Три флакона авантюры

И, пока лис еще не до конца оклемался и не пожелал провести по поводу снятия проклятья «допрос с пристрастием», я выскочила в коридор. Дверь хлопнула, отгораживая меня от ошалевшего Нар-Харза.

Как же в этот миг я была рада опоре за спиной… Колени дрожали, дыхание никак не хотело выравниваться, а мысли прыгали в голове горными козами.

Так… Надо прийти в себя!

И я медленно, буквально держась за стеночку, побрела к лестнице, ощущая себя куда более вымотанной и ослабленной, чем до визита к куратору.

Ох, ну что за жизнь у меня такая, а?!

Один из спортивных залов Академии.

Алинро Нар-Харз

Удар, удар, еще удар…

Груша с песком глухо отзывается на побои, а цепи звякают от рывков — Нар-Харз «работал» от души. Кицунэ был изрядно зол и нуждался в успокоении и разрядке… Зал, в котором сражался со своими внутренними «тенями» кицунэ, предназначался для преподавателей, а потому сейчас, к счастью, в помещении никого больше не было, кроме «группы поддержки» в лице Шарриона и Сибэля. А и нечего всяким разным другим видеть всегда спокойного Алинро Нар-Харза в таком возбужденном состоянии!

— Оу! — Шаррион уже некоторое время с тревогой глядел на младшего. — Какой ты нынче злобный…

Сибэль промолчал, лишь с любопытством в красных глазах наблюдал за бесящимся лисом, отмечая про себя как гневно прижатые уши и все четыре хвоста, то и дело бьющие по ногам хозяина, так и затронутую трансформацией челюсть… Упырь улыбнулся, демонстрируя окружающим еще более роскошный, чем у Алинро, прикус, и потянулся к бокалу, наполненному густой темной жидкостью.

— Я тебе еще нужен? — спросил Шаррион, плавно поднимаясь с мата. — Просто уроки сейчас…

— Иди! — отрывисто бросил младший, продолжая тренировку и с каким-то мазохистским удовольствием ощущая легкую боль в руках. Схватки с близнецом сейчас Алин не желал. Как бы ни были внешне равны силы близнецов, братья знали, что в гневе младший становится слишком опасен для безобидного спарринга. Вот потом, когда он успокоится!..

Уходить старшему все равно не хотелось. Но — долг есть долг…

Даже преподавательский, который немногим раньше этот бравый бретер и вояка ни в грош не ставил! Правда, стоит отметить, когда лис волею случая сам встал за кафедру, его отношение к этой специальности разительно поменялось. Потому и уходил он сейчас на очередное занятие, оставляя брата один на один с обступившими проблемами…

В зале остался лишь некроэльф, которому с его-то способностями и стажем загробной жизни уже ничего страшно не было. Но зато ему было до одури интересно! Тем более с этим Нар-Харзом упырь в нормальной, спокойной обстановке не виделся уже несколько лет. Надо заметить, что Король Нежити был просто блестящим дипломатом своей эпохи… Он умел общаться почти со всеми. Невзирая на то, что эти «все» по большей части были готовы вцепиться друг другу в глотку! Как таким образом остроухий умудрялся элегантно лавировать между интересами самых разнообразных друзей-приятелей, оставалось загадкой.

— Ты в последнее время чересчур нервный… — мягко заметил Сибэль, поудобнее устраиваясь на мате. Сидел серокожий в свободных штанах и рубашке, пепельные волосы были заплетены в косу, а когтистые пальцы по-прежнему нежно поглаживали ножку бокала. Бутылка с напитком стояла возле упыря, на полу, там же, где и тарелка с сырым мясом. Сегодня, в виде исключения, вся закуска была свежая.

Алинро лишь встряхнул головой и промолчал.

Упырь спрятал улыбку в уголках бледных губ и не стал настаивать. Зачем? Неживой был терпелив… И эта добродетель не раз себя оправдывала. Ну, а причина скверного настроения лиса сегодня наверняка была та же, что и постоянно в последнее время. Мавка. Вернее, очередная попытка ей помочь… И ведь знал же, что альтруизм до добра не доводит!

Алин кинул косой взгляд в сторону эльфа, который по-прежнему пристально смотрел на него. В красных глазах сверкал интерес… Упырь и не думал тактично скрывать свое любопытство.

— Дело в убийце! — начал говорить Нар-Харз, вновь предпочитая полуправду. — Упустили…

— Но из-за него ли ты так бесишься? — Сибэль, склонив голову набок, многозначительно прищурился. — Сомнительно… Алинро, ходят слухи, что у тебя в Академии появилась привязанность! Притом на редкость строптивая…

Алин мысленно пообещал этим слухам в лице неугомонного близнеца поотрывать хвосты по самые уши.

— Слухи отчасти верны! — неохотно согласился кицунэ, и не думая рассказывать остроухому обо всех нюансах взаимоотношений с этой самой «привязанностью».

— Так все дело в ней?! — Картинное удивление клыкастого и выразительно вскинутая бровь.

— Не совсем! — уклончиво ответил Нар-Харз, нанося последний удар по ни в чем не повинной груше и останавливая ее последовавшее вращение. Он прижался лбом к холодному боку тренажера, остужая влажную, разгоряченную кожу, и сугубо деловым тоном закончил: — Недавно на занятиях я обратил внимание, что выглядит она… так себе. Вяленькая, бледненькая и ненормально тихая. Если учитывать, что обычно эта егоза постоянно ерзает и глазками направо-налево стреляет!.. Я решил выяснить, в чем дело.

Упырь сдержал смешок и комментарий на тему того, что причин для такого поведения у молодой девушки может быть воз и маленькая тележка. От того, что ноготок сломался и болит, до неразделенных страстей! Ну, или печалей из-за чрезмерной настойчивости некоторых белохвостых… Озвучил же серокожий, разумеется, совсем иное:

— Ого! Если это то, что я думаю, то причина обнаружилась легко… — Упырь пригубил напиток, зажмурился и облизнулся. — Ум-м!.. Люблю редкую кровь, а особенно — «вино жизни» из вен моих бывших сородичей. Хотя еще у дриад неплохой букет.

Лис не стал комментировать гастрономические пристрастия приятеля и уж тем более интересоваться, что именно приключилось с «закуской» главы СБ перед тем, как она стала собственно «закуской». Кицунэ продолжил развивать более важную, на его взгляд, тему:

— Да! Все так… На ауре девчонки были характерные следы! — Лис прекратил обнимать грушу и отстранился, повернувшись к собеседнику. — Истончение энергетической оболочки, кое-где так и вовсе прорехи! Общее потускнение самой ауры. Плюс еще кое-какие очень специфические отметки.

— И?

— Я все выяснил… И оказался прав!.. — отрывисто бросил Алинро и, развернувшись, снова впечатал кулак в грушу.

На деле получить объяснения оказалось гораздо сложнее. Разобиженная Подкоряжная в ответ на прямой вопрос не только задрала хорошенький носик и поджала пухлые губки, как обычно, но еще и прокляла его от всей своей мавьей души, чтоб ей пусто было… На этих воспоминаниях Нар-Харз раздраженно ругнулся и снова серией ударов атаковал ни в чем не повинный тренажер. Драный приворот теперь еще и с довеском, как будто его одного было мало!..