимости», все не совсем так!

Крупный отряд мог потратить несколько часов, на то чтобы притащить солидную кучу бревен и хвороста, и легко устроить временную гать через протоку. Ну, или потратить чуть больше материалов и сил, и из отдельных плотов собрать сравнительно надежный понтонный мост, который мог бы легко пережить множество ежедневных приливов. Но считать такую переправу надежной было бы глупо. Охраняй – не охраняй, а гарнизон все равно умудрится выбрать момент и сжечь плоды твоего труда. И хорошо, если это не совпадет с вылазкой горожан. Тогда отряд, оставшийся между грязевым потоком и стенами Нойхофа, окажется в ловушке и почти наверняка будет вырезан. Прямо на глазах у остальной армии.