Три года счастья

— Еще подбрось монету, - хмыкает Диего. — Подбрось, чтобы наверняка знать : убивать или не убивать. Так власть не удержать.

— И как устроена твоя голова? – спрашивает Марсель.

— Я реалист и голову дам на отсечение, что ведьмы задумали что-то и сестрички Деверо знают, как и остальные ведьмы французского квартала. Не зря она появилась именно в баре Руссо.Это заговор, Марсель. Ты лишишься власти, если не примешь решение. Нужно убить ведьм, прижать их к стене и они заговорят. Вырвать им языки.

— Я контролирую ведьм и вы знаете это, никто не воспользуется магией без моего позволения, а если посмеют, то умрут, - говорит Жерар.

— Но ведьмы та еще заноза в заднице, - не отступает от своей позиции Диего. — Чем раньше решим это вопрос, тем лучше.

— Ты предлагаешь убить ведьм? – с ужасом произносит Тиерри, а перед глазами образ возлюбленной Кэти, которая между прочим была одной из ведьм квартала и держала свой магазин.

— И почему же ты так, испугался, - ухмыляется вампир глядя другу в глаза. — Тебе небезразличны ведьмочки со всех их колдовскими штучками.

— Я просто не желаю, чтобы было больно и пролилась лишняя кровь, - пытается возразить Тиерри. — У них тоже есть свои семьи, те, кого они любят. Согласись со мной, Марсель. Иногда, власть одной жестокостью не удержишь.

— Так парни, вы мои друзья и я буду с вами до конца, также, как и вы со мной, поэтому самодурство я рассчитаю , как предательство, - сжимает в руках монету. — Ничего не предпринимать без моего ведома. Поняли?

— Я все понял, - первым отвечает Диего.

— Конечно же, Марсель, - следом отвечает Тиерри.

Орел.

Решка.

Как монетка может все решить?

Самый простой способ.

Пока Марсель подбрасывает в воздух монету, падает в кресло.

Невозможно поделить сердце на две половины.

Если выпадет решка – пощада.

Если выпадет орел – казнь.

Марселю не наплевать, но ему нужно было нужно заткнуть друзей, но в тоже время и прислушаться к ним. У него есть особый кодекс чести, по которому живет он, его друзья, да и весь сверхъестественный мир Нового Орлеана. Ему не все равно на власть, но проливать попусту кровь Марсель не желает. Марсель лидер и сколько раз камни могли потянуть его на дно, но он всегда выплывал. Его впервые так оскорбили, унизили и он не смог отомстить. Впервые он не мог отомстить обидчику и, возможно, его друг Диего прав и все это нельзя так оставлять. Ведь всегда есть те, кто желает уничтожить тебя, есть те, кто плетут заговоры и им неугодна твоя власть. В таких случаях необходимо убивать и проявлять жестокость. Но если Тиерри Ванчур прав и власть только оттолкнешь жестокостью. Если власть можно удержать проявляя милосердие, которое не всегда проявление слабости. Именно это и хотел сказать его друг и главный помощник.

А что если эта монета с одинаковыми сторонами?

*** Новая Шотландия. Галифакс. 2013 год. ***

Любовь – это не разменная монета.

Пожертвовать всем ради того, чтобы остаться с ним.

Кетрин пахнет кленовым сиропом, ее духи отдают розами, оттенком свежести, бергамотом и мускусом. От нее изрядно несет кровью. Ведь она вернулась с охоты и вряд ли кто-то заметит, что на одного жителя стало меньше.

Ее губы на вкус отдают приторной горечью и кленовым сиропом, когда она целует его губы. У нее битое-перебитое сердце и боль отпечатана разветвлениями шрамов-ожогов на лице и изнанке ребер. Элайджа знает о ее боли и видит все ее ожоги. Видит все. Но он может научить ее тому, тому что не нужно бояться. Бояться любви.

Она может научить ее тому, что поддаваться чувствам -это нормально.

Она может вывести его из равновесия, контролировать.

У нее навязчивая идея стать свободной.

У нее дикий блеск в глазах, огонь, который так манит, привлекает и он готов сгореть в этом огне, обратиться в пепел.

Он смотрит пристально-пристально, заглядывает глубоко под кожу, будто пальцами достает до небьющегося сердца, хватает его, держит крепко-крепко и в любую секунду готов вырвать. Будто хочет вырвать ее сердце из груди и со всем своим научным интересом проверить, сколько она без нее выдержит. Она же как-то жила без сердца пять столетий.

Она жила, а сейчас не выживет, если тот оставит ее, вырвет из груди сердце. Сердце, крошечная часть которого все еще способна любить.

Не выдержит. Сейчас Пирс наблюдает за тем, как Элайджа несколько раз набирал номер брата. Она ведь внимательно наблюдала за горящем экранам его мобильного, как тот раз за разом нажимал на повтор. Все это время Элайджа сидел на диване, пытался дозвониться до брата. Он ведь сам желал поговорить с Клаусом, сообщить что желает встретится с ним лицом к лицу и поговорить. Им есть о чем поговорить, Элайджа желает лично сообщить о своем решении в пользу любви, но пока гудки не сменяются хриплым голосом Клауса и нет смысла звонить вновь.

— Я не понимаю, - вздыхает Майклсон и она видит, каким грустным он становится, когда дело касается семьи. — Мой брат не отвечает на мои звонки…

— Признаюсь, что я рада, Элайджа, - откровенно говорит Пирс. — Могу вздохнуть с облегчением, когда твой брат исчезает, а лучше бы он сдох, и я смогла бы жить свободно, веселиться, любить и быть с тобой. Я рада слышать, что тот пропал.

— Катерина, - взглянул на нее нахмурив брови. — Не говори так… Мне не нравится твой тон…

— Ты знаешь, в каком тоне я говорю о твоем братце-ублюдке. Ты знаешь, что я думаю и мы же говорим правду, я не лгу и говорю правду, ты сам желал этого Элайджа и я говорю правду, потому что люблю тебя, честна с тобой, но тебе ведь не приятно слышать правду?
– шепчет на ухо, массирует его плечи. — И правда, то, что все, что ему грозит – это иссушение или заклинание ограничение, а может, он развлекается и ему не до семьи и проблем. Он никогда не умрет. Он бессмертный. Успокойся, Элайджа. Клаус зол на тебя, семью, и завтра ответит. Тебе нужно успокоится. Не нервничай. Я рядом и мы вместе поедим в Мистик Фоллс, но пообещай мне, что мы решим вопрос с моей свободой и сразу же уедим. Я никогда не останусь в Мистик Фоллс.

— Обещаю, Катерина, - отложил мобильный на стеклянный столик, взглянул на нее провел ладонью по ее щеке отчего Пирс прикрыла глаза.

Если разворошить угли, то огонь разгорится вновь. Лед обросший на сердце толстой коркой оттаивает только от одного его касания. Замершее сердце медленно отмеряет новый ритм, иммунная система – больше не борется с инфекцией под названием любовь.

— Знаешь, Элайджа у нас остались только мы и лучше думать о нас, думать о нашем времени, пора очнуться ото сна, кошмара и думать о нас, - запустила ладонь в его волосы. — Больше никаких разговоров о твоей семье. Давай думать о нашем времени. Согласен? Ответь мне…

— Если бы можно прожить жизнь заново, - усмешка на его губах и сейчас Кетрин впервые не может прочитать его. — Почему мы не можем прожить жить заново, Катерина?

— Мы неограниченны временем, Элайджа. Ты прожил десять жизней, я прожила пять, но мы не были счастливы в тех жизнях, – она не усмехается и не ухмыляется, скорее придерживается позиции безразличия и отречение от эмоций. — И чтобы ты изменил?

Ответ на свой вопрос Кетрин так и не получила. Он отанется в его голове, не осядет в воздухе.

Он без нее не сможет жить. Время невозможно победить.

Его любовь осталась в далеком прошлом. Та, Катерина, которая считала, что без любви не мыслима жизнь осталась в прошлом. Тот Элайджа Майклсон, который верил в любовь, верил в то, что любовь может принести величайшую радость и боль.

Кетрин не понимает, что с ним произошло. Ему ведь было так хорошо, когда она сняла его пиджак, массировала плечи, ведь Кетрин знает, как сделать приятное мужчине. Почему он резко встал и направился к выходу?