Три ночи с лицемером или Stolen Car

Но когда меня начинает ломать и, кажется, выворачивать наизнанку, все эти благостные мысли моментально выветриваются из головы.

Я бьюсь в конвульсиях, ору от боли и отчаяния, яростно пытаюсь вырваться из рук вцепившегося в меня полукровки.

– Нет, нет, не хочу! Я не хочу уходить! Не хочу! – вою я, потеряв и разум, и самообладание, и облик.

Эрих наваливается мне на плечи, вжимает в мокрые холодные камни. Я беснуюсь и брыкаюсь, в бесполезной попытке отсрочить неизбежное. От дикой боли темнеет в глазах. Кажется, впервые уход из этого мира проходит для меня так тяжело и мучительно.

Почти угасающим сознанием отмечаю, как рыжий полукровка одной рукой стискивает мне горло, а другой давит на грудь, словно собирается делать массаж сердца.

Я хриплю что-то нечеловеческим голосом. Но меня никто не слушает.

А Рыжий вдруг вспыхивает золотым ещё ярче. Солнечные узоры распускаются на сияющей коже, словно по венам у этого парнишки течёт расплавленный драгоценный металл. Я чувствую, как сжимающая мою шею рука превращается в когтистую лапу.

Мощный янтарно-жёлтый свет потоком стекает с его хищных ладоней, бьёт лучами из тонких пальцев, проникает мне под кожу, наполняет изнутри.

И невыносимая боль отступает. Сразу становится легче. Меня всё ещё ломает и крутит, но уже почти терпимо.

Чудится, что какие-то крохотные, невидимые, но могущественные существа растаскивают меня сейчас на клеточки и атомы.

На один короткий миг я рассыпаюсь на осколки. Чтобы через мгновение, показавшееся вечностью, опять собраться воедино и утонуть в сияющем золотом облаке.

***

Эпилог

– Твою ж! Не вышло, что ли? Шон, он что…

– Да нет… Отключился просто… Живой! Подожди…

От увесистой оплеухи голова Адама мотнулась, зато сразу вернулось сознание. Ну, или почти вернулось… Мужчина открыл глаза, но выглядел не очень адекватно.

Адам О’Нил подскочил и сел, хватая воздух ртом, потерянно огляделся по сторонам, сначала прижал руку к сердцу, потом стал цепляться за мужчин, склонившихся над ним.

В конце концов, взгляд его стал более осмысленным, но всё ещё потрясённым.

Адам ещё раз медленно оглядел себя, ощупал, потом, сглотнув, поднял глаза на охотников и дрожащим голосом уточнил:

– Я… жив?

– Жив, жив, – кивнул без улыбки Эрих.

– Господи! Я жив! Спасибо, спасибо вам!

Адам неожиданно припал к Эриху, опешившему от такой бурной сентиментальности, и разрыдался, уткнувшись ему плечо.

– Эй, эй… полегче… – ведьмак слегка брезгливо отстранил от себя рыдавшего беднягу. – Всё позади. Успокойся! Давай… поднимайся, приходи в себя и ступай домой!

– Да… да… конечно! Простите, я… – Адам несколько раз глубоко вздохнул, потряс головой и поднялся. – Я… пойду… Спасибо вам огромное! Спасибо! Вы… Я…

Он по очереди поймал руку Эриха, потом Шона, крепко пожал и, развернувшись, побрёл прочь с набережной.

Мужчины смотрели, как он уходит, слегка пошатываясь – ноги О’Нила пока держали плохо.

– Эй… Адам! – крикнул ему издали Эрих. – Смотри там… – больше так не шали!

О’Нил приостановился, оглянулся, поднял руку и махнул на прощание.

– Надеюсь, мы не зря дали ему второй шанс…

– Сам знаешь, люди всё-таки меняются, – покосившись на него, рассудил Шон. – Только повод должен быть очень и очень серьёзный.

– Куда уж серьёзнее, – ухмыльнулся ведьмак. – Хорошо, что всё получилось. Если бы не ты… Слушай… я только не понял, что стало слицемером? За всем этим прозевал момент, когда он покинул тело. Надеюсь, с ним тоже всё в порядке. Ты видел, как он ушёл?

– Нет… я… тоже этого не видел, – глядя вслед О’Нилу, усмехнулся Рыжий.

Тот уже сел в машину. Моргнули ослепительно фары, и Адам исчез в ночи.

– То есть… Шон! – Эрих вцепился в плечо друга. – Ты хочешь сказать, что…

– Ну… что-то пошло не так… – усмехнувшись, невозмутимо пожал плечами полукровка. – Я же не гарантировал результат. В первый раз всё бывает. Похоже, вышла небольшая накладка… Побочный эффект.

– И ты так спокойно об этом говоришь? Причем, когда он уже укатил…

– Да брось! Мы сделали всё, что могли. Ты же хотел спасти человека – ты его и спас. Хотел, чтобылицемерперестал убивать – похоже, он больше это делать не будет. А дальше… пусть сами между собой разбираются! Когда кто-то так сильно жаждет остаться… наверное, он тоже имеет право получить свой шанс. Договорятся, как-нибудь, я думаю…

– Надеюсь.

– Пойдём лучше отметим наш успех полночным ужином, – подмигнул Шон. – Этот О’Нил из меня столько энергии выпил, что я сейчас свинью целиком съесть готов…

***

На пороге собственного дома Адам остановился, достал телефон и набрал жену.

– Онора… прости, что разбудил! Что? Не спишь? Ты… можешь спуститься вниз? Да. Сейчас. Я уже здесь. Жду тебя на террасе.

Она появилась минуты через три. Запахнувшись в уютный махровый халат, пригладила волосы и скрестила руки на груди.

Похоже, вообще ещё не спала. Глаза, конечно, немного покраснели, но это, скорее, от слёз.

Встревоженно нахмурившись, Онора окинула его быстрым взглядом:

– Господи, Адам! Что случилось?

– Нам надо поговорить… – сглотнув, начал он.

– Сейчас? Ночью? – Нора осмотрела его ещё раз, явно выискивая признаки алкогольного опьянения. – Поздно, Адам… Уже поздно.

Фраза прозвучала так двояко и безнадёжно, что они оба замолчали на минуту, глядя друг другу в глаза.

Но Адам отступать не собирался. Ему нужен был ещё один разговор, независимо от того, что Нора имела в виду – неурочный час или то, что будущего для них больше нет.

– Нора, дай мне ещё один шанс! – он шагнул к ней ближе, не отводя взгляд. – Пожалуйста! Я тебя очень прошу! Я обещаю, что я всё исправлю. Всё будет по-другому.

– Звучит слишком хорошо, чтобы я этому поверила, – тяжело вздохнула она. – Адам, извини, но я слишком устала, чтобы сейчас выслушивать твои сказки…

– Это не сказки… Нора! – она хотела уйти обратно в дом, но Адам поймал её руку. – Всё действительно изменилось, и я… я тоже… Знаешь, я сегодня чуть не умер. Должен был умереть… Только чудом выжил, и у меня…