Три сестры. Диана

Она общалась со мной так, словно была абсолютно уверена, что я не причиню ей зла.

— Да, Баюн ещё ребёнок, как и ты. Но на самом деле это очень опасный, сильный и хищный зверь. — Улыбалась я, гладя подошедшего к нам кота по голове.

— А можно… Можно я тоже тебя поглажу? — отчего-то шёпотом спросила малышка у кота.

И тот, сделав два шага вперёд, ткнулся головой в детскую ладошку. Баюн, с величественной грацией, что доступна только кошкам, вытянулся рядом с Микаэль, позволив ей себя гладить и громко заурчал.

— Опасен, что сил нет! Эй, хищник, иди сюда, я тебе сметанки припасла, — позвала Баюна Филиппа.

Под весёлый смех Микаэль, черная молния метнулась к подставленной на краешек кровати миске.

— Сливками бы разбавить, — вздохнула Герда.

— Да где б их взять, — ответила ей Мальта.

— Леди, — спросила меня одна из девочек. — А если он такой опасный, то почему он не в ошейнике?

— Баюн один из диких бердирианских котов. Это крайне редкие в наших краях звери, их привозят издалека. — Начала объяснять я. — И бердирианы либо принимают тебя как друга и защищают всеми силами, либо сопротивляются до конца. А ещё Баюн очень умный и воспитанный зверь. Поэтому я полностью ему доверяю. И давайте уже спать.

Нестройный хор пожеланий доброй ночи прекратился сразу после того, как Мальта погасила светильники. Микаэль легла рядом со мной и Баюном, с краю, ближе к проходу легла Герда. На соседней кровати расположились Филиппа и Мальта.

— Ох, слушай, а так ведь лучше, чем на сетке. У меня прямо спина юность вспомнила, — услышала я тихий шёпот Филиппы. — Пожалуй, я себе насовсем такую кровать устрою.

Микаэль долго ворочалась и не могла уснуть.

— Что не так? — спросила я её тихо.

— Джули, которая спросила про ошейник, завтра заболеет, — вздохнула Микаэль.

— Откуда ты знаешь? — удивилась я.

— Вижу. А потом после этого меня мой ошейник сильно колет. — Рассказала она.

Я поняла, что ребёнок рассказывает о проявлении своего дара. Значит она каким-то образом видит, что что-то не так. А ошейник-ограничитель начинает сдерживать эти проявления или всплески силы. Вот этого я не понимала. А вот неприятное покалывание от ошейника Баюна помнила. Я протянула руку, чтобы попробовать снять ошейник, но меня остановила Микаэль.

— Я пыталась, — вздохнула она. — Будет очень больно.

— Просто ошейник Баюна я смогла снять сама. Просто руками. — Объяснила я своё желание.

— А с меня хотела снять потому что тоже доверяешь? Как Баюну? — оказывается она меня очень внимательно слушала, просто в силу возраста истолковала мои слова по своему.

— Конечно, — кивнула я, хотя и понимала, что в темноте она меня не видит.

Минут десять прошли в тишине. Мне уже начало казаться, что девочка уснула, когда она вдруг резко села на кровати и взяла меня за руки. Она положила мои ладони себе на шею, поверх ограничителя.

— Я тоже тебе доверяю, — сказала она шёпотом. — Снимай.

— Давай я немного оттяну его от шеи ребёнка, — вдруг присоединилась к нашей ночной беседе Герда.

После недолгой возни она усадила Микаэль к себе на колени. Пришлось затратить достаточно усилий, чтобы просунуть пальцы под ленту ошейника, и не дать ему снова стянуться до размера детской шейки. Подбираясь в темноте к ошейнику, я провела по рукам Герды, удивившись тому, как сильно у неё вздулись мышцы. А так с виду и не скажешь, что в ней таится такая сила! Даже с её телосложением.

Лента ошейника при первом же прикосновении сильно ужалила, как будто током ударило. Но я от этого почему-то только сильнее разозлилась. Разорвать эту гадость сразу не получилось. Она как будто тянулась и твердела одновременно. Рядом в темноте сверкнули глаза притихшего Баюна. Резкое движение лапы я скорее почувствовала, чем увидела. Зверь когтями разодрал натянутую мной и Гердой полоску ограничителя.

Сверкнуло так, что в глазах появилось ощущение песка и появился едкий запах, словно кто-то жёг пластмассу. Благо ненадолго.

— Неужели получилось? — прошептала в темноте Филиппа.

— Слушай, Пьер вроде хвастался, что по молодости браконьерничал и стрелял из арбалета довольно метко? — спросила у неё Мальта.

— Так он и сейчас по теплу руку проверяет. А тебе зачем? — тем же тихим шёпотом, который был хорошо слышен ответила Филиппа.

Друзья, я в Халифат)

Глава 52

Предупреждение Микаэль сбылось полностью. Джули уже под утро начала метаться во сне и стонать. Её соседки по кровати сидели испуганные и прижавшиеся к стенке.

— У неё жар, — сообщила я, едва прикоснувшись к вискам девушки своим запястьем. — А что с шеей?

— Когда девочки болеют, этот их проклятущий дар начинает пытаться вырваться из-под контроля. А ошейник его сдерживает. Отсюда и покраснения. Иной раз и до кровоточащих мозолей на шее доходило. — Хмуро пояснила мне Филиппа.

— Дар не пытается вырваться, он скорее всего пытается лечить свою носительницу. А ошейник блокирует любые проявления, — размышляла я. — Нужно срочно помогать. Иначе этот ошейник только будет дополнительно мучить девочку. Как обычно вы лечите? Вызываете лекаря?

— Какого лекаря? — напомнила мне Филиппа о делах Дианы. — Та, что заболеет отправляется в подвал, в холодную. Там стоит кровать, окон нет. Жидкая овсяная каша и горячий чай три раза в день через окошко в двери. Так она никого больше не заразит. Видите как остальные напуганы?

— Но это же вовсе не лечение! — возмутилась я. — Так только хуже будет…

Я внимательно смотрела на сжавшую губы женщину, всё, о чём она промолчала, стало понятно и без слов. Я окинула взглядом жавшихся кучками девочек.

— Сколько? — спросила я.

— За время нашей службы уже семнадцать девочек. Джули будет восемнадцатой, — ответила мне Мальта.

— Что? С чего это? — возмутилась я.

— Да она только два дня как из холодной. Еле выкарабкалась. А теперь снова, — махнула рукой Филиппа.

— Во-первых, никаких холодных. Во-вторых, ошейник надо снять. Он мешает. А в-третьих, мне нужен лекарь, молоко, мёд и много отвара малины и ромашки. На обед крутой куриный бульон с протeртым мясом. — Перечислила я, пытаясь сообразить, что здесь может быть из лекарств. Леди Диана об этом не имела никакого представления.