Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Обойдем их через Черничку. Нам понадобится корабль, придется по пути заработать на оплату и на припасы, так как путь обещает быть не близким.

Меридинец посмотрел на старика, а затем на Маруську.

— Тогда мы не успеем! Я понял почему мы задержались у Рожки, но это было всего на несколько дней, однако если пойдем в обход, то будет поздно. Доберемся до места, когда Марена править взойдет, нельзя так, старейший. Нельзя злить богиню и хоронить в снегах тех, кто умер летом. Они могут Смородинку и не перейти, ежели Марену не усладить.

— На Черничке я восславлю Холодную и Справедливую, попрошу у неё прощения и напутствия.

— А что Маруська?

Семирод непонимающе поднял брови.

— Мучается

девочка, представь каково будет ей прощаться с семьей, выкапывая из окаменелой земли? Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Он понимал, так же как осознавал к чему ведет Пилорат. Идти через лагерь Чёрных было самоубийством, уж не говоря о том, что с ними невозможно было договориться. Семирод в силу своего возраста был довольно спокойным и терпеливым человеком. Он понимал, что Пилорат всеми путями пытается выполнить обещание, и готов положить свою жизнь на алтарь. Старик решил выждать момент, когда Меридинец успокоится и сам поймет, что путь есть его один, как вдруг он услышал его голос.

— Я их убью.

— Как это так? — удивился Семирод.

— У меня есть нож, лук, и несколько стрел. Отведу вас подальше, закопаю в землянку, утеплю и ночью отправлюсь в их лагерь. Ты мне рассказал всё, что стоит о них знать, и судя по ловушкам, они действительно новички. Так же запах форм… муравьиной кислоты, ветер приносит с севера, значит они «товар» замариновали совсем недавно. Это говорит о том, что лагерь их буквально насквозь им смердит. Я по себе знаю, насколько быстро принюхиваешься к мертвечине и другим запахам. К счастью, у меня есть ты, старейший, и я уверен, что ты сможешь сварить, сделать или создать достаточно для моего тела.

— Формальдегид очень пагубно влияет на живое тело, Пилорат, особенно на твои раны.

— Потерплю, — продолжил тот. — Обычно отряды выставляют дозорных на ночь, а остальные ужираются до потери сознания после удачного похода. Однако самое главное, что и в дозоре никто стоять не хочет, это скучно… очень скучно.

Семирод наклонил голову, словно поймал вора на лжи:

— Ты очень искусен в опыте разбойников.

Пилорат, сердце у которого застучало привычной горячкой, а разум будто вдохнул свежий глоток воздуха ответил:

— У каждого есть свое прошлое, Семирод. Я не спрашиваю о твоем, так и ты изволь… Самое главное, это саботаж. Сделать что-нибудь эдакое, что заставит весь выживший лагерь разбежаться. Тех, кого я не убью во сне.

— Послушай, в тебе сейчас говорит твоя кровь, забота о девочке, но ты подумай о фактах. Нам неизвестно сколько их, расположение, защита, пьяны они все, и действительно ли лагерем встали новички? Если это опытные мародеры, то недалеко у них должен быть схрон, в котором они хранят товар, а запах всего лишь приманка.

Меридинец широко улыбнулся:

— Видимо не я один скрываю свое прошлое.

Семирод притворился, что ничего не услышал:

— Это глупо, безрассудно. Подумай о девочке, что с ней будет если тебя убьют? Ты ведь единственный в её жизни, кому она доверяет. Что с ней станется без тебя? Не рискуй понапрасну. Совсем недавно один меридинец мне сказал, что собирается её беречь до самой свадьбы, как только сможет, а теперь я вижу перед собой глупого мальчишку, которому не только не время заботиться о других, о своих поступках задуматься стоит.

Пилорат встал в полный рост. Маруська это заметила и сделала несколько шагов, однако приблизиться так и не смогла. Массивный меридинец смотрел на старика свысока, и впервые за всё время Семирод увидел в нём не просто раненого носильщика, а гордого воина, коим когда-то он являлся. Давно… очень давно.

Меридинец взял за руку девочку, и прежде, чем уйти, бросил короткий взгляд на старика. Семирод не понимал, почему он её так любит, и при этом ведет себя так глупо. Ведь действительно если задуматься, то лучше обойти этих треклятых

Черных, но Пилорат готов пожертвовать всем, лишь бы…

— Я исполню своё обещание. Мы исполним, — проговорил тот. — Когда ты защищаешь кого-то, ты просто не имеешь право умереть.

С этими словами он взял Маруську на руки и направился в сторону, где собирался укрыть их обоих. Семирод некоторое время молчал, пытаясь понять, зачем он это делает, и почему дряхлый старик, что ближе всех к смерти, ничего не делает, а просто сидит. Что мог он сделать в тот момент? Поучать очередными наставлениями? Ему казалось, что как раз наоборот своим рассказом о Чёрных и о «них» он сподвиг его на этот шаг. Семирод медленно встал, забрасывая суму на костлявое плечо, а затем задал лишь один вопрос. Единственный вопрос, на который он получит ответ.

— Это он тебе сказал? Тот человек, которого ты ищешь?

Пилорат остановился:

— Это были слова того, кто был с ним рядом в тот день.

Глава 38

38

Затянутое ночным полотном небо изголодалось по звездам, которые скрылись среди космической тьмы, будто зная, что в этот вечер прольется кровь. Даже луна меланхолично зевающей ленью светила оттенком мутного стекла.

Лагерь Чёрных выглядел именно так, как и представлял его в своей голове Пилорат. Словно выгребная яма посреди поля, она открыто выделялось горящими кострами, поваленными телегами и острым запахом формальдегида. Семирод всё же смог сварить экстракт из муравьиной кислоты, поэтому Меридинец и не выделялся запахом даже для собак.

Старика с девочкой Пилорат укрыл в сооруженной на скорую руку землянке, подальше от злых глаз и носов. Там, по его мнению, они будут в безопасности, только если бродить не начнут по округе. Справиться Пилорат планировал всего за час, поэтому оставлять припасы и воду не понадобилось. В случае если ему не удастся, Семирод знал. Нет, он даже не хотел думать об обратном. Он был настроен, как никогда. Нож, лук, крепкая бечевка и его опыт должны были сыграть верную службу.

На пожелтевших листьях стали образовываться первые снежинки, что еще недавно были утренней росой, а ночью воздух был особенно холоден и вязок. В одной рубахе и штанах было прохладно, но Пилорат лежал брюхом на небольшой возвышенности, наблюдая за лагерем Чёрных. Он не хотел, чтобы лишняя одежда придавала ему веса или стесняла движения. Челюсть поначалу слегка подрагивала, заставляя зубы стучать, но короткое дыхательное упражнение разогрело его тело и привело кровь в порядок. Он больше не чувствовал холода, лишь легкое покалывание морозца и полуночный ветерок.

С возвышенности он насчитал человек десять, еще тройка-другая скрывалась в палатках, прибывая в состоянии беспробудной спячки. Черные гуляли во всю, судя по всему, праздновали удачный налет. Песни лились рекой, как и медовуха с самогоном, запах которой пробивался даже через едкий формальдегид. Идеальным решением было дождаться пока все напьются до поросячьего визга, а затем перерезать одного за другим во сне, однако этому мешал один значимый фактор. Разбойники любого калибра были известны тем, что могли пить хоть месяцами, да редко ложились спать до первых лучей. Это означало, что, когда «живые» Чёрные дойдут до нужной кондиции, их сменят спящие. В понимании Пилората у него было два варианта, ударить на стыке этой смены, пока одни пьяные и прудят в собственные башмаки, а спящие еще не успели проснуться как следует. Однако в этой ситуации ему придется столкнуться сразу со всем отрядом. Другой вариант — это выбрать правильный момент, который наступал, когда вся пьющая компания по одному отходила в кусты. В хмельном угаре легко потерять счет времени и заблудившегося товарища, что, скорее всего, мордой в свои же испражнения.

Поделиться с друзьями: