Три орешка для Тыковки

Там я поняла, почему разбойник не отвечал. Он снова впал в беспамятство и весь пылал жаром. Приложила к его груди ухо. Внутри всё скрипело, хрипело и булькало. Будто там целый хор хрипельщиков и бульковщиков концерт устроил.

Да что ж такое! Ушла всего на несколько часов, оставила его нормальным, вернулась – опять овощ! Он что, после того как поел, ещё на полу повалялся, чтобы холода добрать?

Впрочем, ему и в прошлый раз хватило. Наверное, он просто использовал все свои силы, чтобы добраться до еды, и на борьбу с болезнью уже не осталось.

Ну так не надо было кочевряжиться!

Ещё какое-то время я помучилась чувством вины. Но после того как он своей ручищей попытался отбиться от горького настоя и опрокинул на меня кружку, оно быстро выветрилось. Отстирывай теперь пятна, Майя. Больше-то тебе заняться нечем.

Я ворчала себе под нос, но на самом деле стремительно ухудшающееся состояние мужчины пугало всё сильнее. Будто судьба услышала мои сегодняшние сомнения по поводу совместного житья с непонятными чужаками и решила избавить от проблем самым кардинальным образом. Он бредил, метался, кашель становился всё продолжительней и забористей. Я уже совсем отчаялась, когда вспомнила про гримуар.

Если с предыдущим заклинанием я просто экспериментировала, то теперь обратилась к помощи рода от безысходности. Я подняла фолиант со дна сундука, где прятала свои книги под ворохом одежды. Погладила. Капнула кровью на корешок. И попросила открыться.

И он открылся. Сам. Страницы шелестели, переворачиваясь, пока не успокоились. На открывшемся развороте располагалось заклинание разделения Силы. Я, честно говоря, рассчитывала на какой-нибудь наговор от лихорадки и теперь пялилась на книгу, не очень понимая её самоуправство. Зачем разбойнику Сила? Что он с нею делать будет?

С другой стороны, гримуар ещё ни разу раньше так себя не вёл… Лежал и лежал обычно, будто рядовая книга.

Я решила поискать другой, более подходящий вариант, но стоило мне убрать пальцы от страниц, как они вернулись в прежнее положение. С третьей попытки я была вынуждена признать: это не случайность. Книжища по степени упрямства не отличалась от моего найдёныша. Я уложила её возле мужчины, задрала рубашку и положила, как полагалось, ладони ему на грудь.

С первым же словом мужчина притих, мышцы его расслабились, лицо смягчилось. Мои руки потяжелели и будто приросли. Я чувствовала себя бочкой, в которой открылся краник, и содержимое потекло из неё пенящейся струёй. Не знаю, куда Сила там попадала, но во мне её уменьшалось. Уменьшалось и уменьшалось, а какого-то волшебного слова, означавшего конец процедуры, в книге не было. Возможно, оно было на следующей странице, но оторвать руки от груди разбойника я не могла. Они как приклеились. Я теряла Силу, и это было страшно.

А потом в один момент всё прекратилось. Гримуар, предатель, захлопнулся. Будто говорил для особо одарённых: закончили. Отдыхай.

Я оторвала руки и прижала к себе. Мои миленькие рученьки, наконец-то мне вас вернули! Но я чувствовала такую слабость, что даже сил сходить убрать книгу не было. Внутри было непривычно пусто. Я с трудом подсунула гримуар под подушку и завалилась спать прямо там, где была. Рядом с разбойником.

– О, Тыковка! Ты откуда здесь взялась? – поинтересовался над моим ухом бодрый мужской голос.

Спросонья я не сразу поняла, кто это и почему он разговаривает с овощами. Потом дошло: найдёныш. А Тыковкой он вчера меня называл. Меня как холодной водой облили, так сразу в голове прояснилось.

Я распахнула глаза и обнаружила жёлто-фиолетовую физиономию почти у самого носа. Шея затекла, и я быстро нашла причину: под нею вольготно устроилась мужская конечность. Ещё одна неучтённая конечность упиралась мне в бедро.

И ведь буквально ночью ещё умирал!

Хотя по ощущениям умирала я. Теперь воскресла, но не до конца. А мне ещё хлев чистить, Зорьку доить, еду готовить, одежду стирать, в город идти…

А эта довольная рожа будет спать-отдыхать!

Ну что за несправедливость?!

– Вас вчера всю ночь спасала, – буркнула я и села.

Сила понемногу возвращалась. Во всяком случае, меня уже не шатало и в глазах не двоилось.

– Хорошо спасала. Можно ещё раз?

Я поняла, за что ему вышибли челюсть. У меня тоже возникло такое желание.

– Нет. Больше – ни за что. Прямо сегодня в стражу сообщу, что нашла в лесу неопознанного мужчину, пусть забирают и дальше спасают сами. Там городской маг под боком. А я в ночные сиделки не нанималась.

– Я нормально себя чувствую, – заявил гадёныш.

– Не благодарите.

Надеюсь, за его поимку мне что-то перепадёт. А если не перепадёт, так хотя бы высыпаться буду.

– Мне действительно ночью плохо было? – не поверило тело.

– Как вам сказать? Думаю, если бы вам было хорошо, вы бы это помнили.

Я стала спускаться с полатей, когда вспомнила об очень неприятном последствии ночных бдений: гримуар остался лежать под подушкой. А это значит, в любой момент может быть обнаружен.

– Но мне действительно гораздо лучше, чем вчера.

– Я старалась.

– А кто вам готовит настои, сударыня Майя?

– Я нам готовлю. Других травников в округе нет.

– А как же ваш муж?

– Объясняла ж уже: нет его. – И сразу, во избежание двусмысленности, добавила: – Больше нет. Вещи эти и дом принадлежали прежнему травнику, теперь – мне. По договору с городом. Ещё вопросы есть?

– А как звали вашего мужа?

Вопрос был неожиданным. Никто раньше не интересовался именем моего несуществующего мужа. Дед Матей – потому что сразу раскусил, а остальным не было до него никакого дела.

– Анджеем звали.

– А я – Яниш.

– Ну это совсем другое дело! – Надеюсь, у него достаточно мозгов, чтобы заметить сарказм.

Похоже, заметил. Потому что какое-то время на полатях было тихо. Я прислушивалась к каждому шороху. Там лежит главное моё сокровище! Как я могла быть такой неосторожной?!

– Сударыня Майя, – заговорил найдёныш Яниш. – Не нужно про меня страже рассказывать.

Вот и добрались до главного.

– А чего же так, кавалер Яниш? Совесть нечиста?

– Совесть моя перед законом чиста, как первый снег на горном озере, – возразил разбойник. – Дело в другом. Понимаете, мне очень неловко в этом признаваться…

– А вы смелее, смелее… Я как раз пока толокно вам запарю. А то не успею, вы опять голодным останетесь до самого прихода стражников, – намекнула я.

– Я, сударыня Майя, сын купца. Из столицы. Ехал с товаром, да решил заглянуть к знакомой вдовушке к вам сюда. А когда обратно отправился, попал на разбойников. Они обобрали, избили и бросили умирать. Как представлю, что батюшка со мною сделает, когда узнает про мои неприятности, так лучше обратно к разбойникам! – поплакался найдёныш. – Он за недельку-другую немного отойдёт и вместо гнева за потерянный товар будет счастлив, что я вообще жив.