Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек

Велен обратился к более дальним пятнам. Ренар и Янера сидели рядом. Велен сдержал улыбку. Хватит ли у этих двоих внимания на что-то кроме семейных дел? Мысли Ренара, как всегда, были довольно беспорядочны. Янера, как обычно, была собрана и сосредоточена. Её занимало противостояние с отцом. Согласится ли она принять помощь или ей принципиально победить самой? Велен не стал забираться так глубоко.

«Подслушать» Наяну, очевидно, было невозможно. Только попытаться сопоставить факты. Если так подумать, именно Наяна стояла у истоков этой истории. Можно даже сказать, что она заварила эту кашу. Какова была её цель? Не допустить, чтобы кто-то воспользовался тремя артефактами не по назначению. С одной стороны, пока она справляется. С другой… Разве сами они их не использовали? Пусть неосознано, может быть, но всё-таки. Ну, хотя бы не слишком масштабно. Без Чёрных Ястребов и новых морей на карте. Что Наяна намерена делать дальше? Передать артефакты Ордену Хранителей? А что, если и хранители вмешались в конфликт? Тогда отдать артефакты им всё равно означает поддержать одну из сторон. Если хранители тоже разделились, то кому из них отдавать? Кто ещё затеял тот заговор, который толкнул Наяну в Лейваан? Одни вопросы без ответов…

Вот кто удивил, так это Маиран. Единственной чёткой мыслью воина было «скорей бы уже всё это закончилось». Нет, разумеется, Маиран понимал, что «это» теперь не закончится, пока они живы. Но он жаждал как можно скорее избавиться от артефактов и снова положить меч на Слово. Тоже цель, конечно. Маиран, разумеется, посоветуется, прежде чем отдавать артефакты кому бы то ни было. Но что он будет делать дальше? Какие желания сохранились под пеленой усталости? Верность друзьям, желание помочь им. Маиран слишком долго пробыл в состоянии «я не знаю, что делать дальше». Обидно, но надо принять всё это.

В мыслях Маирана отражалось пламя Лининой жажды мести. Как бы странно это ни звучало. Эта маленькая, робкая, симпатичная девочка была в ярости. Она не смогла защитить тех, кто был ей дорог и теперь действительно собиралась отомстить. Пусть даже возлагала надежды на то, что кто-то сделает это за неё. Очень любопытные эмоции, Велен едва сдержался от того, чтобы не залезть дальше.

Оставались ещё двое, мысли которых были от него сокрыты. Арн и Искра. Они были загадкой почище Наяны. Пусть в обычной жизни Велен привык к мысли, что понимает их примерно так же, как других своих знакомых, это было не так. Он даже отдалённо не представлял, как должен мыслить эльф. И практически никогда не «слышал» эмоций Искры. Он не мог знать, как то, как она выглядит, соответствует тому, что она чувствует. Это было загадочно, притягательно и вместе с тем смертельно опасно. И сейчас было не время для того, чтобы лезть в эту пропасть.

— Что ж, вижу по вашим лицам, что вы до чего-то додумались, — сказал Дон.

— У меня есть важный вопрос, — Ренар поднял руку, будто находился в классе. — Что мы скажем моему отцу?

— Ммм? — протянул Дон. — Как насчёт, ну, скажем, правды?

— Лгать ему я не собираюсь, — с раздражением оборвал страшник, — но я не хочу ставить его в ситуацию, когда ему надо будет выбирать между желанием помочь мне и… другими обязательствами.

— Верность семье или верность Ордену, — пробормотал Лишард.

Хоть они и сидели далеко, Ренар услышал.

— Нет, верность Ордену, к счастью, здесь роли почти не играет.

— Это почему ещё? — удивился Дон.

— Потому что мой отец — немаг, — сказал Ренар. Почему-то Велену казалось, что за тем, как спокойно он это произнёс, скрывалась целая история.

Велен это, конечно, знал. Но неожиданно многих удивила эта информация.

— Ничего себе! — Дон мотнул головой. — Никогда б не подумал! Что ж, одной головной болью меньше.

— По мне так чем меньше лорд Рунвар знает — тем лучше, — сказала Наяна. — Не потому что я ему не доверяю, а именно потому, что сказал Ренар. Мы не знаем, какова уже его роль в этой истории.

— Мы можем сначала разузнать это, — предложила Искра.

— Будет невежливо, если мы сначала допросим его, а уже потом будем решать, что говорить, — возразил Велен, — крайне невежливо. Надо договориться заранее.

Ренар терпеливо выслушивал это обсуждение. Похоже, он искренне просил совета, потому что не знал, как поступить.

— Предлагаю пойти от обратного, — заявил Дон, перекрыв прочие голоса. — Давайте договоримся, о чём мы не будем говорить лорду Рунвару.

— О том, что у Маирана на Слове, — тут же откликнулась Наяна.

— Видимо, и о том, как это туда попало, тоже стоит помалкивать? — иронически откликнулся огородник. — И что нам тогда останется, наши имена?

— Мы можем говорить только о том, что произошло до пожара в Лейваане, — предложил Маиран.

— План неплох, но будет чертовски трудно объяснить, каким чудесным образом мы оказались в графстве Рун-Кай.

— Не думаю, что нам необходимо скрывать весь наш маршрут, — пробасил Лишард. — Уверен, описаний мест, через которые мы проходили, хватит для светской беседы.

— И рецепт супа с тремя курятинами на десерт, — негромко, но так, что все услышали, сказала Ависар.

— Итак, — подытожил Дон, — мы ни при каких обстоятельства не рассказываем про артефакты, но не скрываем наш маршрут, а, если получается, говорим о том, что случалось до этого лета.

— Все желающие могут взять у Арна пару уроков эльфийской правды, — усмехнулся Маиран.

Все повернулись к Арну. Этот вопрос они обсудить забыли. Стоит ли говорить человеку, что он пускает под свою крышу эльфа или пусть лучше спит спокойно?

— Я соглашусь с любым вашим решением по этому вопросу, — ответил Арн прежде чем кто-то успел произнести хоть слово.

— Вот и славненько, — Дон выглядел довольным, — осталось перейти этот Рубикон.

— Кого? — переспросила Искра.

Дон молча показал на место, где заканчивался Великий Тракт. Велен задумался. Отчего-то это выражение было ему знакомо. Почему-то ему казалось, что Рубикон — это река, но он не мог вспомнить, где и когда он слышал это раньше.

* * *

— Айа лиересоу вие клорине, — произнесла Рысь.

— Айа лиересоу вие клорине, — безжизненно откликнулся Корон, зачёрпывая ложкой кашу.

Рысь схватила его за кисть и отобрала ложку. Корон поднял взгляд и вопросительно посмотрел на неё.

— Если произносишь слова без смысла — лучше бы молчал!

Корон едва заметно кивнул и замер, склонив голову набок и прикрыв глаза. Что ж, пускай молчит. Рысь вернула ложку в его холодные, не желающие гнуться должным образом, пальцы.

— Айа лиересоу вие клорине, — внезапно повторил Корон, когда она уже вернулась к еде.

Рысь едва не поперхнулась. Он сказал это… почти правильно. Неважно. Что тут правила? Он сказал это искренне. Она всем своим существом ощутила исходящую от него благодарность.

— Айак, — ответила она, стараясь, чтобы ответ прозвучал достойным пожелания.

Трапеза продолжалась.

Они поднимались всё выше и выше в горы. Призрак Юны порой исчезал, но никогда — надолго. Она никогда не уходила слишком далеко, но и не подпускала к себе близко. Сейчас, когда они остановились, Юна лежала поодаль, свернувшись калачиком.