Три лица Януса

В замке было людно и шумно, стучали молотки, раздавались голоса работников, заколачивающих ящики с ценными экспонатами коллекций фон Гольбаха.

"Старик, видимо, всерьез убедился в скором приходе русских, - подумал гауптман.
– Следует это отметить..."

Ночью выпал снег, и на дороге, ведущей от имения барона к шоссе, его уже примяли резиновые колеса повозок. Сейчас машину вел фон Шлиден. Обер-лейтенант сидел рядом, ежась от холода и пряча лицо в меховой воротник шинели.

Наконец они оставили позади Прейсиш-Эйлау, обогнали колонну военных грузовиков с боеприпасами, двигающуюся в направлении Кенигсберга, и Вернер свернул вправо по лесной дороге, уходящей в густой ельник.

Мотор фон Шлиден не заглушил, в кабине было тепло, а после первых рюмок доброго коньяка и уютно.

– Странный вы человек, Вернер, - вдруг сказал обер-лейтенант.
– Давно вас знаю и никак не могу разгадать...

– А надо ли, дорогой Фридрих?
– улыбнулся фон Шлиден.
– Не такая уж я примечательная личность, чтоб ломать над этим голову.

"Что это он?
– подумал гауптман.
– Или я был где-то неосторожен?.."

– Налейте еще, - сказал Фридрих.

– Вам - с удовольствием, а я воздержусь, если мы хотим целыми вернуться в Кенигсберг, - ответил фон Шлиден.

– Как хотите, а я выпью. Что же касается моей шкуры, то она уже вряд ли кому пригодится. Мне - тем более... Кому мы теперь нужны, Вернер?

"Запутался, парень, - подумал фон Шлиден.
– Теперь ты, кажется, созрел для серьезного разговора. Но начинать его следует не сегодня и не вдруг. Подожду до приезда в Кенигсберг. Кажется, из Герлаха кое-что может получиться..."

Он понимал, что практической пользы от Фридриха, рядового штабиста, будет немного, но его соображения по поводу этого человека не исчерпывались только желанием использовать обер-лейтенанта в своих делах. Вернеру нравился Герлах, его острый, не желающий мириться с обыденным и привычным ум, доброе сердце и тщетные попытки вырваться из круга, в котором Герлаху надлежало пребывать с рождения. Но для себя Вернер еще не решил главную задачу. Он не мог с полной уверенностью утверждать, что духовный портрет Герлаха, написанный им, соответствует истинному внутреннему облику обер-лейтенанта.

"Подождем еще немного, - подумал Вернер.
– Все это не так просто".

Неслышно упал ком снега, и зеленая лапа ели выпрямилась и задрожала.

– Вот так бы сбросить с себя то, что носишь на сердце, - задумчиво произнес Фридрих фон Герлах.

Цюрих, крупнейший город Швейцарии, разбросал свои кварталы на берегу одноименного озера, у истока реки Лиммат.

Немало достопримечательностей в Цюрихе, но все-таки туристы посещают его реже, нежели Женеву или Люцерн. А сейчас, в годы войны, о туристах и думать не приходится.

Но владельцы отелей нимало не огорчены этим обстоятельством. В их карманы по-прежнему поступает валюта. Идет она из кошельков богатых эмигрантов неарийского происхождения, бежавших от нацистского режима, неплохо платят и сами гитлеровцы, их агенты наводнили город. В последнее время все чаще и чаще появляются в Цюрихе знающие себе цену джентльмены из-за океана. А эти уж совсем платежеспособны.

Элвис Холидей, которого портье отеля записал под именем Рибейро де Сантос, медленно шел по улицам Цюриха, направляясь к месту встречи с одним из агентов германской службы безопасности. Через этого человека обе разведки - и ведомство Генриха Гиммлера, и ведомство Уильяма Донована через свою швейцарскую резидентуру, обосновавшуюся в Берне и возглавляемую Алленом Даллесом, - осуществляли контакты.

Мнимый бразильский скотопромышленник обогнул новое здание Цюрихского университета и сразу увидел мордастого мужчину в тирольской шляпе и в коротком кожаном пальто с шалевым воротником вязаной шерсти.

Очевидно, он знал Элвиса по фотографиям. Едва тот вступил на мостовую, намереваясь пересечь ее и подойти к машине, стоявшей у обочины, толстяк вынул сигарету изо рта, щелчком отбросил ее в сторону, открыл дверцу машины и неторопливо сел за руль.

Мельком взглянув на номер машины, Холидей обошел ее сзади и остановился. Водитель не повернул головы.

– На озере сегодня волны, - сказал Холидей негромко по-немецки.

– Я люблю жареную форель, - последовал ответ на французском языке.
– И садитесь быстрее. Вы опоздали на пятнадцать минут.

– На тринадцать, мсье Жозеф, - перешел на французский Холидей. Надеюсь, проверка закончена и мы действительно можем ехать?

– На чьем языке будем говорить?
– осведомился толстяк, включая зажигание.

– Ну, поскольку мы с вами на севере Швейцарии, где говорят в основном по-немецки, нам ничего другого не остается, как перейти на этот язык, ответил Элвис.
– И это будет выглядеть-как дань уважения по отношению к немецкому большинству кантона Цюрих!

– Вы правы, - усмехнулся водитель.
– Итак, едем к озеру. Надо посмотреть, действительно ли там большие волны...

Они на большой скорости миновали новые кварталы Цюриха, застроенные многоэтажными и башенного типа домами, повертелись, меняя направление и возвращаясь на те улицы, где только что побывали, выехали в предместье и повернули наконец к озеру.

– Мы должны были ехать в Веденсвиль, - сказал Холидей, когда Жозеф остановил машину на высоком берегу озера и, пятясь, зажал ее в боковой проезд.

– Да, но планы изменились. Поговорим здесь.
– Он сидел, не снимая с руля рук в кожаных перчатках.
– Определенные круги, для связи с которыми вы прибыли сюда, сеньор де Сантос, поручили мне сообщить, что там...
– При этих словах он поднял глаза к брезентовому тенту машины, и вся его физиономия выразила глубочайшее почтение к тем самым "определенным кругам".
– Там принято решение согласиться с вашими предложениями. И чем скорее мы договоримся о конкретных деталях, тем лучше.

– Почему так поспешно? Еще вчера вы были склонны затягивать переговоры, стараясь выиграть время, а сегодня... Или русские действительно дали вам добрый пинок на Востоке?

– Вы уже знаете?
– зло глянул на Элвиса Жозеф.

– Я ваш коллега, дорогой герр Жозеф, - улыбнулся Холидей.
– Надеюсь, вы не принимаете меня за классного наставника из пансиона для благородных девиц? А может быть, это ваша профессия, герр Жозеф?

– Я не могу принять ваш легкомысленный тон, сеньор де Сантос, ответил тот.
– Положение слишком серьезно. Наша армия испытывает крупные затруднения на Востоке. Командование снимает 5-ю и 6-ю танковые армии с Западного фронта и тем самым свертывает наступление против союзнических войск. Прошу передать это вашему шефу. Считайте переданную мной информацию первым залогом нашего будущего сотрудничества. Завтра во второй половине дня в Эммене, неподалеку от Люцерна, мы ждем вашего человека с полномочиями, которых будет достаточно, чтобы окончательно договориться о деталях и принять наши условия.

– Полномочия?
– спросил Холидей.
– Ваши условия?

– Да, мы согласны с, вашими предложениями в принципе, но в деталях... Тут следует подумать еще.

– Хорошо. На встрече будете вы?

– Нет. Молодая блондинка в голубой шубке. Она будет со светлым "мерседесом" у заправочной станции в южной части Люцерна.

– А она ничего, эта ваша новая Мата-Хари?

– Это не относится к делу, - сухо сказал Жозеф.
– Впрочем, она достаточно миловидна. Итак, блондинка в светлом "мерседесе" на заправочной станции рядом с кафе "Молчаливый дрозд". Пароль: "Мадам, если вы боитесь дорожной скуки, возьмите меня до Берна". Ответ: "А что дальше, Лозанна или Берн?" Второй ответ: "Рекомендую вам доктора Дриттенбау".