Три Африки для Миши и Лизы

В деревне Камни его осторожно сняли с лошади и положили пока на охапку травы перед пещерой. Женщины приготовили для него маленький отсек внутри пещеры и настелили там свежую душистую траву. После обеда, во время которого шаман с трудом что-то жевал и пил, его перенесли вовнутрь. Никто не знал, чем ему еще можно помочь, а сам он молчал.

Кофи стремительно вливался в жизнь деревни, сразу заявив, что будет помогать ухаживать за лошадьми. У них в деревне их не было, поэтому мальчишеское желание было абсолютно понятно.

После полного эмоций обеда женщины принялись мастерить одежду из запасов каравана Диего для Кофи и Кваку. На Кофи и Кваку под его ритуальной юбкой были только набедренные повязки. Ветераны деревни Камни уже и не хотели вспоминать, что недавно сами ходили так же. В очередной раз Миша подумал о том, что нужна обувь. Он пошевелил босыми пальцами ног, покрытыми пылью дорог. Да, надо, а то, как босяк какой-то. Хотя такой способ передвижения уже становился привычным, все же Миша пользовался ногами, уже натруженными бывшим владельцем.

К вечеру Кваку стал больше шевелиться, иногда стонать. Предлагаемую воду пил, а есть ему было удобнее что-то твердое, что можно взять в руку и тихонько сосать. Так он мог подолгу мусолить кусок вяленого мяса или лепешки. Кофи часто прибегал к нему, сидел рядом, что-то шептал, а потом снова убегал по новым интересным делам. Он наслаждался тем, что можно подбежать к тете Акоко или тете Яа, и они всегда дадут что-то вкусненькое для него или для дедушки. Потом можно сбегать к лошадям, поиграть со щенками — да мало ли других важных дел было в этом прекрасном месте! Благословенны праотцы, которые помогли встретить замечательных людей!

Миша долго сидел в уголке внутреннего двора своего жилища, который получился из полянки перед пещерой. Про себя он называл это место по-русски беседка или курилка. Ему никто не мешал, видя, что вождь думает. Надо было начинать. И было правильно начать именно с того каравана, в котором предположительно увели жителей сгоревших деревень. Абубакар и Иму хорошие воины и следопыты. Они пройдут по следам и найдут караван.

Да, Лизонька, твой герой выходит на тропу войны. Ах, Лиза! Я, конечно, все придумываю, никакой я не твой герой. У тебя там, в прекрасном двадцать первом веке, наверняка есть мужчина. Ты его любишь, целуешь, готовить ему еду. И ты не представляешь, как я хочу тебя увидеть! Как хочу обнять и прижать к себе. Хотя бы разок!

Возле традиционного вечернего костра было пусто и непривычно скучно, даже Бомани не шутил. Не было Абубакара и Иму, шаман Кваку еще лежал в своем закутке. Настроение поднимал только восторженный ребенок, который был бесконечно счастлив, он взахлеб рассказывал о том, как интересно было задавать корм лошадям вместе с дядей Узомой, какие замечательные щенки у собаки Ики, как здорово заготавливать дрова для костра, и что дедушка Кваку обязательно будет здоров и не уйдет к праотцам.

Глава 12

Все уже спали. Миша, взявший на себя функции часового во вторую очередь в середине ночи, подбрасывал дрова в костер. Зябко поеживаясь и разгоняя остатки сна, он думал о превратностях жизни, о странном повороте судьбы, забросившем его в такие дикие условия, и о том, что мог погибнуть под ножищами слона.

Внезапно раздался яростный лай Ики в загоне для лошадей, к нему присоединился щенок Дум, нервно заржали лошади. Тотчас же отозвался щенок Бум, который лежал рядом с Мишей. Он вскочил и нервно забегал вокруг хозяина, явно предупреждая о чем-то и приглашая действовать. Что-то случилось. Видимо, вновь наведались ночные хищники, которые уже давно не появлялись там, где их встречали ружейными выстрелами.

Миша влетел в пещеру: «Тревога! Узома, остаешься здесь, остальные за мной!»

Любой старшина был бы доволен той скоростью, с которой пробудились только что мирно спавшие люди. В считанные секунды все стояли на ногах с оружием в руках.

Мужчины слышали захлебывающийся лай Ики и Дума и все видели, как неспокоен Бум, который попеременно с Думом охранял стан своих хозяев. Щенок, быстро превращавшийся в мощного охранника и бойца, понимал, что не должен оставлять хозяев, но его мать и брат находились в опасности, и он очень торопился и торопил хозяев.

Добежать до загона даже в темноте в неровном свете выхваченных из костра горящих веток было делом нескольких секунд. Бум, понимая, что хозяева бегут следов, вырвался вперед, и мужчины сразу услышали, как он присоединил свой молодой лай к голосам матери и брата.

В свете костров, которые всегда разводили около лошадей, и в которые Миша минут двадцать назад подкладывал дрова, были видны странные темные фигуры. Длиной не менее метра, причем, плечевая зона много выше задней, так что позвоночник был не параллелен земле, а расположен под уклоном. Тень от морды напоминала собачью, но была чуть больше. В целом все очень похоже на собаку, чуть присевшую на задние лапы. Но запах! Мише не требовалось ничьей подсказки, чтобы понять — гиены!

Теней насчитывалось не больше десятка. Десять гиен против одной взрослой собаки и двух щенков, — это очень много. Падальщики были уверены в своей победе, несмотря на то, что стая небольшая. Конечно, сдерживал огонь костров, но испуганное ржание лошадей разгоняло аппетит.

Шум, который издавала бегущая группа людей и который они не могли не слышать, вначале не очень испугал хищников. Они были очень голодны и невероятно уверены в своей силе. Их пока сдерживал только огонь! Поэтому в одну секунду вся стая обернулась к источнику шума, издавая зловещий хохот и ухание: опасность приближается, ее надо просто напугать.

Дружный залп из четырех ружей внес свои коррективы. Не было времени выяснять, сколько особей не вернутся в свою нору, а скольких только ранило. Но болезненный визг был слышен. Нужно было несколько секунд на то, чтобы перезарядить ружья.

Абубакар закричал:

— Берегись!

В его руках развернулся бич, который раньше принадлежал кому-то из охранников каравана Диего. Абубакар не расставался с этим инструментом и постоянно тренировался, а сейчас приобретенный навык пригодился. Пока друзья перезаряжали ружья, Абубакар нанес жесткий удар. Раздался дружный визг тех, кому он достался, а затем злобный хохот гиен, которые и не думали сдаваться. Но в это время раздался следующий залп из трех ружей. Затем снова щелчок бича. Снова залп.

Умные собаки не лезли в работу, которую делали люди. Они только лаяли, и в подростковом лае щенков пробивались нотки взрослых собак.

Несколько таких серий из выстрелов и щелчков бича, и гиены отступили. Еще долго слышались злобный лай, пронзительные вопли и хохот, но хищники ушли. Бой длился всего несколько минут, но всех долго не отпускало напряжение и азарт. Второй день серьезный столкновений разогнал кровь.

* * *

Справка для Миши (зоологическая).