Три капли на стакан воды

– Правильно боитесь!
– бросил он равнодушно.
– Сержант, пройдитесь по улице, поищите машину.

– Машину, сэр?
– почтительно переспросил тот.

– Авто потерпевшего, - пояснил лейтенант нетерпеливо.
– Не пешком же он сюда пришел!

– И не на трамвае приехал, - добавила я.

Прикусила язык, но поздно.

Резко обернувшись, Эллиот хлестнул меня взглядом.

И зачем я высунулась?!

– А вы, мисс Вудс, скажите, что потерпевший делал в таком месте и в такой час?

Вопрос на засыпку.

Сержант бочком-бочком двинулся к выходу, а я вернулась за стойку и вынула из холодильного ларя кувшин.

Эллиот прохаживался вдоль витрины с помадами и мылом.

– Будете лимонад?
– предложила я радушно, доставая посуду.

Лейтенант качнул головой.

– Лучше ответьте на вопрос.

Я плеснула себе лимонада, отпила - и со стуком поставила стакан на стойку.

Эллиот даже не вздрогнул.

– Я не знаю!
– отчаяние прорвалось дрожью в руках, и я торопливо коснулась кулона на шее, заставляя себя успокоиться.

Лейтенант смотрел на меня так напряженно, что я со вздохом выпростала подвеску из-под платья. Четырехлистный клевер на тонкой серебряной цепочке.

– Видите, я законопослушная травница, - я провела пальцем по холодному металлу.

Взгляд полицейского если и смягчился, то самую малость. А сам лейтенант напружинился, словно готовясь вот-вот сорваться с места.

– Это не ответ!
– отрезал он.
– Мисс Вудс, поймите, в ваших интересах сотрудничать. Вы же понимаете, что убийство благородного не может остаться безнаказанным?

Намек был толще осадного бревна.

Захотелось выплеснуть остатки лимонада ему в лицо, но я сдержалась.

Мысли лихорадочно метались, а губы сами собой произнесли:

– Не понимаю, о чем вы!

Лейтенант невесело улыбнулся.

– Мисс Вудс, не притворяйтесь. Сколько вам лет? Тридцать? Больше?

– Двадцать восемь, - поправила я, думая о своем. И ребенку понятно, к чему он ведет.

Неурочное появление благородного на окраине могло иметь только два объяснения. Первое - ему понадобилась моя лекарская помощь. Второе - я сама.

– Правильно, - кивнул лейтенант, внимательно наблюдая за мной. Прочитать мои мысли наверняка труда не составляло.
– Или потерпевший страдал чем-то таким, о чем в приличном обществе не говорят. Или он приехал лично к вам.

– Мы даже не были знакомы, - возразила я, уже понимая, сколь слаб этот аргумент.

Лейтенант не обманул моих ожиданий. Уселся, закинул ногу на ногу, отчего из-под задравшейся штанины показался дорогой шелковый носок.

И посмотрел прямо мне в глаза.

– Если убийцу не найдут, - произнес он очень тихо и очень веско, - то мое начальство сделает вас крайней. Молодая красивая женщина, вечерний визит, приступ ревности... Вы понимаете?

О, да, я понимала. Везде одно и то же.

– Чего вы хотите от меня?
– спросила я ему в тон, не разрывая напряженного поединка взглядов.
– Признательных показаний?

Тонкие губы лейтенанта дрогнули.

– Вижу, мисс Вудс, вам не впервой быть подозреваемой?
– и пояснил тут же: - Какие вы слова знаете...

Хотелось зажмуриться. А еще лучше - надавать себе пощечин.

– Вы сказали сержанту, что я - свидетель.

– Пока свидетель, - многозначительно поправил Эллиот.

Внезапно он отбросил маску циника и раздолбая.

Подался вперед и вперил в меня требовательный взгляд:

– Мисс Вудс, помогите мне найти убийцу!

– Вы ведь знаете, что я его не убивала, - предприняла я последнюю безнадежную попытку.

– Знаю, - согласился он легко.
– Я вас и не обвиняю.

Он выделил голосом это "я".

Подумав, я долила в стакан еще лимонада и щедро плеснула туда же из припрятанной под прилавком бутыли.

Лейтенант наблюдал за мной с интересом.

– Нарушаете закон о крепких напитках, мисс Вуд?
– поинтересовался он, когда я выпила свой "коктейль".

Пресловутый закон строго-настрого запрещал продажу алкоголя. Понятное дело, тут же началась торговля из-под полы, на которой сколачивались целые состояния.

– Вовсе нет, - я пожала плечами и убрала стакан от греха подальше. Так и тянуло запустить им в смазливую физиономию полицейского.
– Запрет не касается лекарств. А это, - я кивнула на стойку, - успокоительная настойка по моему фирменному рецепту.

И не солгала даже словом.

А что ко мне бегали за "лекарством" не только нервные дамочки, но и их мужья, - это уже несущественные детали. Зато выпивохи теперь по пьяному делу не махали кулаками, а мирно посапывали...

К тому же это самое невинное из моих прегрешений, так что пусть себе лейтенант считает, что узнал мою страшную тайну.

Полицейский хмыкнул.

– Ну-ну, - он уселся прямо на стойку (вот это рост!) и побарабанил по ней пальцами.
– Так что, мисс Вудс? Будете помогать?

– А куда я денусь?
– хмуро спросила я. Выбор невелик.
– А вы всегда запугиваете девушек, лейтенант Эллиот?

– Иногда, - легко признался он, помахивая ногой.
– Говорят, я умею добиваться своего.

И улыбнулся мне.

Кхм, он что же, решил, что я кокетничаю с полицейским, да еще и благородным? Надо быть осторожнее. Так ведь и доиграться можно!

– Уже поздно, - прозрачно намекнула я.

За окном действительно давно стемнело. Фонари на окраине горели через один, зато только тут можно было отыскать деревянные домики, а жить в камне я бы не смогла.

– Я не уйду, - посерьезнел лейтенант, - пока не получу то, что мне нужно. Вы ведь знаете, что мне нужно, мисс Вудс?

Я кивнула. Еще бы не знать!

За без малого двести лет после завоевания Острова захватчики и местные жители перемешалась так основательно, что теперь чистокровного встретишь даже не каждый день.

Большинство жителей (да тот же сержант) русоволосы и кареглазы. Темный, как головешка, лейтенант Эллиот - редкое исключение. А я со своей льняной шевелюрой вообще почти реликт.