Три флакона авантюры
Шрифт:
А потом я стала падать. Пол разверзся, витражи со звоном лопнули, осыпаясь вниз сверкающим дождем, и все кругом застлала мгла, изредка посверкивая серебряными отблесками. После сознание помутилось окончательно.
…В себя я пришла, словно из толщи воды вынырнула. Такое судорожное хватание воздуха ртом и давление на виски, словно эта самая толща все еще надо мной, а не успешно преодолена.
Кожи коснулся ветер, и, открыв глаза, я тут же со стоном закрыла лицо руками, ведь лунные лучи вдруг показались невероятно яркими! Все кругом расплывалось, я была как между сном
— Невилика, вставайте! — раздалось над головой.
Я, вздрогнув, вскинула голову и с огромным удивлением разглядела склонившегося надо мной встревоженного лиса. Почему-то я даже не сомневалась, что это — младший из близнецов, хотя цвета глаз различить не смогла.
Впрочем, на этом активность организма закончилась, и я, закатив глаза, уплыла в обморок. Совершенно ненаигранный!
Глава 12
ИСКУШЕНИЯ НЕСВЯТОГО АЛИНРИЯ
— Я Вас лю… Ну вот! Только жениться собрался…
Потом было какое-то странное состояние полусна-полуяви…
Я ощутила, как меня подхватили на руки и куда-то понесли. Обрывочное воспоминание о щекотке по коже, которая появляется при телепортационном перемещении… А еще я лишь сейчас поняла, как мне было холодно. Тело медленно обретало чувствительность, и это оборачивалось для меня болью и ознобом. Зубы стучали, Алинро матерился… Почти идиллия!
— Неразумная девочка-мавочка, наваждение мое безмозглое!.. — шипели мне на ухо, пока укладывали на что-то мягкое и растирали ладони. — Какого демона ты, несмотря на комендантский час, шастала по коридорам в середине ночи и попалась на обед всякой гадости?!
Я была немногословна, но эмоциональна:
— Ды-ды-ды-ды!
Зубы по-прежнему стучали, было дико холодно и вообще трясло.
— Не помогает… — Кицунэ оставил в покое мои руки и похлопал по щекам с призывом:
— Глазки открой!
У меня не получилось… Почему-то сознание опять потемнело и лишь урывками показывало то, что вокруг меня происходило. А там было так много интересного! Декорации менялись, неизменным оставался только лис…
— Спаивать тебя будем! — вынес вердикт мужчина, когда я, нащупав теплую кожу, сделала попытку взобраться к нему на колени. Попытку, впрочем, поощрили, а потом разрешили и рубашку расстегнуть… Там было горячее тело! А чье именно — мне в эту мерзлявую минуту было глубоко фиолетово.
— Ды-ды-ды-ды!..
— Упыреныш… — ласково прошептал Нар-Харз, погладив меня по волосам. — Тоже на живое тепло падкая?
Словарный запас за это время у меня не пополнился, а потому:
— Ды-ды-ды!
— Нэви, отпусти меня, а? Я недалеко! До бара и обратно…
Мое тельце сейчас управлялось инстинктами, и они вовсе не хотели расставаться с грелкой, которая еще и настолько вкусно для них пахла! Потому оно вцепилось в мужчину обеими руками, и тому пришлось идти до бара вместе со мной.
Мимолетно я поразилась, как легко худощавый лис удерживает меня одной рукой… Я никуда не смотрела, прижимаясь носом к шее вкусно пахнущего спасителя-спасателя. Притом пахло от него не только в плане аромата хорошо! От него пахло живительным для любой мавки желанием… Он хотел
женщину, и это ощущалось. Ощущалось как источник питания.Сознание плавало в полутьме, лишь механически фиксируя происходящее, а балом правил инстинкт самосохранения. Который, не таясь, намекал, что мы-таки мавки, и если рядом есть подходящий мужчина, а мы в плохом состоянии, то надо бы подумать о здоровье! А то потом думать о чести и страдать будет просто некому.
— Бр-р-р!.. — всерьез задумалась я, глубоко вдыхая аромат мужчины.
В этот миг меня не тревожили воспоминания, не заставлял цепенеть страх, я лишь чувствовала… Не думала.
Ум-м-м… Какой букет! Снег и вода, чуть заметный вересковый привкус — это, видимо, мыло… А еще тот запах. Его желание для меня пахнет березовым соком. Раньше я его тоже ощущала, но не понимала, что это. Почему же сейчас все так кристально ясно?
— Пей! — В мои дрожащие лапки сунули какой-то стакан и попытались было заставить выпить.
Чечетка зубками по стеклу, пара глотков — и сердитое шипение. Потому что невкусно! А вот березовый сок — это очень вкусно… Я алчно уставилась на лиса.
— Ты чего? — с опаской поинтересовался Алинро Нар-Харз, поймав мой взгляд.
А я, собственно, уже ничего… Я, собственно, в новом приступе обморока! И словить бы мне личиком коврик в полосочку, если бы приятно пахнущий, аппетитный лис не поймал меня в полете.
Я по-прежнему дрожала, а теперь еще и постанывала от боли, потому что пальчики словно кололи сотни иголок, да и вообще… все никак не отогреться было… И трясло. Сильно!
Над головой раздался тяжкий вздох, а потом завязки моего халата решительно дернули. Узел легко поддался, а после руки Нар-Харза скользнули мне на плечи и потянули рукава вниз. Темносиняя материя потоком хлынула по рукам, оставляя меня в одной сорочке.
— Ды-ды-ды! — возмутилась я такому произволу и весомо добавила: — Мне же бр-р-р-р!
А потом… Потом стало не до халата. Ибо я увидела что-то гораздо более теплое. Мех! Белый. Пушистый. Доступный…
Решительно стряхнув с себя ладони лиса, я потянулась вперед и крепко вцепилась в пушистый хвост жадными ладошками, дернула его на себя и, прижав к груди, обняв двумя руками, счастливо вздохнула.
— Отдай! — попытался было отобрать у меня эту прелесть лис.
— Дай еще!.. — вместо этого потребовала я. — У тебя же их три!
И блаженно закатила глаза, представив, как можно укутаться сразу в три хвоста…
— Вообще-то — четыре!.. — раздраженно отозвался Алинро, все же отобрав у меня белоснежное мягкое богатство и начав расшнуровывать ворот моей сорочки. — Невиличка, ты в курсе, что хвосты у нас можно и нужно трогать только во время интима? Ты представляешь, что я сейчас хочу с тобой сделать, дорогая моя?!
А я его не слушала… Мне не до этого было. Я блаженно замерла, потому что энергии его желания с запахом березового сока стало так много, что я пила ее, даже не прикасаясь к источнику! Но… Зачем себя ограничивать? Я обняла мужчину за плечи, снова уткнувшись острым носом в изгиб между шеей и плечом.
— А ты — вкусный! Сильный… — Я помолчала и доверительно сообщила: — Даже ничем заниматься не надо, чтобы насытиться! Это — хорошо! А то мне холодно и плохо, а так я даже не заболею, и лечиться не надо…