Три карата в одни руки (сборник фельетонов)

Договоров уже ни с кем не заключали — разве что по знакомству. Ателье и тресты все азартнее наступали на свое министерство бытового обслуживания, требуя пересмотреть типовые соглашения: мол, сроки ремонта нереальны, за две недели отремонтировать цветной телевизор никак невозможно. Министерство уныло оборонялось: потерпите, мол, ребята, сроки, сами понимаем, ужасно жесткие, но отступать перед людьми как-то неудобно. При этом и наступавшие и оборонявшиеся прекрасно знали, что сроки тут ни при чем: как раньше, так и теперь любой телевизор ремонтируют за один день. Просто раньше он пылился в ожидании ремонта не больше педели, а теперь — не меньше месяца.

Одновременно выяснилось, что министерства, делающие цветные телевизоры, как и в старые добрые черно-белые времена, не прочь выходить из своих затруднений за счет ремонтной службы. Стоит объявиться на производстве какому-нибудь узкому месту, как поток запчастей в «бытовку» резко сокращается: не останавливать же производство!

А ремонт — это разве не производство?..

Цветной телевизор совершеннее черно-белого во многих отношениях. Во-первых, дороже. Во-вторых, гораздо приятнее. В-третьих, раздражение, вызываемое испорченным цветным телевизором, куда сильнее и горше, чем огорчение по поводу его черно-белого собрата. В-четвертых, он явно тяжелее.

Теперь вам несложно представить, как живется клиенту, приволокшему пятипудовый ящик в негостеприимное ателье и услышавшему:

— Э, милый, мы даже по абонементу не успеваем!

— Это еще по какому абонементу?

— Ну, была такая прогрессивная форма обслуживания. Была?.. А может быть, не было?..

Милостивые бракоделы

Сначала было слово: приказ о создании в городе Жлобине ремонтно-строительного управления. Потом снова слово: напутственное слово Гомельского облремстройтреста.

А кроме слов, не было ничего. Ни денег, ни базы, ни помещения для конторы. Даше первое совещание пришлось провести в арендованном подвале.

Тут опять-таки раздалось слово — на сей раз вещее. И вымолвили его уста первого начальника, фамилию которого не удалось восстановить за давностью лет.

— Какой фронт работ открывается перед нами в Жлобине? — спросил ныне забытый начальник. — Никакого! Ну, форточку подправим… Ну, погреб кому-нибудь соорудим. Копейки! А нужен масштаб! Чтоб строить сразу двадцать домов — и все на одной площадке. Чтоб получить сразу полмиллиона — и все наличными!

При слове «полмиллиона» арендованный подвал дружно застонал. Мечта, фантазия, мираж!.. Вытрясти такие бешеные деньги из прижимистых жлобинцев было немыслимым.

— Давайте посмотрим в лицо фактам! — прервал стоны начальник. — Наше управление создано в Жлобине — это факт. Жлобин расположен в верховьях Днепра — это тоже факт. Дпепр впадает в Черное море — это, можно сказать, решающий факт. Ну, что вы скажете теперь?

Подвал растерянно молчал. Лишь одна юная бухгалтерша отважно пискнула:

— А Волга впадает в Каспийское море!

— Волжане к нам не поедут, у них самих благодать. А вот северяне — за милую душу. Чем ближе к полюсу живет население — тем больше денег. Чем больше у населения денег — тем ближе оно к пенсии. А лучшего места для тихой старости, чем увешанный яблоками садик в верховьях Днепра, ни в жисть не сыщешь. Короче, исполком уже дал свое «добро». Теперь сочиним объявление позаманчивее. Ну, примерно так: приглашаются желающие построить дома в районе Черноморского бассейна. Я консультировался с географами — не возражают. Опубликуем это объявление… ну, скажем, в мурманской газете. И месяц спустя пол-области будет атаковать нас со сберкнижками наперевес.

Согласно последней переписи, в Мурманской области живет около миллиона человек, так что тут начальник явно переборщил. Но в главном расчет оказался точным. После публикации зазывного объявления в мурманской областной газете «Полярная правда» несколько десятков северян заключили с Жлобинским РСУ договоры на строительство благоустроенных домов, уплатив по девять тысяч рублей. Срок завершения был определен четко: ровно через два года!

Не многим из смельчаков суждено было пройти тернистый путь от начала и до конца. Среди тех, кто вынес все и ни от чего не уклонился, была семья Михайловых, жителей города Ковдора.

Первый год после заключения договора был напоен хрустальными мечтами о чистом, уютном доме, тишине, белой кипени цветущего яблоневого сада. Даже споры в семье были приятными: Анатолий Сергеевич ратовал «за плодовитую антоновку, а его жене больше нравилась лежкая симиренка».

Впрочем, было еще одно обстоятельство, вызвавшее легкое беспокойство: а вдруг Жлобинское РСУ перевыполнит планы и сдаст дом досрочно? Михайловым оставалось еще два года до пенсии, бросать работу в Ковдоре они не собирались, а согласится ли кто-нибудь из родственников пожить пару лет в новом доме, было неясно.

По первый же приезд в Жлобин полностью успокоил супругов насчет перевыполнения. Оказалось, что начальник, автор блистательной идеи, спустя месяц улизнул куда-то на повышение. Его преемник по фамилии Полянский, назначенный впопыхах, проявил себя недостаточно разворотливым администратором. Он задержал предоставление необходимых документов в горисполком, отчего исполком не успел оформить выделение участков. К счастью, эта оплошность была решительно исправлена нынешним начальником Пращеней, который, кстати, произвел на Михайловых приятное впечатление своей воспитанностью.

— Лично я в задержке не виноват, — сказал Пращеня. — Но это, конечно, не оправдание. Во-первых, приношу вам извинения от имени всего управления. А во-вторых, в следующем году дом будет готов непременно. Вам какие обои больше нравятся, синие или кремовые?

— Все равно, — сказала Михайлова. — Впрочем, пусть будут кремовые.

— У вас хороший вкус, — похвалил начальник. — Если в следующем году вы опять приедете в июле, то обои успеют высохнуть.

К следующему июлю обои не успели высохнуть. Их еще не клеили. Их не на что было клеить. На участке стоял только фундамент. Его внешний вид вызывал восхищение беспредельностью человеческих возможностей: новые кирпичи были уложены так, что выглядели точь-в-точь как памятник средневековья, переживший два слабых пожара и одно сильное землетрясение.

— Это все Пращеня, — кратко объяснил новый начальник Горелик. — Болтун. Уезжайте. В следующем июле приезжайте. С вещами. У меня все.

Горелик понравился Михайловым деловитостью. Сразу было ясно, что этот человек слов на ветер не бросает.

И все же год спустя, вновь в июле, они приехали в Жлобин без вещей. И правильно сделали.

— Надоели нам горе-любители, — объяснил новый начальник управления Булгаков. — Почему-то считается, будто в строители можно назначить кого угодно. Дважды два знаешь — строй! А тут инженер нужен. И не просто диплом, а вот! — и начальник выразительно постучал себя по лбу.