Три недели с леди Икс

– Это потому, дорогая, что ты познакомилась с герцогом, когда он был уже женат. А много лет назад он только и делал, что приводил окружающих в отчаяние: вообрази скандал, который грянул, когда Вилльерз впервые появился в обществе, после того как привез в свой дом шестерых незаконнорожденных отпрысков от разных матерей!

– Вот уж не думаю, что мистер Дотри идет по отцовским стопам, плодя детишек по всей округе.

– Согласна. – Аделаида направилась к лестнице, ведущей наверх. – Как подсказывает мне мой опыт, дети тех, кто вел разгульную жизнь, обычно бывают весьма консервативны. Взять хоть тебя, дорогая.

Индия проводила крестную наверх, машинально проверяя, не осталось ли на сверкающих перилах хоть малейшего пятнышка.

– Я-то здесь при чем? К тому же я вовсе не дитя незаконного союза!

– Конечно же, нет! Твои родители обвенчаны в соборе Святого Павла – стоял прекрасный ясный день, а дождик пошел лишь к самому вечеру, насколько я припоминаю. Но они же не… ну, скажем, не придерживались традиционных взглядов на воспитание, не так ли?

Поскольку подавляющее большинство родителей никогда не посылали свое дитя в темный лес, чтобы набрать к ужину грибов, Индия не стала их защищать…

– И все же я не думаю, что родительская эксцентричность сделала меня традиционалисткой, – тихо промолвила она.

– Тебе следовало бы слушаться своего сердца. – Аделаида помешкала на ступеньках. – Разве не так, дитя мое? А ты выбираешь себе супруга, словно стул для чьей-нибудь столовой!

– А как еще мне надлежит это делать? – спросила уязвленная Индия. – Именно так выбирал бы мне жениха отец, если бы он был жив… и если бы был другим человеком.

На самом деле Индия не сомневалась: будь покойный маркиз жив по сей день, она до сих пор бегала бы по запущенному поместью в дырявых туфлях – а возможно, была бы уже замужем за каким-нибудь пастухом.

– С твоими приданым и титулом ты имеешь право выбирать. Просто я хочу сказать, что твоим выбором может руководить любовь, если ты захочешь…

Аделаида прошла в свою спальню, присела у камина и позвонила в колокольчик.

– Любовь ничего доброго не принесла ни моему отцу, ни моей матери. – Индия, склонившись, поцеловала крестную в щеку. – Знаешь, какой день я считаю лучшим в жизни? День, когда ты забрала меня с собой!

Аделаида улыбнулась, однако покачала головой:

– Нет, это был худший день в твоей жизни – потому что именно в тот день твои дорогие родители навсегда покинули тебя. Пусть они этого и не хотели, но… так вышло.

Индия же в глубине души полагала, что родители ее, дни напролет предаваясь артистическим развлечениям и поклоняясь Луне, вместо того чтобы заботиться о благополучии своей дочери, покинули ее на самом деле куда раньше. И к тому моменту, как они устремились в Лондон и карета их разбилась по дороге, Индия уже давно была фактически сиротой…

Но она знала также, что Аделаида предпочитала считать маркиза и его супругу просто немного взбалмошными. Эксцентричными. Не такими, как все.

Ксенобия снова поцеловала крестную и направилась к себе в комнату, где мешком упала на постель. Но стоило ей лечь, обнаружилось, что сна у нее ни в одном глазу, и она принялась думать о Торне. В его присутствии Индия чувствовала себя глупенькой, женственной, то и дело ощущала слабость в коленках… А это было по меньшей мере дико.

Она перекатилась на спину, кусая губу. Надо было немедленно прекратить думать о нем. Этот человек прекрасно знает, чего хочет: он хочет Лалу, девушку любящую и простую, словно солнечный свет. И красивую. Индия никогда не считала себя некрасивой, однако у нее не было таких точеных черт, как у Лалы, таких ясных синих глаз…

Кроме того, Индии пришлось волей-неволей стать сильной – сила эта начала формироваться в ней в те самые дни, когда ее родители занимались чем угодно, только не ею, и девочка была голодна и неприкаянна, когда слонялась одиноко по запущенному дому, где не нашлось ни повара, ни лакеев…

Индия вздохнула и, позвонив в звонок, попросила Мари принести ей что-нибудь на ужин. Глупо печалиться оттого, что Торн намерен жениться на другой.

В конце концов, она же не собирается за него замуж!

На следующее утро Торн решил ехать в Старберри-Корт верхом, предоставив Роуз, Твинку и Кларе следовать за ним в экипаже. Он снова был вне себя от злости. Вчера станок, на котором производилась резиновая лента, сломался, затем последовала прогулка в обществе Летиции, заронившая в его сердце нешуточное беспокойство…

За все время прогулки его невеста не проронила ни словечка. Ни единого! Просто сидела рядом с ним, сложив ручки на коленях, – безмолвная и прекрасная, словно английская роза…

Индия совсем не похожа на английскую розу. Скорее она напоминает какой-то дикий цветок, чья буйная красота порой так трогает сердце.

Завтра, когда Летиция пожалует к нему на праздник, ей волей-неволей придется заговорить! Может быть, во время прогулки ее просто убаюкало мерное качание экипажа, топот копыт и свежий воздух?

Когда Торн спешился у ворот Старберри-Корт, тяжелые двери распахнулись и на пороге возник человек – вероятно, дворецкий, если судить по отсутствию перчаток – и двое лакеев.

Дворецкий почтительно поклонился:

– Мистер Дотри, меня зовут Флеминг. Леди Ксенобия наняла меня в качестве вашего дворецкого, и я надеюсь доказать вам, что она не ошиблась в выборе.

Торн вручил Флемингу свой сюртук и услышал, что леди Аделаида и леди Ксенобия еще не вставали. Потом он расспросил Флеминга о расположении комнат в доме – обнаружилось, что хоть он и наезжал регулярно в имение, но ни разу не поднялся выше первого этажа. Оказалось, что господские покои находятся в одном крыле, а гостевые комнаты – в другом.

– А детская бывает обычно на третьем этаже? – спросил он.

– Леди Ксенобия считает, что современные матери предпочитают не такую старомодную планировку, – последовал ответ. – Ее светлость переделала бывшую гостиную в семейном крыле в детскую, с небольшой комнаткой для нянюшки.

Торн стал подниматься по лестнице, размышляя о том, что на самом деле сотворила Индия с его поместьем. Она не просто выкрасила стены – она приняла за него решение, как именно будет жить он сам и его будущее семейство…

Войдя в детскую, он изумился, увидев большое кресло-качалку подле очага, рядом – такое же, но куда меньше, и крошечный стульчик, предназначенный, вероятно, для Антигоны. Роуз будет в восторге…

Более того, Индия приказала разместить в алькове книжные шкафы, и они уже были полны книг. Роуз наверняка очень понравятся «Приключения шести вавилонских принцесс». Торн достал книгу сказок и задумчиво посмотрел на Золушку, нарисованную на обложке. Черт возьми, Индия куда краше…

Хотя Индию никто не назвал бы хорошенькой. Это странное сочетание лунно-серебряных волос с более темными бровями… и темная родинка возле самых губ. Она походила на героиню картины Тициана, томную и чувственную даму, моделью для которой послужила любовница мастера.