Тревожная командировка

Без меня девушки не лезли в рюкзак. Я открыл его и достал аптечку. В задумчивости я сидел над ней и перебирал таблетки. Только я знал какие таблетки для чего. Понятно, что Милу надо лечить, но что ей дать?

— Ты чего тянешь? У меня скоро температура поднимется, и что ты будешь делать? Давай быстрее, — Мила подгоняла меня.

Я взял две таблетки и подал ей, сам потянулся за бутылкой воды.

— Эй, а что ты мне даешь? — сказала Мила.

— Не хочешь не пей. Оставим тебя где-нибудь. А я все равно выполню задание, — ответил я.

Мила с подозрением выпила таблетки одну за другой, запила водой и закрыла глаза. Я потрогал ее лоб — похоже температура.

Поезд стал замедлять ход. Скоро его скорость была не больше сорока километров.

Я прошелся по вагону. Высунулся и увидел, что мы подъезжаем к какой-то станции. Послышалась усиленная репродуктором команда. Наш вагон забросало на стрелках, и еще минут через пятнадцать мы остановились. Надо было выбираться. Тома к тому времени оклемалась и стала мне помогать. Мила же наоборот раскисла, и мы с превеликим трудом сгрузили ее с вагона.

Совсем рядом был старый заборчик, вот туда мы пошли. За забором было два бревна и ведро с окурками. Здесь нам было нельзя задерживаться. Мы пошли дальше. Мила висела на наших плечах, и совсем почти не шевелила ногами.

Мы прошли метров сто и увидели закрытый сарайчик. Я пошарил наверху двери и нашел ключ от навесного замка. А что? Чаще всего туда и прячут. Тем более скорее всего здесь ходят только свои.

Мы зашли в сарайчик и увидели топчан, накрытый матрацем, телогрейки, которые висели на гвоздях, стол с костяшками домино, еще одну лавку и пару металлических шкафов. В углу стояли ломики и лопаты. Что меня сильно обрадовало, так это чайник на углу стола. Сбоку был кран с водой.

Из рюкзака я достал тренировочный костюм Милы и заставил Тому переодеться в него. А Милу раздели и положили на топчан под телогрейки, она тихо спала.

Я сбросил с себя грязные штаны и рубашку. Достал свои футболку и трико.

Еще через пятнадцать минут мы с Томой пили чай, а Мила дрыхла на топчане.

Я думал, как построить разговор с Томой. Понятно, что она больше не хочет быть в трансе, не хочет быть пятилетней.

Но Мила выспится, и придется что-то делать. Я прикинул — добираться еще примерно с недели две, а то и три такими темпами. Все сложно.

Я сказал, — я сейчас в магазин, а ты следи за обстановкой и никуда не пускай Милу. Тома сделала удивленные глаза, а я уточнил, — как будто ты не поняла какую таблетку я ей дал. Пусть хотя бы сутки не мешает нам. Поймал себя на мысли, что сказал — нам.

Тома улыбнулась.

— И еще, если придется уходить, то уходите от входа в правую сторону, чтобы я мог вас там найти. Все понятно?

Тома кивнула. И я почувствовал, что вот с ней, пожалуй, можно работать.

Я осторожно выглянул из двери — никого. Тогда я тихонько вышел. И двинулся в сторону от железнодорожных путей. Нужно было в магазин за едой, да и узнать, где мы, и куда нам дальше двигать.

Станция была маленькая, скорее всего поселок небольшой. Я зашел на станции в зал ожидания, посмотрел на схему, и честно говоря, мало что понял. На всякий случай я запомнил расписание и схему движения поездов.

Вышел на перрон, дошел до конца и увидел три цветные палатки. Еще подумал — а что тут туристы делают? Но потом увидел, как у водопроводной колонки женщина в длинной цветастой юбке, оголившись по пояс, мыла свою грудь. Я понял, это были цыгане. Про них мне рассказывал отец. У них в поселке они часто бывали.

Я спустился с перрона на тропинку, идущую в поселок. Через минут десять уперся в забор и двинулся вдоль него. В трико и видавшей виды футболке, да еще небритый, я выглядел, конечно, не очень. Но надеялся, что не встречу представителей власти. А вот и нет! Встретил. Не успеешь подумать, а они тут как тут.

Молодой парень в форме подошел ко мне и начал спрашивать, — слушай, ты тут не видел пацана, цыганенка? Я удивился, — да нет. Не видел.

— Понимаешь, он в магазине пять шоколадок украл и три пачки сигарет, — продолжил милиционер.

Я покивал головой и хотел идти дальше, но мент спросил, — а ты куда?

— Да вот в магазин иду, не знаешь где он?

Он повернулся и показал вправо, — вон там, метров пятьдесят. А ты вообще откуда такой?

— Да со станции. Кстати, там стоит цыганский табор. «Может оттуда цыганенок?» — сказал я. Мент подозрительно посмотрел на меня и поспешил к станции.

Надо отсюда срочно выбираться. И как я все время нахожу приключения. Вот раньше такого точно не было. А тут посыпалось, как из черного мешка какого-то. Я вроде бы решаю все эти вопросы, но честно говоря, уже устал. А может привычка нужна? Есть ведь ремонтники, которые автомобили ремонтируют. У них вся работа — решать проблемы и задачи.

В магазине я быстро выбрал продукты, взял пять бутылок газировки, спички, и конфеты Барбарис.

Пришлось взять две авоськи. Удобная сетка, кстати. Легкая и положить можно много. Все распихал и поспешил назад.

Здание станции я старался обойти, с другой стороны, чтобы не нарваться на мента. Издалека я увидел толпу цыганок, которая окружила милиционера и что-то ему доказывала. Попал, мент, попал! Ничего молодой, пусть учится!

Когда проходил мимо кустов увидел детский журнал Веселые картинки, который валялся на земле. Я подобрал его, отряхнул, сунул в сетку и пошел дальше.

Вот я, наконец, у сарайки. Прислушался, вроде бы тихо. Я открыл дверь и сразу ушел в сторону. Мимо моей головы пронеслась деревянная палка. Она ударила в дверь. Тома стояла за дверью и тяжело дышала. Она была в лифчике и трусиках.

— Что тут случилось?

— Да ничего особенного, кроме того, что пришел какой-то пьяный балбес и начал ко мне приставать.

— А ты что?

— А что я? Я его немного поучила. И выгнала. Сказала, что скоро начальник придет.

Я испытал чувство страха за Тому. С чего бы это?

— А почему в таком виде? — спросил я.

— Так это, я постирала все. Вот сохнет. Мила замерзла, пришлось одеть ее, я сняла трико и отдала ей, — ответила Тома.

Я же совсем забыл. Мы были такие грязные. Я тоже хорош. Снял и бросил свою одежду в угол. Кстати, где она? Надо постирать будет. Но одежды в углу не было. Я кивнул и показал в угол, — а где? Тома сказала, — на улице, сохнет.

Да… Мила ни за что бы не постирала чужую одежду.

— Ты помойся, хотя бы немного. Вон у крана. Я отвернусь, — сказала Тома. Она села на топчан к Миле.