Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад

Кажется, Арн почти рассмеялся.

— Оставим эту трактовку на крайний случай, хорошо?

Кто бы ни жил раньше в этой комнате, он (или она) любил смотреть в окно. Искра с удобством расположилась на широком подоконнике, чего нельзя было сказать про Арна. Он «сидел», поставив ступню согнутой ноги на узкий, меньше ладони шириной, уступ. Вторая нога висела вниз. Одной рукой он упирался в оконный проем, вторая оставалась свободной. Человек в таком положении, наверное, не высидел бы и минуты. А Арн, похоже, собирался основательно побеседовать.

— Извини, что так поздно. Я пришёл, как только смог сделать это, не подставляя остальных, — виновато сообщил он.

— Всё правильно, — Искре было почти больно от того, что она не может его обнять. — Что у вас происходит? Вас арестовали?

После её «признания» общественное настроение снова резко изменилось — очевидно, её друзей сразу же записали в сообщники.

— Сначала нас, конечно, задержали. Но потом разобрались, что мы могли и не знать о том, кто ты. Хотя кое-то признался, что догадывался, — Арн говорил так, будто слова были не его. — В итоге решили, что мы обещаем не покидать окрестностей Теснины. Для верности мы по очереди сидим под замком. Сначала люди хотели, чтобы я совсем не выходил из той комнаты. Но… — Арн сделал паузу, — Велен сказал, что для нас всех должны быть одинаковые условия. И в итоге все согласились. Так что примерно шестнадцать часов в сутки я совершенно свободен.

Наверное, Искре должно было полегчать от этих новостей. Но чувство тревоги её не покинуло.

— И что будет дальше?

Арн пожал плечами.

— Они собирают какую-то комиссию для разбирательства. Но нам особо никто ничего не говорит.

Искра поняла, что Арну, по большому счету, все равно. Ну или может ей просто так казалось.

— В любом случае, мы добьёмся, чтобы нашу историю разбирали целиком. Вместе с тобой.

У Искры защипало глаза. Она только сейчас поняла, как страшно ей встречать все это одной.

— Конечно, мы тебя не бросим! — возмутился Арн. — Я не брошу, — поправился он. — Но остальные тоже не собираются.

Искра хлюпнула носом. Она их так подставила, но они её прощают! Ну или по крайней мере все ещё считают, что она с ними. «Некоторые признались, что догадывались». Интересно, кто именно?

Арн поднял руку и прислонил ладонь к решётке. Искра ответила ему зеркальным жестом и почувствовала тепло его руки. Это было забавно: она не покидала комнату, он не входил в неё, но тем не менее, они почти что держались за руки.

— Арн, — внутренне трепеща, начала Искра, — я теперь очень хорошо понимаю, почему ты не хотел, чтобы я знала, кто я. Но теперь это уже не изменить и, может, ты расскажешь, как же всё это получилось?

— Для этого я и пришёл, — кивнул эльф, — пора объясниться.

Арн поёрзал на месте, видимо, устраиваясь поудобнее.

— Я не совсем понимаю, с какого места начинать эту историю, — признался он.

— Давай с того, почему она вообще здесь оказалась.

— Где — здесь? — не понял Арн.

— У меня в голове. В этом теле.

Арн медленно моргнул. В его глазах отражалось пламя свечи.

— Она в нём родилась. Это её тело и её голова.

— Но ведь… У неё темные волосы, нос с горбинкой и это всё…

— Я изменил ей внешность. Только и всего.

Искра осеклась. За время, прошедшее с ухода Кирия она успела построить достаточно стройную теорию происходящего и теперь она таяла, расползалась, как песчаный замок под дождём.

— Но тогда… — Искра с трудом справилась с голосом. — А кто же тогда я?

— Я долго думал об этом, — Арн кивнул, признавая, что вопрос серьёзный, — и я пришёл к выводу, что ты — это то, какой была бы Рина, если бы её ребенком не забрали из Холмов и не вырастили так, как было угодно тем, кто стоит у истоков этой истории.

Искра тщательно обдумала эту мысль. Арн её не торопил.

— Но тогда мне должно быть лет шесть, — растеряно произнесла она, — а я не чувствую себя ребёнком.

— Я старался не задеть обычные человеческие воспоминания, а убрать только то, что принадлежало именно Рине. Как видишь, не очень-то вышло, — Арн виновато улыбнулся. — Ты забыла почти всё про мир, в котором живёшь.

— Да ну… это было даже интересно — изучить всё это с чистого листа… Постой! Так с памятью — это тоже ты сделал?

Арн молча кивнул.

— Прежде чем я задам главный вопрос, скажи мне, сколько лет Рине? — Искра отчаянно не хотела знать ответ и прекрасно это понимала. Но она должна была знать.

— Насколько мне известно, около шестнадцати.

Как Искра ни старалась, она не усидела на месте и вскочила на ноги.

— Шестнадцать! — ей нестерпимо хотелось двигаться. Лучше бы что-нибудь крушить, но хватит уже разбитых кувшинов и порванных книг. Поэтому Искра просто описала небольшой круг и остановилась, раскачиваясь из стороны в сторону, прижав ладонь к лицу. — Шестнадцать! Господи, Арн! Я видела её во сне. Это было ужасно! Она была там совсем юной, и я думала, что это было давно. А нет, всего пару лет назад! — её пугало само осознание того, что она была так близко к этому предсказанию. Пусть во времени, а не в пространстве, но всё же.

За дверью раздался шорох, и Искра спохватилась, что кричать не стоило — стража (а она не сомневалась, что там кто-то сторожит) могла и забеспокоиться. Соваться в комнату они, наверное, не решатся, но всё-таки… Пришлось брать себя в руки в прямом смысле этого слова. Искра обняла себя за плечи и с ногами залезла на подоконник. Её трясло.

— Арн… — в памяти внезапно всплыл ещё один разговор, — тот человек, которого ты должен был убить по предсказанию — это я?

— Это Рина, — поправил он, одновременно подтверждая её опасения.

— Тогда что, химера задери, я тут делаю? — Искра решительно не понимала, почему она всё ещё жива. Почему она вообще есть.

Арн смотрел куда-то вниз, волосы упали ему на лицо. Он боялся отвечать. Нет, конечно, он ответит. Просто надо дать ему время. Он заговорил намного раньше, чем Искра начала терять терпение.

— Я опоздал, — начал он. — Когда я пришёл, магистр Феарун был мёртв, а Рина лежала рядом с ним без сознания. Я должен был её убить, я это знал. Я стоял там и у меня в голове звучали слова пророчества. И тут я понял, что в них может быть другой смысл. «Устранить угрозу» не обязательно значит «убить». Но уйти оттуда — это было бы тоже самое, что перерезать ей горло — её бы нашли другие. И я решил забрать её и унести подальше, — Арн сделал паузу. Искра слышала его дыхание. Он всегда дышал бесшумно. Но не сейчас. — Я ещё толком не знал, что собираюсь делать. Как только я попытался выйти из комнаты, мне навстречу вошли двое. Эти люди пришли, чтобы вывести магистра Феаруна из здания, где начинался пожар. И я их убил.

— Что? — Искра не поверила своим ушам.

На миг ей показалось, что Арн сейчас сорвётся вниз. Но он ловко перехватился другой рукой и удержался.

— Я их убил, — повторил Арн, — и с этого момента я поставил жизнь Рины выше двух других жизней.

Искра почти физически ощутила его боль. Она как наяву видела эту картину — двое молодых магов, предсказатель и светляк. Они уже почти поняли, что произошло. Им бесполезно что-то объяснять. Они вот-вот позовут на помощь и ввяжутся в драку. И тогда тут будет полно других магов. Да даже если убежать, они всё равно разнесут весть о произошедшем. И надо бы положить бесчувственную девушку на пол и уйти оттуда. Тогда никто, кроме стражей так ничего и не узнает. Но это значит оставить безумную попытку переломить судьбу. У тебя полсекунды на решение и масса сомнений. Щелчок пальцами — и светляк закатил глаза и обмяк. Взгляд предсказателя. Ещё одно решение. Два бездыханных тела лежат в дверном проёме. Рыжие волосы молодого предсказателя кудрями рассыпались по каменным плитам.