Три дороги на двоих

Замираю, не решаясь на какие-либо действия. Нарываться на конфликт — не самое разумное занятие. Да и не выиграю я, если так поступлю.

— Хорошо, не сниму, — соглашаюсь тихо.

— Умница, — хвалит Борис, отпуская мои руки. Я не вижу, но чувствую его самодовольную улыбку. Р-р-р! Ладно-ладно, я ещё отыграюсь!

Судя по звукам, мужчина снова выходит за дверь.

— Вероника, — слышу голос Ани и ощущаю руку, которая тянет меня с кресла вверх. — Встань, пожалуйста, будем одеваться.

Поднимаюсь с сиденья и со злостью шумно выдыхаю. Огромным усилием воли подавляю желание стащить эту дурацкую маску с лица.

Слышу, мебель сдвигают в сторону и... процесс пошёл. Чьи-то руки помогают мне снять футболку, а затем правильно надеть нижнее бельё и чулки. На ощупь вроде как всё шелковистое, немного кружев, но полный образ в голове так и не складывается. Я решаю уж, что дальше верхняя одежда, и всё. Как бы не так. Нечто плотное обхватывает талию и грудь и... О-о-о! Только не корсет! А меня разве спрашивают? Затягивают так, что дышать можно через раз. Ох ты ж...! Даже Борис в «лучшие» времена стискивал меня не так крепко! Впрочем, дискомфорт ощущается только первые минуты, а потом становится привычно, только стеснённо немного.

Наконец, приходит очередь платья. То, что это именно оно, догадаться не трудно. Только фасон непонятный какой-то. Вроде длинное, но в ногах не путается, а то, что в талию, и ежу ясно. В противном случае зачем корсет надевать?

Вот куда это мы собираемся? В вечернем-то платье? И с утреца пораньше! На приём к президенту, не иначе!

А что? Дикая мысль, а кажется вполне реальной. Потому что куда ещё? На бал-маскарад? Кстати! Тоже логичный вариант. И маска у меня есть. В смысле повязка на глаза. Так точно никто не узнает.

Минут десять меня ещё обхаживают со всех сторон. Где-то приглаживают, где-то взбивают, одевают ещё один браслет (причём, похоже, поверх синего), серёжки, кулон на шею, туфли на ноги, духами брызгают. Нетерпеливо переминаюсь. Всё уже?!

— Замечательно, — подаёт, наконец, голос Аня.

— Шикарно, — картавит Слава.

Ну, шикарно — так шикарно. Поверим.

— Спасибо, — решаю, что нужно людей поблагодарить. Как бы я на Бориса не злилась, а они-то не при чём. Да и старались сделать всё хорошо.

— Идём, я помогу.

Женская рука чуть сдавливает мой локоть и тянет за собой. Я послушно перемещаюсь за ней, стараясь не оступиться.

Похоже, что мы выходим в коридор (а может просто в другое, более объёмное помещение), потому что становится несколько прохладнее.

— Ого, — раздаётся удивлённый мужской возглас рядом.

— Нравится? — это Аня.

В ответ стилист получает лёгкий вздох, заглушает который насмешливый вопрос Романа:

— Её трогать-то можно?

Это что ещё за комплимент?!

— Можно! — смеётся девушка, отпуская мою руку. — Делайте, что хотите.

Та-а-ак! Вот не надо им такого предлагать! И вообще, не надо меня трогать! А то я эти ваши «трогалки» покалечу невзначай!

Слышу придушенный смешок сзади.

— Уверена, что сможешь? — подозрительно вкрадчиво интересуется голос рядом. Ой! Я что, это вслух сказала?

От неожиданного «разоблачения» испуганно зажимаю рот ладонью. Не дай Бог, ляпну ещё чего-нибудь.

Хохот становится явственнее. Похоже, это Роман веселится. И чего, позвольте спросить, я такого смешного сказала?

Пока я тупо соображаю, меня подхватывают на руки. Рефлекторно вцепляюсь в широкие плечи. Ого! А Борис-то тоже одёжку сменил. И костюмчик у него приятный такой на ощупь. Значит, я права — мы на какое-то торжественное мероприятие идём. Просто так ни костюмы, ни вечерние платья не одевают. Да ещё с такой помпой!

Судя по характеру движения, Борис начинает спускаться по лестнице. Несёт он меня аккуратно, сильно не прижимает. То ли боится оступиться, то ли не поверил заявлению Ани. Затем его шаги звучат так гулко, словно он идет по большому холлу, а сзади эхом отдаётся ещё чья-то поступь. На мгновение мужчина останавливается, и нас окутывает волна пронизывающего, морозного воздуха.

Холодно! А одеть меня потеплее никак нельзя было? Кто-то мне обещал отсутствие экстремальных условий!

Прижимаюсь ближе к тёплому мужскому телу, но проходит буквально пара секунд, и меня уже опускают вниз, на что-то мягкое. Под ладонями ощущается гладкая кожа. Слышу мягкий щелчок закрывающейся дверцы. В салоне тепло, поэтому хорошо чувствую кратковременный поток студёного воздуха с другой стороны, и рядом опускается тяжёлое тело.

Практически сразу, мягко, на уровне порога восприятия, начинает урчать мотор, и машина трогается с места.

Надеюсь, у меня есть немного времени, чтобы проанализировать ситуацию. Пока ни одно из моих предположений о том, что именно старк задумал, под происходящее не подходит. Либо я о нём чего-то не знаю, либо мой мозг не способен думать в формате чужой логики. Может, попробовать схитрить?

— Борис, — зову я.

— Да? — откликается он и берёт меня за руку.

— Борис, — начинаю канючить, — мне неудобно, можно я её сниму? — Касаюсь пальцем бархатистой ткани на лице. — Зачем тебе это нужно?

— Нельзя. — Старк отводит руку от лица, сжимая теперь уже обе ладони в своих. — Я же сказал, это мой день и мои условия, которые ты приняла. Ещё вопросы?

У матросов нет вопросов. А если бы и были, то задавать их чревато определёнными последствиями. Так что лучше помолчим.

Какое-то время мы едем молча. Борис продолжает удерживать мои пальцы в своих, чуть их поглаживая. Ненавязчивое внимание действует на меня расслабляюще. Хочется откинуть все неприятные мысли и наслаждаться. Его прикосновениями, тем, что он рядом, тем, что можно просто отключиться и забыть обо всём. Хоть и ненадолго.

От мягко торможения меня чуть встряхивает. Приехали? Похоже, что да, потому что, отпустив мои пальцы, Борис покидает салон. Открывает дверцу с моей стороны, помогает выйти и снова поднимает на руки.

Нет, ну это уж ни в какие ворота! Я же не инвалид какой-нибудь! Могу и сама идти!

Однако мои доводы предсказуемо разбиваются о стену нашей договорённости, и Борис опускает меня на пол, только ощутимо далеко пронеся по коридорам какого-то помещения. Стою и настороженно прислушиваюсь. Окружившие звуки заставляют снова напрячься. Откуда-то доносится негромкая музыка, приглушённые разговоры, далёкий смех.