Три холма, охраняющие край света

Пейзаж не портили даже развешанные то тут, то там останки пойманных квартирных воров.

Лорд же Теренс рассматривал объекты поближе.

–  Дорогая, посмотрите - это не наш ли барселонский приятель за нами пожаловал?

–  Зайчик, что ли?
– не поверила Леди.

–  Нет, цербер его, сеньор Понсиано…

–  Где?

–  Да вот, за оградой стоит, с девицей… Лидочка подскочила к треноге.

Верно, за шоковой сеткой, окружающей башню, стоял величественный усатый мужчина в седых кудрях, сложением и вправду напоминавший главного охранника «Бомбильи». Левой рукой он прижимал к пузу молоденькую девчушку в пёстром балахоне, правой плавно показывал на окна и что-то говорил. Девчушка внимала. Леди махнула рукой:

–  Обознался, лорд нерусский! Понсиано ещё не седой, но уже лысый. А это наш знаменитый поэт Лыков с новой подругой. Ванной девку завлёк! Он как раз напротив живёт, в девятиэтажке со всеми удобствами. То ли стихи читает, то ли объясняет, какие светила искусства тут проживают. Нашу башню ведь в простом народе Монмартром кличут!

Дюк подивился популярности парижского района в простом русском народе, но сказал другое:

–  По крайности, он не к вам собрался, и это меня утешает.

–  Пробовал!
– с гордостью поведала Леди.
– Но не дошёл. Всё-таки годы не те, а подъёмников тогда вообще не было. Значит, не судьба. Только не больно-то он огорчился, мерзавец! Никогда ему не прощу! Нарочно эту гадину притащил под - мои окна! А ещё ведь стихи написал - «Художнице с Монмартра, как если бы она домогалась моей любви»…

Дюк прикинул, что седой стихотворец вряд ли мог знать о внезапном возвращении Лидочки, но спорить не стал. Она и так его утешила:

–  Далеко не пойдём: девки-то минкультовские почти все в нашей башне живут, у кого богатых любовников нет. Да ещё и выходной, не успела, поди, ускакать… Богема поздно просыпается!

ГЛАВА 11

Богема и вправду просыпалась поздно.

–  Туркова, это ты в такую рань? Ты откуда? Из Барселоны? Ты и там успела отметиться? Ну ты даёшь! А Розина с Грищуком там замели, не при тебе? С прочими евразийцами?

Маленькая стриженая женщина в громоздком халате надела наконец очки и уставилась на Дюка.
– О, и лорд здесь! Леди тоже вопросительно глянула на спутника.

–  Да не парься, Туркова! Я же в Тейт-галлери стажировалась!

–  Здравствуйте, леди Клаудиа! Рад вас видеть!
– взмахнул косичкой Дюк.
– Сомневаюсь, - вздохнула Клавдия.
– Извините за то, что принимаю в таком виде… Вода ещё не согрелась…

–  Русланчик внизу, в садике?
– спросила Лидочка.

–  Русланчик на Полтавщине, с отцом, - сказала Клавдия.
– Всё летичко будут. Сейчас, поди, черешню лопают прямо с дерева, бездельники. А я, как падла, в Сан-Франциско торчала, вы ставку Баббы Бейкера привезла, в Черномырдинке открытие будет… Отдали ведь они, Туркова, нам помещение! Плакали, кололись, а деватьсято некуда! Декрет о жилье! Декрет о музеях! Перетащились газовые бароны в какую-то халупу на Охте… Была у собаки хатка!

–  Поздравляю!
– сказала Леди.
– Клав, прости, мне, собственно, Рогнеда нужна. Она же выставку детских рисунков для Барселоны собирала? Только вот не открывает Рогнеда - то ли дрыхнет, то ли мужика завела…

–  Проходите, - сказала Клавдия.
– Не через порог же… Только у меня тут… Не распаковалась ещё… Руки не доходят…

Всё равно огромная квартира казалась уютной после Лидочкиной суровой казармы - так много в ней было всяких весёлых фигурочек, тряпочек, масочек и прочих малых форм по стенам.
– Немного виски?
– спросила хозяйка у лорда.

–  Немного репы?
– передразнила Лидочка.
– Немного борща?

–  А есть и борщ!
– обрадовалась Клавдия.
– У меня его ведро, а хорошему борщу что сделается? Только вкуснее станет. Но хоть в лавку не спускаться! Давайте за стол, а то ты юношу, поди, и не покормила, я тебя знаю… На дальних рейсах хоть через трубочку питают…

–  Он сыт своей любовью, - сварливо сказала Леди.

Но всё-таки Дюка было жалко, и они сели за стол.

–  Идёт, идёт вискарь под борщ, - подбодрила она растерявшегося было аристократа.
– Можно. Особенно ирландский. И под вареники идёт.

–  …А Рогнеда бы вам одной корейской лапши заварила, и то вопрос, - подытожила хозяйка щедрый то ли завтрак, то ли уже обед.

–  Что ты из-под неё хотела, Туркова?

–  Я насчёт детской выставки, - сказала Леди.
– Был… Есть там один рисуночек, вот он меня как раз интересует… - Три холма, что ли? Лидочка поперхнулась компотом: - А как ты догадалась?

–  Да Рогнедка по всей конторе эту картинку таскала! Она на ней шизанулась! Бона сказылась! Музыку слышала! И всё! Только мы нашу Рогнедку и видели! Взяла отпуск за свой счёт и умотала!
– Куда?
– Место это искать! У них чуть ли не секта образовалась. У туристов этих, байдарочников, двадцатый этаж, с которыми она тусуется. Рисунок она скопировала, показала своим друзьям, так они даже раскололись - одна группа рванула в Карелию, а другая, наоборот, на Кавказ. Господи, на чём только люди не заморочиваются, лишь бы нормально не жить…

–  Прямо так на людей действует?

–  На нормальных, конечно, не действует. Но Рогнедка ведь у нас с большо-ой призвездью! И друзья такие же.

–  А ты этот рисунок… видела?
– спросила Леди, и голос у неё дрогнул.

–  Конечно. Я же говорю, она по всем кабине там листком трясла. Хорошая картинка, не по возрасту. Примитив, но не Пиросмани, не бабушка Мозес. Папа, наверное, для дочки нарисовал. Три холма, небо, на небе надпись. Что-то в ней есть, но не настолько, чтобы всё бросить и в Карелию мчаться, летичко портить! А я из-за Рогнедки в Штаты потащилась, как молоденькая! Да я тебе покажу, она Русланчику тоже копию подарила…

Клавдия поднялась и, неспешно колыхаясь, побрела в детскую.

–  Дюк, я волнуюсь, - сказала Лидочка и взяла Терри за руку.
– Какие всё-таки квартиры тут большие, пока дойдёт…

–  Типично шотландский мистицизм, - сказал Дюк.
– А окажется всё полной ерундой…

–  Ты сам в это не веришь, - прошептала Леди.
– Я чувствую, что это… что мы… что нам… Такого со мной ещё не было!

–  И слава богу, что не было, - Дюк помрачнел.
– Мне это не нравится.

–  Ну и поезжай к мамочке!
– И Лидочка резко убрала руку.

Вернулась Клавдия и развела широкими рукавами:

–  Русланчик, чертёнок, с собой упёр в незалэжную. Ему тоже очень понравилось. Это как раз возле бабушкиного хутора, говорит. Вчера звонил, доложил, что нашёл, и что там живут вячки, вячата и солохи.

–  Это кто такие?
– тревожно спросила Леди.

–  Да так, - отмахнулась хозяйка.
– Свекровь моя тоже выдумщица, не хуже Рогнедки. Народная целительница. Но, по крайней мере, мальчик на природе бегает, а не уткнулся в компьютер… Туркова! Не лги! Ты что-то знаешь! За чем тебе копия, если ты сама в Барселоне видела оригинал? Что такого в этой картинке? Это пароль?

Лорду Фицморису выпала редкая удача - увидеть растерянную Лидочку.

–  Да я… Да мы… Какой пароль? Это Терри хочет статейку… Какой пароль?

–  Врёшь ты много, а врать так и не научилась, - с удовлетворением сказала Клавдия.
– Конечно, пароль. Вроде цветочного горшка на - окошке. Иначе почему в министерство этот красавчик приходил?

–  Какой красавчик?
– окончательно побледнела Леди.

–  Из органов красавчик!
– победно воскликнула Клавдия.
– Он даже обыск в Рогнедкином кабинете хотел сделать, и девки чуть его не допустили, такой обаятельный, но кто-то стукнул министру, и Корсаков его выпер. В Питере у себя будете беспредельничать, сказал. И кулачищи показал - он же раньше скульптор был! Ну, красавчик и слинял…