Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек

— Ренар, я так волнуюсь за неё, — призналась Ависар. Она нервно схватилась за его руку, Ренар в ответ осторожно сжал её пальцы. Такие тонкие и красивые, но при этом умелые и сильные. Ему было что вспомнить об этих пальцах. И об Ависар вообще.

— Ави, — Ренар хотел, чтобы это прозвучало нежно и так и получалось само собой. Целительница повернула к нему голову и встретилась с ним взглядом. Надо же, у неё тоже серые глаза, как и у Янеры. Только более мягкие, — Янере через многое пришлось пройти, это правда. Но она очень сильная, она справится. И она ведь не одна. Мы все рядом с ней, чтобы помочь, верно?

— Да, — согласилась Ависар, — я рада, что у неё есть тот, кому она доверяет. Не оставляй её одну, хорошо?

— Ни за что, — пообещал Ренар.

Ависар грустно улыбнулась ему, потёрлась щекой о его пальцы, встала и ушла. Ренар остался сидеть в ещё большем недоумении.

Ренар обернулся и вдруг увидел, как Янера возвращается. Можно было бы пожурить её за то, что расхаживает одна, но она вернулась в компании Арна. Арна? Нет, определённо что-то случилось.

Ренар поспешил ей навстречу. Янера выглядела усталой и встревоженной. Она неуверенно улыбнулась ему.

— Нам надо поговорить, — в один голос сказали они.

Ренар кивнул Арну. Эльф кивнул в ответ, показывая, что готов уступить общество Янеры.

— Куда вы ходили с Арном? — поинтересовался Ренар, пока они удалялись от лагеря — Янера явно хотела поговорить в уединённом месте. Как в тот раз…

— Мне хотелось прогуляться, — ответила она, — но одна я могла бы заблудиться. Попросила его сходить со мной. Остальные устали ходить, а Арн, похоже, железный.

Ренар осторожно взял её за руку. Как это… вежливо с её стороны. Не просить ходить с ней тех, кто устал. Вот только почему она никому не сказала, куда уходит? И что за странное внимание Наяны и Ависар? Ладно Наяна, но Ависар-то с чего вдруг так интересуется? Ренара просто раздирало любопытством. Но он молчал. Янера хотела ему что-то сказать. Он выслушает. А потом уже будет задавать вопросы, если они, конечно, останутся.

Янера остановилась и, почему-то, отошла на пару шагов назад. Будто бы хотела видеть его целиком. Или боялась. Боялась? Ренару действительно начало казаться, что он чувствует отголоски страха.

— Ренар, — голос Янеры звучал тихо. Гораздо менее решительно, чем обычно, — я… я беременна.

Как только до Ренара дошло, что она сказала, сердце ухнуло куда-то вниз. Что? Уже?!

* * *

Янера не знала, чего ожидала от Ренара в ответ на это известие, но то, что он замер, уставившись куда-то в пространство, заставило её растеряться. Он… Янера сказала бы, что он выглядел испуганным, если бы не знала, что Ренар не боится ничего. Нет, не испуганным. Сердитым.

— Ренар… — окликнула она.

Он не ответил. Глаза защипало. Ей так была нужна его поддержка сейчас, когда она чувствовала себя такой уязвимой, а он стоял, смотря в никуда и она не понимала, что сейчас им владеет.

— Ренар, ты сердишься? — голос предательски задрожал.

— Что? — Ренар очнулся от своих размышлений и посмотрел на неё, видимо, не сразу уловив смысл её слов. — Сержусь? О, Господи, нет, конечно!

Он стремительно рванулся вперёд, преодолевая разделявшее их пространство и крепко её обнял.

— Разве я могу на тебя сердиться? — прошептал он, целуя её лоб, щёки. — Прости меня, я… я растерялся. Это всё немного неожиданно.

Янера улыбнулась, обнимая мужа в ответ. «Немного неожиданно», ага, как же. Милорд, вы имеете ввиду «как гром среди ясного неба»?

Она прислушалась. Ренар тяжеловато дышал, его сердце билось куда чаще обычного.

— И всё-таки ты сердишься, — заключила она.

Ренар немного отстранился, чтобы видеть её лицо. Осторожно убрал со щеки слезинку, всё-таки незаметно выскользнувшую из глаза.

— Наверное, ты права, — сказал он, — я сержусь. Я должен защищать тебя, особенно сейчас. Делать всё, чтобы тебе было хорошо. Сделать так, чтобы ты спала на самой мягкой перине, ела самую вкусную еду, отдыхала столько, сколько тебе угодно… А не шаталась посреди Ничьих Земель со всякими… всякими, без еды и крыши над головой! — последняя фраза прозвучала действительно зло.

Янера не выдержала и рассмеялась, оттолкнув его. Может, это было невежливо, но в этом смехе выразилось всё её волнение перед этим разговором и всё облегчение от того, что Ренар — её Ренар — сейчас с ней и за неё и она совсем не одна сейчас.

— Что я сказал такого смешного? — растерянно спросил Ренар.

— Ты, оказывается, такой сентиментальный, — сквозь смех, не соображая, что она несёт, пролепетала Янера. — Я трижды помню свою мать беременной и… — она задохнулась от смеха.

— Только не говори мне, что я хоть в чём-то должен поступать как твой отец, — резко сказал Ренар.

Смех как будто украли. Янера протёрла глаза и посмотрела на мужа. Вот теперь он выглядел действительно сердитым — серьёзный, нахмурившийся.

— Извини, извини, — прошептала Янера, проводя кончиками пальцев по его лбу, стараясь разгладить эту сердитую складку между бровями.

Ренар схватил её руки и принялся целовать её пальцы, будто хотел поцеловать каждый. Он не хотел, не хотел, чтобы она думала о том, что ждало бы её дома. Он снова обнял её, обещая этим объятием быть рядом и защищать её. И его руки вставали стеной вокруг её. Стеной, через которые не могут пробиться ни беды, ни печали, ничего плохого.

— Ренар, я совершенно нормально себя чувствую, — сказала Янера, чувствуя, что он всё ещё беспокоится за её здоровье, хотя он больше ничего не говорил.

— Это хорошо, — он поцеловал её в лоб, — очень хорошо. Ависар в курсе? — спросил он после небольшой паузы.

— Да, конечно. А откуда, ты думаешь, я узнала?

— Я понятия не имею, откуда женщины узнают подобные вещи, — признался Ренар. Он выглядел действительно смущённым. Даже будто бы попытался покраснеть.

Янера могла бы пошутить на тему его наивности, но не стала. В конце концов, а знал ли, например, отец? Или ему это было вовсе неинтересно? Ренар, хотя бы, честно признавался в своём невежестве.

Они долго стояли, обнявшись. Так долго, что стало уже неудобно и захотелось пойти или сесть. Вот только разжимать руки было жаль.

— Как думаешь, до или после? — спросил Ренар.

Она поняла вопрос, потому что тоже уже думала об этом. У Коньей Горки она убила человека. Магия Смерти — не лучшее занятие для беременной женщины, если, конечно, она желает сохранить ребёнка.

— Думаю, до, — созналась она в своём страхе. — Ависар бы не заметила, если бы так недавно. Да и я не помню, чтобы мы…