Три мешка добра

Мирком покачал головой.

– Мы с Эмили пытались разгадать, о чём и для чего Эдвин пишет нам такие известия, но потом бросили. – Он устало махнул рукой и ещё больше навалился на полку стеллажа. – В конце концов, ни этот сказочник, ни какая-то мифическая школа, ни музыкант не имеют к нам никакого отношения.

Он нечаянно пихнул локтем одну из кастрюль и она, столкнувшись с кувшином, пронзительно звякнула.

Эльвин передёрнуло от дурного предчувствия.

– Мирком! Аккуратней, дорогой! – Эмили ещё секунду держала руку на сердце, наблюдая, как Миркомингуд поправляет сдвинутые к краю полки миски и кастрюли, но потом немного успокоилась. – И ты сам хоть поверил в то, что сказал? Что значит «сказочник и музыкант не имеют к нам отношения»? Мы же Избранные! Все люди, которые живут на этой планете, всё, что на ней происходит, касается нас напрямую.

Покрасневший от неловкости Мирком решил больше не облокачиваться на стеллаж и, в тысячный раз придя в отчаяние от того, в каких некомфортных условиях приходится жить, отодвинулся от него к стене.

– Может эти события нас и касаются, – ответил он с досадой, – но вот только мы никак не касаемся их. Ведь мы даже не живём, а пропадаем вдали от ВСЕГО и ВСЕХ. Поэтому эти записочки Эдвина – просто бесполезное жужжание. Мы всё равно не сможем помочь, даже если кому-то и нужна наша помощь. Для мира мы давно бессмысленны.

Он прильнул спиной к стене и прикрыл глаза, справляясь с пустым раздражением. Снова заныла ушибленная нога, но на сердце постепенно становилось легче. Внутренний протест и дискомфорт, как и сотни раз до этого, перетекли в спокойствие, смирение и мысль о том, что всё так, как и должно быть.

Воцарилось молчание.

– Повтори… – Вдруг странным голосом попросила Эми, и Мирком, отвлёкшись от боли в ноге, внезапно заметил, что все в оцепенении смотрят на него.

– Что? – Он удивлённо заморгал. – Я что-то сказал?

– Да. – Эмили стояла как заколдованная. – Повтори.

Как только Мирском с волнением глянул на жену и увидел, что она сейчас расплачется, его охватила паника. Он понял, что, по-видимому, сказал что-то страшное, но не мог понять что именно. Вытянув из памяти свой короткий комментарий, Мирком рассортировал слова и не без усилий выделил самое сильное на его взгляд замечание.

– Мы бессмысленны? – Спросил он, и по тому, как побелела Эльвин, понял, что попал в точку. – Ну да… А что вы так удивились? Избранные, помощники и хранители планеты, а ничего для неё не делаем. Учитель поселил нас вдали от проблем, которые мы должны решать, и бросил нас. Сейчас все наши силы и способности тратятся лишь на то, чтобы хоть как-то помочь самим себе. Кто-то не согласен со мной?

Эмили всхлипнула, кинулась к Миркому и, обвив его шею руками, крепко-крепко поцеловала.

– Я горжусь тобой, милый! Ты гений!

Всё спокойствие Эльвин словно ветром сдуло. Сидеть на месте после таких слов было уже невозможно. Она резко поднялась на ноги, и письма, которые лежали у неё на коленях, разлетелись по полу.

Избранные стали бессмысленны. Это прозвучало как гром среди ясного неба. Люди, которые появились на этой планете только для того, чтобы быть полезными ей, вот уже два года бездействуют! Это недопустимо!

– Он прав! И мы должны что-то сделать! – Воскликнула Эльвин, схватив Лиама за руки. – Мы должны опять стать собой!

Мирком совсем не ожидал такой реакции. Хоть в душе ему было и лестно, что его слова восприняли так остро, что-то подсказывало, что в скором времени ему придётся взять на себя ответственность за то, какие перемены они повлекут за собой.

– Мы ведём себя неправильно! – Эльвин ещё сильнее стиснула руки Лиама. – Мы вообще себя никак не ведём!

– Да, потому что нам запретили! – Эмили подбежала к друзьям.

– Подождите. – Попытался успокоить девушек Лиам. – Сейчас разберёмся. Спокойно.

Эмили огляделась. Какое тут спокойствие? Стены кухни как будто сдвинулись к центру ещё сильнее. Как же мало здесь места! Да ещё весь пол теперь усыпан письмами Эдвина, некуда ступить…

Она медленно села и напряжённо задумалась.

– В чём тут разбираться, Лиам? Всё же так ясно и прозрачно. Наш Учитель отвечает за нас, он знает как для нас лучше. Мы должны его слушаться и делать именно то, что он скажет. А он запретил нам выезжать отсюда, не дал указаний кому помогать. Мы действительно стали бесполезны для планеты. А это так ужасно! – Она спрятала лицо в ладони.

Лиам просто опешил.

– И ты несчастна? – Спросил он, но в его голосе не было ни единой капли сочувствия. – За эти два года без заданий, тебе было плохо? Скажи честно.

Эмили отняла руку от лица и перевела взгляд на Лиама.

– Нет… – Ответила она немного испугано. Его странный тон её просто изумил.

– А ты, Эльвин? – Лиам перевёл взгляд на жену. – Ты была несчастна, живя со мной эти два года? Тебе было плохо, ты чувствовала, что тебе чего-то не хватает?

Эльвин, которая взволнованно стояла напротив него, очень удивилась таким вопросам.

– Лиам, любимый, зачем ты спрашиваешь? Ты же прекрасно знаешь ответ. – Она смотрела на него со всей нежностью, на которую была способна, но встречный взгляд был холодным и строгим.

– Теперь уже не уверен, что знаю..

У Эльвин даже сердце упало.

– Как? Почему? – Она ничего не могла понять. – Что за тон и взгляд? Ты обижен на меня?

Лиам сложил руки на груди и подошёл к ней вплотную, смотря ей в глаза.

– Или я ослышался, или ты сказала, что мы ведём себя неправильно. – Он стоял так близко, но не касался её, и Эльвин чувствовала себя самой нечастной и одинокой на свете. – Мне кажется, это тоже кое-что значит. Это ответ.

– Какой ответ? – Прошептала она.

– Твой. – Сказал он резко. – Ты вспомнила про задания и про Избранничество и вся переменилась.

– Нет, я не…

– Может быть, ты хочешь опять скитаться по свету, исполняя приказы Грифа? Ты жалеешь, что потратила на меня два года, за которые можно было выполнить множество заданий? Ты жалеешь, что родила сына? Тебе было плохо с нами?

Эльвин выдохнула. Самый любимый человек на свете, как он мог подумать такое?

Она ласково провела руками по его плотно сжатым рукам, нарушая дистанцию.

– Я никогда не имела этого ввиду, Лиам. Только с тобой и с Рори я узнала, что такое счастье. Только с вами мне хорошо. Эти два года были лучшими в моей жизни. – Они смотрели друг на друга, тая от любви. – Я хочу, чтобы всё продолжалось.

Лиам окончательно смягчился. Эта правда была слишком сладкой, дальше сердиться он не мог.

– Тогда я не понимаю вас с Эми. – Честно признался он. – В кои-то веки вас оставили в покое. Вас не тянут за руку, вам не дают указаний, вас не унижают, не давят авторитетом. Вы живёте с теми, кого любите, и кто любит вас. Нет заданий, нет Грифа. Сказка, а не жизнь! Зачем рыдать о том, что вы стали бесполезны и бессмысленны? Именно сейчас наша жизнь имеет смысл! Именно сейчас.