Трезвяк

— Ну и ну, — сказал Шалаев. — А чего ж тогда узор плиточный не сошелся, если тебе его восстановить надо было?

— Не успел я, — потупился зеленокожий. — По ночам перекладывал. А тут вот решил вечером поработать, чтоб скорей закончить. И меня прифурило…

— Чего тебя?

— Прифурило. Ещё одна особенность сложного механизма нашего опьянения. У нас этот процесс фазовый: то отпустит, а то опять так прифурит, что аж пластины сводит. — Он болезненно поморщился. — Вот меня и прифурило. Побросал инструменты… а потом, дурак, ещё вернулся швы рихтовать и наждачку обронил.

— Да я сразу понял: что-то тут не так, — гордо сказал Шалаев. — Но на рожон-то зачем ты лез? Дразнился, у эскалатора цирк устроил, тяпнул вон меня… зараза.

— Говорю ж, прифурило, — хныкнул зеленокожий. — Не протрезвел я до конца. В плодах акдов есть очень сильные токсины. Вот меня и потянуло на подвиги.

Шалаев некоторое время молчал. А потом вдруг рассмеялся, заставив вздрогнуть и поморщиться дремлющего Козлова.

— Пьянка, она везде одинаковая, зелёный друг, — сказал сержант, отсмеявшись, — Что у вас, что у нас… Слушай, предположим, я тебе верю, и ваших алкашей реально шлют на отсталые планеты, чтобы разгадать какие-то загадки. Сколько же тогда этих… недоразвитых миров-то?

— Ну-у, — замялся зеленокожий, — не так уж мало. Галактика большая. Да и не обязательно каждого на отдельную планету: иногда скопом засылают. Но тогда и ребусы посложнее. К примеру, помните знаки на кукурузных полях? Это двое наших постарались. Все лапы стоптали. Или вот Бермудский треугольник…

— Стоп, — перебил Шалаев. — Мне такие подробности ни к чему. Сам по пьянке сболтну, и тогда точно в дурку упекут.

Зеленокожий не стал продолжать. Свернулся калачиком возле холодной стены.

— Что ж с тобой делать, гастарбайтер, — проговорил Шалаев. Негромко, чтобы не услышал дремлющий лейтенант.

Зеленокожий вздохнул и пожал плечами. Жест получился каким-то слишком уж… человеческим.

Сержант с минуту размышлял, крутя в руках фуражку. В конце концов, усмехнулся:

— Выходит, наша Земля — всего лишь заурядный трезвяк?

Зеленокожий неопределённо покачал головой.

— М-да, забавно. — Шалаев привстал и снял с него звякнувшие наручники. — Иди. Укладывай свою плитку, как надо, и убирайся восвояси.

Удивлённо посмотрев на сержанта, зеленокожий потёр затекшие лодыжки. Поднялся. Отодвинулся на пару метров и спросил:

— А как же медаль?

Шалаев прищурился.

— Я вот сейчас разбужу товарища лейтенанта.

— И?

— И он ещё разок проверит эффективность табельного оружия в борьбе с инопланетными захватчиками.

— Бесполезно, — смелее осклабился зеленокожий.

— Крыса! — Шалаев ткнул пальцем ему за спину.

Хулиган подпрыгнул, развернулся в воздухе и приземлился на все четыре лапы.

Зашипел.

— Шутка, — невозмутимо сказал Шалаев, отвешивая ему легкий подзатыльник.

Зеленокожий непонимающе уставился на него жёлтыми глазами.

— У вас же доброе сердце, — наконец, выдавил он. — Зачем так жестоко поступать?

— А нефиг бухать, — нравоучительно ответил Шалаев и показал укус на руке, — Стыдно?

Зеленокожий подумал секунду и виновато кивнул. Поколебался, но всё же внёс уточнение:

— Плоды акдов не пьют. Их кушают.

— Не велика разница, — усмехнулся Шалаев, надевая фуражку. — Дуй отсюда, алкаш. Мне ещё придумывать, что Козлову врать. Он тоже медаль хотел, хоть и не подавал виду.