Три орешка для вдовушки

– Сейчас, девочки, не надо нервничать, – засуетилась Лиза. – Главное, что все разрешилось благополучно. Сейчас Ефрем найдет и Чехова, и Книппер…

– Авилову, – эрудитка пришла в себя, судя по стальным ноткам в голосе.

Лизка решила не отвечать на замечание подруги, и мы с Полей молча стали следить за ее манипуляциями у плиты, благо, гостиная и кухня разделены в нашем доме не стеной, а ступенькой и небольшой барной стойкой.

Как только Лиза разлила кофе по чашкам, Полинкин телефон опять запел.

– Алло!

– Нашлись твои Чехов и Книппер! – радостно сообщил Ефрем.

– Авилова! – Поля стукнула ладонью по столу.

– Да знаю я! – засмеялся Ефрем. – Работают такие! Как раз в Кстовском направлении. Фирма, кстати, называется «Страус»! Интересно, почему у тебя возникла ассоциация с животным, скоростью и песком?

– Ефремушка, ну, как же! – с жаром встала на защиту подруги Лизавета. – Страус, хоть и птица, но все—таки не человек, относится к животному миру, Всем известно, что это самая быстро бегающая птица, а, кроме того, даже в мультиках показывают, как она от страха с размаху закапывает голову в песок! Наверное, коммерческая «скорая» так названа, намекая, что она прибегает на помощь быстрее всех.

– Спасибо за поддержку, – покосилась на подругу Полина. – Вообще—то страусы обитают в саваннах и полупустынях, а в переводе с греческого их название звучит как «воробей—верблюд». Вот отсюда у меня и была ассоциация с животным и песком.

– М—да, – протянул Ефрем, – сложно с тобой, уж очень ты любишь умничать…

– Не обо мне речь, – оборвала его Полина. – Давай ближе к делу.

– О—ох! У этого «Страуса» все бригады составлены и распределены не только по специализациям, но и по районам работы. А этих двоих – Чехова и Авилову – как раз из—за фамилий специально в пару поставили. Говорят, образованным, интеллигентным людям, нуждающимся в помощи «Страуса», сам факт такого совпадения звучных имен повышает настроение и, как следствие, помогает исцеляться.

– Интересно, – хмыкнула Поля, – и много интеллигентных и образованных людей способны пользоваться услугами этого «Страуса», если вызов их бригады стоит ОТ ста долларов?

– Ну, ты интеллигентная, образованная, а пользуешься, – парировал Ефрем.

– Я о них рекламную статью писала и вместо гонорара получила пятидесятипроцентную скидку на год! Усек? – отбрила крестника Полева.

– Усек! А теперь еще одна новость, но я вам ее не говорил. Хотя, – замялся Ефрем, – пусть лучше вам Павел вечером расскажет, а то…

– Говори немедленно! – стукнула ладонью по столу Полина. Я даже представила, как Ефрем дернулся от неожиданного звука.

– О—о, – тяжело вздохнул капитан. – Тогда возьмите ноутбук и откройте «скайп». Сейчас с вами соединюсь, а то по телефону не безопасно.

* * *

Полина схватила мой ноутбук и застучала по клавишам. Мы придвинулись к ней вплотную, чтобы всем было видно экран. Через пару минут в поле зрения появился Ефрем, судя по картинке, он сидел в своем автомобиле.

– Это касается Ярослава, – вместо приветствия тихо сказал капитан.

– Что такое еще? – ахнула Лизавета.

– Не буду зачитывать «китайский язык» Янины Яковлевны, – показал нам какую—то бумажку Ефрем, – скажу своими словами. Хорошо?

– Да не томи уже! – рявкнула Полина.

– Короче, в крови обнаружен алкоголь, по концентрации примерно пятьсот миллилитров водки.

– Ого! – не удержалась я. – Он же вообще не пил!

– Это еще не все, – огорошил нас Ефрем. – Янина обнаружила и следы барбамила. Это такой препарат, который в малых дозах – снотворное, а в больших – вплоть до комы и смерти…

– Так его отравили! В водку подсыпали и напоили! – Лиза прижала ладони к щекам.

– Скорее всего, барбамил попал в организм через укол под лопаткой, а водку влили, чтобы представить смерть, как отравление чрезмерным алкоголем. Но умер он не от этого.

Мы все переглянулись, и Полина тихо спросила:

– А от чего?

– Янина нашла на слизистой губ небольшие свежие ссадины и во рту волокно пуха из подушки.

Капитан замолчал и уставился на нас, а мы не смогли выдавить из себя ни слова. Ефрем послушал тишину и решил продолжить.

– Она написала в заключении, что смерть наступила в результате обтурационной асфиксии, то есть, Ярослав Солнцев был задушен подушкой.

– Жесть! – все, что смогла произнести Полина.

– Но как же, – из глаз Лизаветы потекли слезы. – Он же был такой накачанный, сильный… Как его могли какой—то подушкой?!

– Картина представляется такой, – Ефрем откашлялся, посмотрел по сторонам и продолжил. – Некто, думается, их было не менее двух человек, сначала каким—то образом сделали актеру укол барбамила, причем, в дозе, превышающей простое снотворное. А, когда через несколько минут Ярослав потерял физическую возможность сопротивляться, влили ему в рот бутылку водки, чтобы, как я уже говорил, представить смерть, как отравление алкоголем. Об этом свидетельствует синяк на подбородке, – рот держали открытым насильно. Однако Солнцев в рассчитанное преступниками время не умер, его сильный организм сопротивлялся отравам. Янина сказала, сердце у парня было в полном порядке. Но преступники, видимо, торопились, дожидаться «естественной» смерти не стали, и завершили свое грязное дело подушкой, а потом подложили ее под голову покойному и повернули его лицом к стене, мол, спит пьянчуга. Вот такие дела.

– Да—а, – только и смогла произнести я.

– Ну, так что теперь? – ожила Полина. – Возбуждать дело будут?

Ефрем опять осмотрелся вокруг, поерзал на сидении и приблизил лицо к экрану.

– Будут, – тихо сказал он. – Но не сегодня и не завтра. Сначала надо разобраться с дверным замком, как он оказался запертым изнутри. Если б только барбамил и водка, еще туда—сюда как—то можно объяснить, что Ярослав на последнем издыхании запер дверь. Но задушенный человек, сами понимаете, этого не мог сделать. Короче, Янина всех подставила. Начальство в ярости.

– Ни хрена себе, подставила! – вскипела Полева. – Человека убили, а им лишь бы «висяка» не было!

– Не ори, – все так же тихо попросил Ефрем. – Ты всей нашей кухни не знаешь. Тут сейчас и инфаркты, и инсульты начнутся, как всех достанут. Хоть Ярослав и не звезда первой величины, а все равно известный человек, и журналюги не успокоятся. Да и кто—нибудь из наших информацию сольет и… – Ефрем поперхнулся и уставился на нас.

– Уже слил, – подмигнула крестнику Полина.

– Поля! – отпрянул от веб—камеры Ефрем. – Я тебя… Ты же своя! Ты же не будешь…

– Расслабься, – серьезно и спокойно велела Полина. – Ты, Павел, Ярослав и Сонька мне дороже всех СМИ вместе взятых. Я за деньги дружбу и родство не продаю. Всё! Расслабился! И если заведешь еще хоть раз разговор на эту тему, останемся врагами до конца жизни! Понял?

– Понял, – вяло улыбнулся капитан. Видно было, что, несмотря на Полькину пламенную речь, он еще не отошел от испуга.

– А по поводу связи с Сонькины делом что—нибудь обсуждали? – перевела тему разговора Полева.

– А что обсуждать? – пожал плечами Ефрем. – Все говорит о «глухаре». Даже твои Чехов с Книппер ни при чем оказались. Ни следочка нет!