Три карата в одни руки (сборник фельетонов)

Любопытный поворот темы, не правда ли? Это вам не придуманный, пусть даже изобретательно, сюжет с уголовными балбесами и директором-бракоделом. Тут живые, конкретные люди, которые знают, почем фунт сухой штукатурки, не только по роду профессиональных занятий, но и потому, что за каждый такой фунт они, кооператоры, платят из своего кармана.

Что рисует ваше воображение, почтенный читатель? Ну, понятно, не висячие сады Семирамиды — типовая застройка есть типовая застройка, и тут вас не проведешь. Но уж стены, во всяком случае, ровные, не так ли? И крыша не протекает? И благоустройство вокруг дома — люкс? И окна закрываются без помощи кувалды? И двери не вываливаются из проемов? И звуконепроницаемость такая, что даже самый вежливый кооператор не восклицает «будьте здоровы!» в ответ на чих из соседнего подъезда? Ведь все эти милые блага — не роскошь, а прямая обязанность строителей. Тем более что строили они не «как для себя», а именно для себя.

О, сколь проницателен был Марк Твен, утверждавший, что вымысел должен быть правдоподобен, но для правды это вовсе не обязательно…

Так вот, всеми отмеченными хворями болен 60-квартирный дом ЖСК «Горизонт» в Пензе. И это лишь толика недоделок. Впечатление такое, будто черная кошка из кошмарного сна человечьим голосом и непререкаемым тоном приказала строителям создать для себя точно такое же упречное жилище, каким они из месяца в месяц потчуют земляков-новоселов.

И если ваше воображение, намертво вцепившись в расхожую мудрость о своей рубашке, все еще нашептывает, будто зафиксированные недоделки были устранены полностью и в назначенный срок, — гоните его прочь. Это воображение столь же невежественно, как наивные негодяи с обоюдотупыми ножами. Оно заведет вас не туда, куда надо.

…Какая кошка из какого сна могла бы вызвать к жизни столь печальную зарю «Горизонта»?

Итак, последний день старого года — он же первый день нового дома. Строители, среди которых есть и жители кооператива, сдают объект. Приемочная комиссия, в составе которой тоже имеются члены кооператива, объект принимает. Строители ловко проводят комиссию, обещая все устранить за квартал. Комиссия ловко проводит строителей, урезая квартал до месяца. При этом и те, и другие ловко проводят самих себя, потому что им же здесь жить.

Интригующие кошки-мышки… Но только кто кошки?.. И где мышки?

А в том-то и суть этой неправдоподобной правды, что кошки — они же и мышки. Особенно очевидным станет это единство противоположностей несколько месяцев спустя, когда растает миф об устранении недоделок, когда протечет крыша и примерзнут стены. Когда жители начнут писать жалобы. Сами на себя. Сами себе. И себе же будут отвечать, талдыча, будто свои же справедливые претензии — несправедливы.

Сейчас много говорят о проблемах качества. Качества работы. Качества продукции. Эта экономическая категория вызывает всеобщий интерес. Высказываются прекрасные мысли, тонкие наблюдения, ценные рекомендации.

Но порою приходится слышать, будто четкий комплекс экономических факторов, гарантирующих качество, можно запросто заменить эдакой массированной психологической атакой. Ну, чтобы пекли, шили, плавили и строгали, как для себя. И хотя я с глубоким уважением отношусь к психологии, но вспоминается мне почему-то дважды строительный кооператив «Горизонт». И всплывают все те же вопросы: кто здесь кошка? И где мышка?

Копыто судьбы

Необычайное приключение, случившееся в системе треста «Юзтранспром» ровно 192 года спустя после полета кузнеца Вакулы верхом на черте, описанного классиком отечественной литературы И. В. Гоголем.

Афанасий Павлович, инженер отдела снабжения, задержался за своим служебным столом, дописывая текст последней в этом году директивы об усилении борьбы за сбор металлолома, а потому малость опоздал занять очередь в буфет. Он торопливо шагал по пустынному в час обеденного перерыва коридору родимого треста «Юзтранспром», с тревогой размышляя, не слишком ли велика там очередь и достанутся ли ему свежие ватрушки, сдобный запах которых несся по коридору, когда вдруг увидел козла. Козел стоял спиной к инженеру, опершись передними копытами о подоконник и высматривая что-то в окне.

Козел в учреждении — это, конечно, был явный непорядок, который следовало немедленно устранить.

— Брысь! — воскликнул снабженец и даже вознамерился наподдать бесцеремонному млекопитающему. Но тут козел обернулся, вилкой раздвоенного копыта вынул из пасти дымящуюся сигарету «Орбита» и строго сказал:

— Будешь хулиганить — позову милицию!

Инженер онемел. Будь дело где-нибудь в киностудии или в цирке, он, современный человек, восхищенно погладил бы это удивительное дрессированное животное по спине или даже по морде. Случись дело темной полуночью, в укромном уголке деревенского кладбища, и у него, специалиста с вузовским дипломом, шевельнулась бы пугающая мысль о нечистой силе.

Но дело происходило средь бела дня, в крупнейшем современном культурно-промышленном центре — Киеве, на улице Ветрова, дом 3, в одном из ведущих трестов Министерства транспортного строительства, и потому Афанасий Павлович не восхитился и не испугался, а лишь вполголоса спросил:

— Вы, гражданин, собственно, к кому? — И тут же увидел, что это и впрямь не козел, а гражданин, только маленького роста, с бороденкою, в серой шубе, с узким длинным лицом, с выдающимися зубами, чрезвычайно похожий на уже упомянутое животное.

— К вам, — как-то блеюще ответил гражданин в шубе. — Хотелось бы совместно с на то уполномоченным служащим провентилировать вопрос относительно порядка сдачи лома черных металлов для вторичного использования в народном хозяйстве.

«Во излагает!» — восхищенно подумал инженер, а вслух сухо сказал:

— Зайдите завтра. Разве не видите — у нас перерыв. А после перерыва у меня доклад управляющему.

— Никак о ломе будете докладывать? — прищурил глаз козлоподобный гражданин. — Так ведь он вас выгонит.

— Как?

— Да очень просто! Как же это вы, возмутится управляющий, так антинаучно планируете? Разве не знаете, скажет он, что вся сила планирования в учете конкретных, реальных обстоятельств?

— Вообще-то мы учитываем…

— Как же, учитываете?! — вскричал гражданин саркастически и взмахнул копытообразной ладонью, в которой внезапно оказалась директива о сборе лома, только что составленная Афанасием Павловичем и (он мог бы поклясться!) уложенная им в синюю папку с тиснеными буквами «К докладу». — А вот возьмем отсюда строчку наугад… Да вот, к примеру: Закупнянский известковый завод… Планируете тридцать тонн на год… Потом, в порядке уточнения, еще двести тонн… Да кто ж так уточняет?

— Гражданин, немедленно возвратите похищенную документацию! — прикрикнул инженер. — Не ваше дело, что именно мы вменяем подведомственным предприятиям.

— Хе-хе-хе, вменяете… — проблеял странный пришелец. — А ведь дело-то как раз и не ваше.

— То есть как не наше? Я несу непосредственную ответственность за этот завод!

— Именно ответственности вы и не несете.

— А что же я тогда несу?

— Меня! — услышал снабженец визгливый крик и тут же ощутил, что наглый посетитель вспрыгнул ему на спину, а в ноздри ударило запахом горелых спичек. — Поехали, мужчина, поехали! — воскликнул козел, сжимая копытами бока Афанасия Павловича. Тут неведомая сила подхватила обоих и вынесла в форточку.