Три билета в кино

– В рот компот, – Сашин голос звучал недовольно, но на лице расползалась улыбка. – Вы что тут устроили? – В темноте я видела конфетти в его рыжих волосах. Наклонив голову набок, он попрыгал на одной ноге. – Чува-а-а-ак, тебе конец в декабре, – пригрозил он Жене и повернулся ко мне. – А ты! Мелкая подпевала! – Я видела, что он не злится, а всего лишь рассыпает пустые угрозы, и ухмыльнулась ему в лицо с самым наглым видом, как я надеялась.

– Так, – Саша попытался щелкнуть выключателем. – А че темень то такая?

– Это потому что, – Женя проговорил это замогильным голосом. – мы отправляемся в поход в темный лес.

– В поход? – скептично спросил Саша.

– Да!!! – внезапно рявкнул Женя. – И у тебя есть минута, чтобы переодеться в соответствующую одежду. Три, два, один, пошел!

Саша довольно быстро включился в игру и метнулся в свою комнату со сноровкой ниндзя. Я слышала, как хлопают ящики комода, и представляла, как он расшвыривает вещи, роясь в поисках спортивного костюма. Женя считал преувеличенно громко, и я стала в такт постукивать костяшками по двери, нагнетая обстановку криками о том, что время на исходе, его почти не осталось, стоило пошевеливаться, в конце то концов! С последними цифрами счета Саша вылетел из своей комнаты, одетый до того нелепо, что мы покатились со смеху. На нем были камуфляжные штаны, заправленные в ярко-желтые носки. В комплект к ним он надел нелепый детский свитер, который был ему откровенно мал, он пытался это скрыть, закатав рукава, но выглядел великаном в гномьей одежде. Венчала образ милая полосатая шапочка с помпоном. Саша натянул ее довольно низко, выставив наружу уши. Весь наряд казался настолько нелепым, что я не могла остановить смех.

– Рядовой к походу готов, мой генерал, – вытянувшись по стойке смирно, гаркнул Саша.

– Вольно! – прохрипел Женя, задыхаясь от смеха.

После этой странной и нелепой шутки весь вечер прошел не просто в приподнятом, а в настроении бешеного веселья. Роклеты оказались очень вкусной и вполне походной идеей, толкаясь у нашего «костра», мы наперебой жарили сыр, перепелиные яйца, кусочки бекона, а после добавляли к ним соленые огурчики, маслины и помидоры, вываливая содержимое миниатюрных сковородок на тостовый хлеб и, обжигая небо, пытались поскорее съесть свой праздничный обед. Когда приступ обжорства остался позади, мы решили посмотреть видеокассету, взятую днем ранее в прокате. Это был фильм о волшебном турнире единоборств, с магическими приемами в параллельной вселенной. Когда играла главная тема фильма, парни подскакивали и замирали друг напротив друга в дурацких позах, а в конце проигрыша хором кричали «Мортал Комбат!» Когда они увидели, что их игры никак мною не оценены, то наперебой стали расспрашивать меня, неужели я никогда не играла в приставку. Пришлось признаться в этой постыдной части своей биографии. Они пообещали, что передо мной еще откроется мир, и я узнаю, что значит жить полноценной жизнью. Я скептично приподняла брови на такое смелое заявление.

За окном почти стемнело, и пришло время открывать подарки, но Саша вдруг подскочил и со словами, что ему необходимо в кустики, умчался в уборную.

– Прекрасная часть этого похода, – довольно сказал он, вернувшись, – что все блага цивилизации прямо под рукой.

– Что-то я не слышала, как после туалета ты пользовался таким благом, как раковина, – сурово намекнула я, ударив его по руке, когда он потянулся к остаткам еды.

– То есть ты считаешь, что у меня руки грязные? – преувеличенно возмущенно спросил он.

– Да, – я была непоколебима.

– Вот эти руки? – Он начал угрожающе надвигаться на меня, показывая мне раскрытые ладони.

Я завизжала и вскочила с ногами на диван, пытаясь отбиться деревянной лопаткой для еды. Фу, ни за что! Некоторое время под дикий гогот Жени мы наматывали круги вокруг нашего походного лагеря, после чего Саша, наконец, согласился помыть руки. Кошмар, мальчишки иногда такие мальчишки. Фе!

Подарки были приняты Сашей с огромной радостью, которую он даже не пытался скрыть. Женя подарил ему книгу, где были описаны особые приемы сражений в этой их компьютерной игре. Особенно меня рассмешило слово «бабалити», я прямо-таки покатилась со смеху, услышав его, за что меня прожгли два уничижительных взгляда. Я же говорила, мальчишки! Торт мы ели прямиком с блюда, зачерпывая большими ложками огромные куски, после чего повалились каждый на свой мешок, стеная о том, что больше никогда не прикоснемся к еде.

На улице стало совсем темно, и квартира погрузилась во мрак. Мы зажгли фонарики и одну гирлянду, которую перекинули через палатку к розетке. Из-за наполненных животов мы двигались лениво и медленно, стараясь не делать лишних движений со спальных мешков. Я ощущала легкую сонливость, которая вот-вот подхватит меня и унесет в мир снов, когда Женя вдруг предложил:

– Мне кажется, что вечер у костра мы можем провести, рассказывая страшные истории.

Он выглядел немного более напряженным, чем следует, и я забеспокоилась. Он боится страшилок? Зачем тогда предлагает?

– Думаю, что вместе мы уже через многое прошли, – многозначительно добавил он. – Чтобы разделить некоторые страшилки между нами тремя.

Мне не очень понравилось, как это звучало, совсем не для дня рождения, но Саша, пристально посмотрев на Женю, помолчал и сказал, что не против. Я поняла, что это должны быть не просто страшилки, а наши истории.

– Но чур, – добавил наш именинник, – страшилки будут на тему русских сказок, ага!

– Как инициатор, я начну первым. – Даже в тусклом свете я видела, что Женя снова покраснел.

Отчасти мне было любопытно то, что сейчас должно прозвучать, но было немного страшно. Я не хотела рассказывать свою страшную сказку. Конечно, меня терзали вопросы о необычной жизни ребят, но я никогда не задавала вопросы, потому что знала, что задав хотя бы один, я должна буду поделиться и своей историей. Неужели пришло время, и никак не отвертеться? За этими мыслями я чуть не упустила самое начало Жениной страшилки.

– В общем, да… – Он прочистил горло, приставил включенный фонарик к подбородку и начал несколько игривым тоном. – Жила-была в лесном озере прекрасная русалка. Красоту ее сложно описать словами. И положил на нее глаз водяной. – Голос парня утратил веселость и налился горечью. – Кто его знает, что русалка нашла в этом довольно неприятном на вид существе, но сыграли они свадьбу, какой не видывал еще водяной народ. И родила русалка водяному сына, наследника. Но вышел он какой-то неказистый, – Женя усмехнулся. – Вроде как не водяной, а больше на тритона похож, слащавый больно.

Мне показалось, что последние слова принадлежали не Жене, а словно он их с чужого языка снял.

– Так вот, – продолжил друг, убрав фонарик от лица. – Решил водяной во что бы то ни стало воспитать из сына достойного преемника. Все способы считались оправдывающими это стремление. Взял водяной самую крепкую ветку с острым концом и тяжелый камень, да стал вытесывать из противоестественного тритона настоящего мужчину… – Женя запнулся, но тут же поправился. – Точнее настоящего водяного. Но сущность любого живого существа не так просто изменить, даже если на первый взгляд кажется иначе. А потому нет больше покоя и счастья в водном краю. Расколол неправильный сын счастливую семью, ожесточилось сердце водяного, и проснулась в нем ненависть. Так и отрывается по сей день на русалке и безобразном тритоне, пытаясь приличных жителей водного царства из них сделать.

Последнюю фразу Женя закончил с иронией и кривой улыбкой, вновь вернув фонарик к подбородку. Но никому из нас троих не было смешно. Я даже немного разозлилась, он портил праздничный вечер такими откровениями. Но теперь стали более понятны частые синяки на его лице и постоянный испуг, если вдруг звонил его мобильный телефон. Когда он бывал у нас по вечерам, то каждый раз в то или иное время раздавался телефонный звонок, и он поспешно убегал, иногда даже забыв попрощаться. Теперь все это имело новый смысл.

– Ага, короче, я бы сказал, дамы вперед, но чувствую сейчас мне придется сочинять, – подал голос Саша со своего спального мешка.

Он не стал приставлять фонарик к лицу, как сделал его друг, а просто улегся на спину и пустил кружок света в пляс по темному потолку, создавая световое сопровождение своему рассказу.

– Жили, значит, были медведь с медведицей в самом дремучем лесу, – Саша начал свою историю ровным голосом, без эмоций. – Любовь у них была до небес, медведь разве что пятки медведице не лизал. Настоящими хозяевами леса были звери эти и не знали горя и несчастий. Сначала родился первый медвежонок, потом второй, – на этом месте он запнулся, немного помолчал и продолжил. – Совсем шумно стало в лесу. Веселятся медвежата, заняты своими играми. Тот, что постарше, зануда знатный, а младший та еще заноза в… – Женя легко пнул Сашу ногой, и тот снова запнулся. – В одном месте. Все бы хорошо было, но любила медведица лыжи, а медведь ей отказать не мог. Раз в год они оставляли медвежат бабушке-медведице и сваливали в романтический отпуск, на горнолыжный курорт.