Три года в Соединённых Штатах Америки

– Смогу, товарищ первый секретарь. Мне только для этого нужен пулемётчик не из серливых, чтобы мог долбить из «Утёсов» по мишеням практически из любого положения. Даже на лету, поверх моей головы и с любой стороны.

– Будет у тебя такой пулемётчик, Боря. – С улыбкой сказал генерал Булганин – Я сам за у тебя за спиной сяду. Дмитрий Миронович, ты договорился, чтобы нам дали потренироваться? Меня, между прочим, в нашем авиаполку Снайпером называли, а пятьдесят один год это только для авиации старость.

На следующий день, в десять утра мы уже были в Кантемировской дивизии. Там меня переодели в офицерскую форму, но без погон. Какие погоны могут быть у шестнадцатилетнего, пусть и здоровенного парня? Правильно, суворовского училища. Офицеры смотрели на меня с большим подозрением. Зато на мой тяжелый трайк, со стальными щитками, оснащёнными тремя пуленепробиваемыми стёклами с истребителя «Миг-15», с удивлением. Он выглядел очень грозно, с широкой стальной бочкой позади водителя. В ней размещалось удобное, я бы даже сказал, комфортабельное пулемётное гнездо с электроприводом, пулемётной турелью, оснащённой гильзоотражателями, съёмными стальными контейнерами для патронов и сегментными лотками для их бесперебойной подачи в пулемёты. Всё это заставило их снять фуражки и начать чесать затылки. Про вездеходную резину и колёса с системой автоподкачки, даже говорить не нужно было.

Это была тяжелая боевая машина, весившая шестьсот восемьдесят килограммов без топлива. Два бензобака у моего трайка, которому мы так и не придумали названия, вмещали в себя сто восемьдесят литров топлива. Настоящая паника у вояк началась тогда, когда со склада специального хранения были принесены два крупнокалиберных пулемёта «Утёс» и выяснилось, что они не только они легли в турель идеально точно, но и пулемётные ленты, которые только и осталось соединить, чтобы снарядить пулемётное гнездо восьмью сотнями патронов и при этом ещё столько же этот монстр мог принять в свои бронированные ящики для боеприпасов. У него имелись сзади четыре стальных ящика для харчей, воды, ремкомплекта и даже маскировочная сетка имелась. Спасибо генералу Бондареву. Генерал Булганин не выдержал и шепотом спросил меня:

– Боря, как ты сумел так точно подогнать турель? Шепотом я и ответил ему:

– Так вы же мне фотографии показывали, товарищ генерал, а на них всё прекрасно видно было, что и как нужно сделать. Ладно, пока нам будут снаряжать контейнеры патронами, пойдёмте переоденемся, а потом покатаемся и постреляем малёхо.

С собой я привёз в Москву два больших баула и в каждом лежало по комплекту специального обмундирования. В комплект входили: кожаные берцы с подошвой от туристических вибрам, высокие, хорошо фиксирующие голеностоп, тельняшки, комбинезоны цвета хаки с камуфляжными пикселями, пошитые из толстой ткани, из неё изготавливали сахарные фильтры, защитными накладками на плечах, локтях и коленях, с клапанами на заднице и молнией спереди, а также две кожаные куртки-пилот на меху, тоже цвета хаки и с пикселями, как и сам трайк. Однако, самой большой фишкой были интегралы, оснащённые переговорными устройствами и две хотя и громоздкие, но всё же портативные УКВ-радиостанции для управления действиями командира трайка. Радиостанции мне помог собрать и настроить Толкач. Он здорово разбирался в радиоаппаратуре и изготовил отличные уоки-токи. Увидев их, Георгий Иванович обрадовался и воскликнул:

– Отлично, Боря, значит мы не будем чувствовать себя одинокими. Кто-нибудь наведёт нас на цель.

Как только мы вышли на свет Божий из технички, офицеры дружно загалдели и сразу же прозвали нас космонавтами. Когда же я установил одну радиостанцию на трайк, а они были на транзисторах, а не на радиолампах, то сразу же стал выяснять, кто будет руководить нашими действиями на танковом полигоне. Желающих нашлось много, но этим решил заняться командир разведывательного подразделения дивизии и первым делом проверил, как работает радиосвязь Он же и дал нам позывные, сказав:

– Товарищ генерал, вы у меня будете Снайпером, а ты, парень, стало быть, Пилотом, а я буду Наводчиком.

Контейнеры были снаряжены пулёмётными лентами и мы с генералом Булганиным заняли свои места. Впереди нас поехал «Уазик», в котором сидел начальник штаба дивизии, а позади два тентованных «Урала» с офицерами и наша техничка. Через двадцать минут мы уже были на танкодроме, изрытом танками и меня это совершенно не испугало. Ещё через двадцать минут мы отправились в тренировочный заезд. Телефонная связь работала отлично, радиосвязь тоже, так что уже очень скоро Наводчик поставил перед нами задачу и я помчался по ухабам на дикой скорости, от чего тяжелый трайк временами подпрыгивал метра на два в воздух. Снайперу было хорошо, я сам пристегнул его ремнями, но и мне не хуже, сиденье то мягкое. Вскоре заговорили «Утёсы», пулемётные выстрелы не помешали нам разговаривать друг с другом и с Наводчиком, а тот подводил нас к мишеням мастерски, то есть двумя, тремя чёткими фразами. А что, ему с наблюдательной вышки всё видно. Временами я гнал по всем этим буеракам со скоростью в сто пятьдесят километров в час и мне было очень весело, даже тогда, когда генерал Булганин стрелял прямо по курсу и пулемёты грохотали у меня над головой.

Ленты обильно снарядили трассерами и потому мне в такие минуты было хорошо видно, как пули летят точно в цель. Да, генерала Булганина не зря называли в войну Снайпером. Наконец мы расстреляли все патроны и я помчался к наблюдательной вышке. Офицеры сбежали вниз и стали поздравлять нас с отличной, образцово-показательной стрельбой. В этот день мы совершили ещё пять заездов и техника не подвела нас ни разу. Ни трайк, ни радиосвязь, ни турель моей конструкции, ни отличные советские пулемёты «Утёс», калибра двенадцать и семь десятых миллиметров. На второй день удалось пострелять и мне, а, уж из «Утёса» я в своё время пострелял немало. На третий день нам предложили отдохнуть и подготовить технику к показательным выступлениям. Ну, я думаю дело было вовсе не в этом, для нас просто хотели устроить на поле пару сотен хороших фейерверков, что ни меня, ни Снайпера совершенно не пугало.

Ночевали мы всё это время в части и на следующий день в неё пожаловало высокое армейское начальство во главе с Брежневым, которое заняло свои места на наблюдательной вышке и по сигналу, три зелёные ракеты, мы помчались к полигону, так как исходная позиция находилась на расстоянии в двадцать пять километров, аж за территорией части. Наверное все думали, что мы приедем не скоро, а мы влетели на танкодром уже через девять минут и целых три четверти часа на нём грохотали взрывы. Несколько раз я даже проехал через горящий то ли бензин, то ли ещё какую-то мазуту. Нас, судя по всему, хотели подловить и взорвать имитатор артиллерийского взрыва прями под нами, но этого никому не удалось сделать ни разу. Зато Снайпер уверенно расстреливал все мишени, а когда была дана команда отбой, мы тотчас уехали в дивизию. Как только генерал Булганин переоделся в парадную форму, его вызвали в штаб дивизии вместе с моим боевым трайком, а я остался в техничке с Митрофанычем и Жорой. Мой костюмчик Георгий Иванович тоже прихватил с собой и Князев, хлопнув меня по плечу, сказал:

– Не журись, Боря, сию утрату я компенсирую тебе полностью и ещё премиальные выпишу. – После чего спросил – Надеюсь ты не в обиде, что тебя Георгий Иванович с собой не взял? Усмехнувшись, я честно признался:

– Митрофаныч, я этому безмерно рад. Мне только не хватало, чтобы меня там похлопывали по плечу и говорили – надо же такой молодой, а ранний. Ты лучше вот над чем подумай. Раз у тебя будет свой автозавод, то тебе нужно создать небольшое КБ и разрабатывать на нём не только мотики и спортячие тачки, а ещё автомобили одиннадцатого, двадцать первого и тридцать первого класса. Движки и резину я тебя спроектирую.

Я впервые обратился к Князеву на ты и он этому даже обрадовался, пожал мне руку, потряс её и воскликнул:

– Отлично, Боб! Именно об этом я хотел тебя попросить, парень. Мне бы теперь вот какую задачу решить, как тебя на заводе прописать. С какой должностью.

– А ни с какой, Митрофаныч. – Сказал я – Бери меня к себе внештатным консультантом и больше ничего не надо делать. Об оплате моих технических решений и чертежей мы как-нибудь договоримся. Знаешь, работать задарма я не очень-то люблю, но у тебя же будет свой личный, директорский фонд, вот из него ты и будешь мне платить. Тем более, что Георгий Иванович и Дмитрий Миронович знают цену мне, как специалисту. Я же уникум. Лишь бы вы завод побыстрее построили.

Вечером мы снова собрались у Дмитрия Мироновича и на этот раз тот был возбуждён ещё больше. Радостно хохоча во всё горло, он весело воскликнул, обращаясь к нам с генералом:

– Ну, мужики, наделали вы сегодня шороху! Во-первых, никто не ожидал, что вы приедете через десять минут, а, во-вторых, ни один снайпер их охраны Леонида Ильича так и не смог взять вас на мушку. Что вы творили на танкодроме, это вообще уму непостижимо. Твой трайк, Боря, прыгал по нему, как кузнечик. Порой метра на три в воздух взлетал и только вздрагивал в полёте, когда Снайпер садил по мишеням из «Утёсов». Да, нам бы в войну такую технику. Потом, когда армейское начальство осмотрело трайк, даже моряки захотели его иметь, чтобы оснастить им морскую пехоту, но самое главное, Боренька, принято решение поставить его на вооружение в воздушно-десантные войска, а у меня за десантников душа всегда болит. Да, и в остальных частях он тоже нужен. Связисты сразу сказали, эта техника просто под них сделана, линии связи в боевых условиях прокладывать. Ну, а теперь о самом главном, друзья мои. Поскольку трициклы и квадроциклы нужны советским вооруженным силам, то завод в нашем городе приказано построить не просто быстро, а очень быстро, так что готовьтесь, товарищи коммунисты. Леонид Ильич переговорил со мной накоротке и дал мне такое партийное поручение, – срочно построить завод и дать продукцию на экспорт и армии, но уже на этой неделе мне придётся перебираться в Москву. Уже с завтрашнего дня я министр автомобилестроительной промышленности. Хотя я в прошлом и строитель по профессии, ты, Боря, привил мне такую страсть к автомобилям, что они мне теперь по ночам снятся. Вместо себя мне разрешено оставить в крае своего человека, так что он будет о вас заботится. Золотой человек, бывший лётчик-истребитель, а ныне последний день генерал-полковник милиции.