Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад

Проверять, что сделает Данга, если он проигнорирует приказ, воин не стал. К тому же, такой прекрасный повод взять Лину на руки…

* * *

Снаружи послышалась возня, потом дверь медленно открылась и в неё спиной вперёд ввалился Маиран с Линой на руках. Сначала Искра испугалась, что что-то случилось, но Лина хихикала, а Маиран улыбался — это была всего лишь игра. Маиран опустил Лину на лавку и поцеловал в лоб.

Воин шумно выдохнул, поводя плечами. Он явно устал, на раскрасневшемся лице виделись капельки пота.

— И где ты её нашёл? — спросил Дон.

— У Данги.

— И ты её оттуда принёс?!

— А что? — Маиран подбоченился. — Выполнял приказ магистра пока ещё моего Ордена!

— Ты немного перестарался, — пискнула Лина, — разговор шёл о сотне шагов.

— Ну ты силён, — одобрительно заметил Дон.

— Сам-то Наяну целый день таскал по Темновражью!

— Но не на руках же!

Лишард громко откашлялся.

— Раз уж все в сборе, может, начнём?

— А что, собственно, мы хотели обсудить? — спросила Лина.

— Магистр Тален посоветовал нам торговаться, — напомнила Искра. — Имеет смысл обсудить, какие условия мы хотим выдвинуть.

Все расселись вокруг стола. Велен поднял руку.

— Для начала нам надо понять, кто мы вообще такие и какую роль мы играем. Зачем мы вообще нужны Кай-Дон-Мону?

— Мы нужны Кай-Дон-Мону как заноза в заднице, — сказал Дон.

— Раз уж нити судьбы так сплелись, что мы появились, у этого должен быть смысл, — возразила Жинга.

— Данга мне кое-что дала, — Лина достала из-за пазухи свёрнутые листы пергамента. — Я зачитаю с вашего позволения. Не думаю, что тут есть прямой ответ на вопрос Велена, но, возможно, это добавит нам пищи для размышлений.

Никто не возражал. Лина развернула листы и принялась нараспев читать.

Когда пятнадцать сольются в одно,

Когда алебарда ударит о дно,

Под сенью леса появятся те,

Кто силу забрать решится себе.

Когда горностая луна приведёт

Туда, где Дракон высоко живёт.

Когда возвратится ушедший в восход

К лишившей себя для любимых свобод.

Сменивший обличье покинет леса,

Как предсказала когда-то Лиса.

Свет ослепит змеиные очи

И убежит порождение ночи.

Жизнь подарит страх дарующей смерть

И разорвётся столетняя твердь.

Зренье вернётся к смотрящему вдаль

И убегавший подарит медаль.

Рысь отраженье увидит её,

Откроет пришелец имя своё.

Пламя и лёд друг друга спасут,

Ноги скрывавшую к ним принесут,

Яркою искрой звёздочка станет,

Время для странствий в сей миг настанет.

— Это из записей магистра Феаруна, — сказала Лина, закончив читать.

— Какой ужас, — поморщился Дон. — Мне казалось, Феарун писал стихи получше.

— Это перевод предсказания Ио, — сказала Лина, разворачивая второй лист. — Вот оригинал.

Вместе навеки

Искры из шпаг,

И бездонная щель.

Зверь, что крушит,

Ядом полон,

Спит на постели,

Занятой змеем

Крови озёрной.

— Эээ… И как это вообще соотносится?

— Очень просто, — неожиданно для самой себя сказала Искра.

К ней обернулись, взглядами приглашая продолжить.

— Искры из шпаг — значит шпаги скрестились, — Искра перекрестила предплечья. — Щель без дна означает, что её стены сходятся в одной точке, — она соединила локти, разведя ладони. — Вот и получается X и V, то есть пятнадцать.

— Пока что звучит логично… — неуверенно протянул Дон. — А что за зверь?

— Крушит — значит бьёт, ударяет. Полон яда — значит жалит, то есть колет. Алебарда и бьёт, и колет, так что она вполне может подразумеваться.

Не дожидаясь, пока её спросят, Искра взяла листок у Лины и пробежалась глазами по последним трём строчкам.

— Кровь озера — вода, змей воды — река, постель или ложе реки — дно.

Со стороны Маирана раздался сдержанный смех.

— В тот вечер, когда к нам присоединился Дон и начал рассказывать предсказания, ты спросила: «какое отношение все эти ласки, луны и аметисты имеют к нам», — напомнил он. — А теперь… — он красноречиво махнул рукой в сторону листков.

— Змей крови озёрной уполз далёко с тех пор, — пафосно провозгласил Дон.

— Я возвращаю ваше внимание к теме нашего разговора, — мягко сказал Велен. Похоже, он решил, что кто-то должен вести собрание и взял эту роль на себя.

Пара минут относительной тишины. Было интересно наблюдать, как люди думают. Маиран постукивал пальцами по столу. Дон крутил в пальцах какую-то монету. Точно не ту самую, эта была раза в два крупнее. Жинга, напротив, сцепила пальцы и замерла статуей. Корон закрыл глаза и беззвучно шептал что-то, шевеля губами. Ависар накручивала на палец прядь волос. Самой Искре хотелось нарисовать что-то вроде карты, но не карты как таковой, а что-то вроде списка событий, разнесённого в пространстве. Она начала водить пальцем по столу, прикидывая, как бы она это сделала.

— На данный момент я бы сказал, что мы похожи на ещё одних хранителей, только без гроша за душой, — сказал Дон.

— А мне кажется, что скорее на стражей, — ответил Лишард. — Тоже носимся с артефактами и не до конца понятно, зачем.

Ещё какие-то подобные замечания. Спор, о том, кто на кого похож больше. Не то. Они говорят не о том.

— Нет, — резко сказала она и все замолчали, — хранители и стражи, по большому счёту, хотят одного и того же: чтобы все оставалось как было. Да, они приемлют какие-то изменения, но сама структура остаётся прежней. А мы — те, кто готов менять и меняться.