Три билета в кино

– Я тогда к нему, – постарался говорить нейтрально. – Мы вроде как договорились сегодня пораньше встретиться.

Без приглашения я прошел в квартиру, так что Олегу пришлось посторониться. Я спокойно разделся, хотя внутри все вибрировало от нетерпения и неизвестности, и направился к закрытой двери Сашкиной комнаты.

– А Саня спит в зале, – остановил меня голос Олега. – Там Василиса.

Василиса. Ее зовут Василиса, и она здесь. Значит, все более-менее в порядке? Я постарался как можно более невозмутимо пожать плечами.

– А… ну да, точно, – сдержанно ответил я.

– То есть для тебя это не сюрприз? – хмыкнул Олег. Но я уже был в зале и глупо смотрел на незаправленный диван. Сашки на нем не было.

– Его там нет, – сказал я, вернувшись в коридор. И прежде чем Олег успел меня остановить, я очень тихо приоткрыл дверь в комнату друга.

В темноте я смог разглядеть лишь смутную фигуру на кровати, закутанную в одеяло, и Сашку, скрючившегося на полу, рядом с изголовьем. Он откинул голову на стену, согнув ноги в коленях, одна рука покоилась на полу, а второй он сжимал тонкую руку, высовывающуюся из-под одеяла.

Я тихо подошел к другу и тронул его за плечо. Он вздрогнул, и в темноте заблестели открывшиеся глаза. Сашка непонимающе уставился на меня, будто не узнавал. Я жестами показал ему на коридор и, дождавшись его кивка, вышел.

Через минуту Саня последовал за мной. Весь вид его был помятым и изможденным. Под глазами темнели синяки. Он очень тихо, но плотно закрыл дверь и хмуро кивнув Олегу, толкнул меня плечом, безмолвно призывая двигать на кухню.

– Да-да, вам столько нужно обсудить, – с сарказмом бросил Олег, – не обращайте на меня внимания. – Хмыкнув, он двинулся в сторону родительской спальни.

Я удивленно приподнял брови. Спальня родителей пустовала с того самого момента, как Сашкин отец уехал из дома. Там всегда царила идеальная чистота, поддерживаемая приходящей раз в неделю Марией, но туда никто никогда не заходил без особой надобности. Неужели Олег ночевал там?

Оказавшись на кухне, я привычным движением включил свет и прошел к плите, пока Сашка усаживался за стол. Здесь я чувствовал себя привычнее, чем дома. Повязав фартук, я принялся готовить субботний завтрак так, будто вчера не произошло ничего из ряда вон, и будто после еды мы, как и в любую другую субботу, засядем за игру в «Мортал комбат», пока адаптер приставки не задымится.

Пока я доставал продукты из холодильника и готовил омлет, Сашка и слова не проронил. Тишина казалась гнетущей, но я знал, что он заговорит тогда, когда будет готов, поэтому сосредоточился на взбивании яиц и обжарке бекона и овощей. Омлет томился под крышкой, а я приступил к варке кофе, когда Сашка, наконец, подал голос.

– Не пустил тебя вчера? – Он звучал настолько уставшим, что я обернулся и внимательно посмотрел на друга. Сашкино лицо было бледным и осунувшимся, а еще в его взгляде появилось какое-то новое выражение, будто за ночь он повзрослел сразу на пару лет.

– Я не рискнул приходить, прости! – Я постарался быстренько обрисовать свой вечер дома. – Байка прокатила, но я не рискнул. Вряд ли нам нужно было сегодняшним утром два избитых тела.

Сашка понимающе хмыкнул, криво улыбнулся, и напряжение рассеялось. Раскидав омлет по тарелкам, я нарезал хлеб и разбавил кофе молоком, после чего быстро расставил все это на столе и сел напротив Сашки.

– Ешь, – сказал я, указывая вилкой на его тарелку, – а потом расскажешь.

Саня вяло ковырялся в еде, зато кофе выпил двойную порцию. Никогда не видел, чтобы он так сдержанно реагировал на мою готовку, обычно субботний завтрак проглатывал с такой скоростью, будто не жевал вообще. Допивая вторую чашку кофе, он приступил к рассказу, и мой аппетит тоже дал трещину. После описания приключений в ванной я отодвинул от себя тарелку, не съев и половины.

– Марина сделала ей укол какой-то успокоительной наркоты, – закончил Сашка, – но среди ночи она все равно начала кричать и как будто бредить. Это было даже более жутко, чем кровь. – Прикрыв глаза, он снова откинул голову назад, упершись затылком в стену.

– Так что Марина сказала-то? – уточнил я.

– Она говорит, что оказала ей помощь, – ответил Сашка. – Но нужно все равно попасть к женскому врачу. Это все, что я знаю.

– В смысле? – не понял я.

– Ну Марина – врач для младенцев же, – начал объяснять Сашка, – это раз. А второе – нужны какие-то инструменты, чтобы полное обследование провести. Что-то типа того и…

– Это я примерно понял, – прервал его я. – А что она сказала случилось с… Василисой? – мне было немного непривычно произносить имя девушки.

– Ничего не сказала, – недовольно ответил Сашка и скривил лицо. – Типа врачебная тайна. Если Василиса захочет, как сказала Марина, то сама нам расскажет.

И хотя это было логично, но все равно немного несправедливо. Я тяжело вздохнул:

– Что же нам теперь делать?

– Ой, да после всестороннего допроса, – Сашка закатил глаза, – Марина позвонила своей матери, долго там что-то шепталась с ней за закрытой дверью. А потом сказала, что завтра… ой, то есть уже сегодня, ее маман примет Василису в больнице, но типа неофициально, по знакомству.

– Это же хорошо, да? – неуверенно спросил я.

– Наверное, не знаю, – устало ответил Сашка. – Они сегодня к часу туда поедут. Маринкина мама типа крутой женский врач, думаю, она поможет.

И тут я услышал, как с тихим неуверенным звуком открылась дверь Сашкиной комнаты. Мы переглянулись и напряглись. Послышались шаркающие шаги, и в коридоре появилась фигура, на которой до смешного нелепо болтались Сашкины спортивные штаны и огромная толстовка. Фигура сделала несколько шагов вперед, явив нашим глазам опухшее и избитое лицо Василисы, с беспомощно сощуренными от яркого света глазами. Привыкнув к свету люстры, она по очереди посмотрела на нас с Сашкой и сказала своим низким красивым голосом:

– Привет.

ВАСИЛИСА

Они смотрели на меня настороженно, будто я была диким зверем. Я же разглядывала их в ответ, пытаясь найти в себе чувство страха. Их двое, а я одна. Не пора ли начать бояться, Василиса?

Каждая клеточка тела болела и ныла, ходить получалось только опираясь о стену. Проснувшись, я обнаружила на себе чужие вещи и памперс. В любой другой ситуации я бы ощущала смущение, но сейчас внутри разливалось безразличие. Смутно я помнила, как Саша помогал мне выйти из ванной, но осматривала меня девушка. Они видели мое голое избитое тело, но кроме равнодушия я ничего не чувствовала. Я была оболочкой со звенящей пустотой внутри. Даже физическая боль ощущалась притупленной.

– Доброе… кхм… в общем, утро. – Парень в фартуке смешался, будто сказал что-то не то. Саша лишь сдержанно улыбнулся мне уголком рта и кивнул.

Они были такие разные, но в то же время похожи, будто братья, словно что-то роднило их. Я заметила схожесть в повадках, одинаковом повороте головы, позах. Какая-то далекая часть меня вспомнила, как я любила рассматривать их в неловких, но милых моментах у трамвайной остановки. Они были красивыми. Каждый по-своему, но, безусловно, завораживающими. У Саши была бледная кожа и рыжие волосы, но краснел почему-то всегда голубоглазый блондин. Они были маленькой тайной той, прежней Василисы, отдушиной трижды в неделю в бесконечном страхе, который сопровождал ее жизнь. Секретные мальчики из метро.