Три Учебника Успеха

Написав процентов на 40 читаемую Вами, уважаемый Читатель, книгу, я пришел к убеждению, что вклад Г. Шлимана описывается в ментальности его первых биографий. Биографии эти - качественные. Без них шлимановедение не двигалось бы вперед. Но с их написания (завершение XIX - первая половина XX века) прошел почти век. Мы живем в XXI веке. Вклад Г. Шлимана требует некоторого "перевода" на "язык современной ментальности", некоторой "современной расшифровки".

Завершая данные размышления, приведу и такой мотив написания данной книги: чтобы узнать много интересного, стать успешнее и - в чем-то - совершеннее, почувствовать в себе больше уверенности, правильнее организовать свою жизнь.

1.3. МОЖНО ЛИ "НАУЧИТЬСЯ ШЛИМАНУ"?

Вопрос естественный; любой человек может и желает быть успешным.

Но: что имеется ввиду? Комплексное освоение правил и навыков? Или фрагментарное?

Если фрагментарное, то - да, научиться можно. Если комплексное, то - маловероятно.

"...Самая ценная предпосылка шлимановского пути: бросать учеников в Северное море..." [Гаврилов А.К. С. 325].

Комплексное "обучение Шлиману", сопровождающееся бросанием ученика в холодные воды Северного моря, предоставляет ему (ученику) возможность или выплыть, или утонуть. Да еще и не все будет зависеть от самого ученика: окажется ли на соседней волне пустой бочонок, за который можно ухватиться в целях спасения?

Учтем и современные реалии: в 1841 году Северное море было относительно чистым; в наше время ученик может оказаться в зоне экологического загрязнения.

Но сомневаясь в реальности комплексного "обучения Шлиману", нельзя отрицать пользы освоения отдельных правил, законов успеха Генриха Шлимана.

Как следует из художественного (с документальной основой) фильма "Пучина" (реж. Бальтасар Кормакур; Исландия; номинант на Приз зрительских симпатий Европейской киноакадемии 2013), после одного из заурядных кораблекрушений был выявлен исландец (исландский рыбак) Гудлаугур Фридторсон, который, оказавшись в воде 11 марта 1984 года, сумел проплыть около шести часов ночью в северной части Атлантического океана (севернее Северного моря, в которое был "брошен" Г. Шлиман 12 декабря 1841 года) при температуре воды около 0 градусов по Цельсию и отрицательной температуре воздуха ["Премия"] [Шрамко]. В темноте, ориентируясь на крики чаек и разговаривая с ними (не с Одиссеем, конечно, но все-таки), "заключив что-то вроде договора", он добрался вплавь до Исландии, взобрался (вроде бы - босиком) на скалистый берег и сумел в мокрой одежде и без обуви в мороз дойти до жилья. Его аномальная холодоустойчивость была установлена в результате экспериментов в госпитале для морских офицеров и солдат в Лондоне (киноэпизод состязательных экспериментов с участием исландского рыбака и британских морпехов почти также эмоционален, как и киноверсия плавания рыбака ночью в зимней океанской воде).

Возможно, этот исландский рыбак способностью плавать в ледяной морской воде превзошел Генриха Шлимана. Кто знает, может быть и Вы, уважаемый Читатель, прочтете эту книгу, попробуете применить правила успеха великого археолога, и обнаружите, что не только освоили эти правила, но превосходите в успешности Генриха Шлимана или можете его превзойти. Успеха!

Но пусть для Вас будет предупреждающим примером судьба некоего маклера Лессинга. Генрих Шлиман и маклер Лессинг купались "по привычке" "каждое утро" в Финском заливе. И вот в одном из писем (от 12 июня 1848 года) Генриха Шлимана появляется фраза: "...Еще вчера в 6 часов утра мы были вместе в воде, но ветер дул самый холодный; должно быть Л. простудился, ибо несколько часов позже умер...". И.А. Богданов делает примечание: "На Смоленском евангелическом кладбище в Петербурге погребен некто Фридрих Лессинг (1813-11 июня 1848) [Богданов И.А., 2008 а. С. 179].

Прежде, чем плавать в Северном (или Балтийском) море "вместе" с Г. Шлиманом, или подобно Г. Шлиману ("если ему можно, почему мне нельзя?"), посоветуйтесь с врачом и определите, кто Вы: Гудлаугур Фридторсон или Фридрих Лессинг.

В зависимости от удобства изложения в книге как синонимичные используются понятия "система успеха", "законы успеха" и "правила успеха" Генриха Шлимана.

Конечно, законы успеха существовали, применялись и до, и после Г. Шлимана, и в период его жизни. Но он сумел составить из них взаимоувязанную эффективную систему, проявившую себя на практике в виде выдающихся достижений и нарастающей успешности.

"Когда мы совершали последнюю прогулку по острову, то заметили виселицу, на которой качались три трупа. Казненные повешены были за пятки. Мы спросили у жителей, за что так строго наказаны эти люди? И услыхали в ответ, что это были путешественники, которые по возвращении обманывали своих ближних, описывая им места, где они никогда не бывали, и рассказывали небылицы о странах и людях, которых они встречали.

Вы знаете мягкость моей натуры, дорогие мои, но я должен сознаться, что повешенные за пятки не вызвали никакой жалости во мне, потому что, сам всегда придерживаясь фактов, и только фактов, я неукоснительно требую этого и от других." (Э. Распэ. Вечера барона Мюнхаузена).

Глава 2. ГАНЗА - АНКЕРСХАГЕН - ПОМПЕИ

2.1 АНКЕРСХАГЕН: "ГЛУБИНКА" ИЛИ СКАЗОЧНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ЦЕНТР?

Детство Генриха Шлимана было и обычным, и необычным.

И мать, и отец любили его; в большинстве семей родители любят своих детей. Его душа впитывала сказки и легенды; многие дети читают в детстве сказки, верят в них, строят сказочные планы.

Но не у каждого в детстве бывает та среда, в которой проходило детство Генриха. Его непосредственной средой были семья, селение Анкерсхаген, если шире - то Великое Герцогство Мекленбург-Шверин, расположенное у побережья Балтийского моря в северо-восточной Германии.

О Мекленбурге-Шверине - если судить по статьям и книгам о жизни Генриха Шлимана - складывается противоречивое впечатление. С одной стороны, это немецкая глубинка, своего рода захолустье. С другой стороны, прорисовывается весьма гуманное, терпимое, просвещенное, не избалованное материальным изобилием, общество. Рядом с Генрихом Шлиманом живут различные люди, попадают они в разные, иногда весьма неприятные, ситуации. Но не заметно ни жестокости, ни злобности. Напряженные ситуации разряжаются гуманно и, в итоге, благополучно. Сам Генрих, попадая в тяжелое положение, вызывал не столько насмешки и глумление, сколько сочувствие. В книге Генриха Штоля "Шлиман" рассказывается об экскурсии, проведенной отцом товарища Генриха по замку герцога примерно в 1836 году. Генрих, уже после "великой" семейной "катастрофы" оставил гимназию и учится в реальном училище. Одним из его товарищей по училищу стал сын камердинера Вильгельм Руст (дружеские отношения с ним Генрих Шлиман поддерживал на протяжении всей жизни). Камердинер, отец Вильгельма, взяв детей за руки, ведет их по замку, подводит их к статуям, к шкафу со старинными вазами. Генрих внезапно рассказывает, какие персонажи присутствуют в рисунках на вазах. Растроганный камердинер открывает шкаф и дает опаленному семейной катастрофой Генриху подержать в руках эти драгоценные вазы [Штоль. С.54]. Конечно это была атмосфера терпимости, гуманности и сочувствия. Г. Штоль "закольцовывает" эту ситуацию, рассказывая, как примерно через 50 лет Генрих Шлиман (всемирно известный) снова посетил Герцогский замок; имел место визит лично к герцогу (сыну того герцога, при котором состоялось "первое" посещение) [Штоль. С.387-388].

После окончания реального училища в 1836 году Генрих проработал "учеником", своего рода кандидатом в коммерсанты, выполняя обязанности продавца и разнорабочего, пять лет в лавке в Фюрстенберге. Слова Германа Нидерхеффера, по случаю заглянувшего в лавку, "бедность не позорна, ... позорна глупость" [Штоль. С. 65], содержат и моральную поддержку, и позитивную ориентацию на развитие. Построенный Генрихом Шлиманом в Афинах в 1881 году дом-дворец "Палаты Илиона" ("Илиу Мелатрон") украшен надписями; в их числе "Невежество обременяет" [Вандерберг. С. 449]. Само понятие "ученик" содержало в себе некую моральную поддержку: "ученик" был не наемным работником, а человеком с перспективой, одного социального уровня с "хозяином"; в будущем "ученику" предстояло стать коммерсантом (так, кстати, и случилось. Только масштаб коммерции Г. Шлимана оказался неожиданно крупным). Упоминание имени Г. Шлимана в договоре о продаже бакалейной лавки, как мне кажется, вовсе не было оскорбительным и не представляло "ученика" принадлежностью продаваемого мелкого бизнеса, оно служило предусмотрительной - по сути, гуманной - защите "ученика" от увольнения, было своего рода социальной гарантией.

И Адольф Шлиман, двоюродный брат Генриха, гимназист, и Герман Нидерхеффер, недоучившийся в гимназии сын пастора, как пишет Г. Штоль, читают наизусть Гомера (демонстрируют знания плюс неплохую память) [Штоль. С. 50, 66].

В Анкерсхагене жители, современники Генриха, помнят и "односельчанина" Иоганна-Генриха Фосса, переводившего Гомера. В Анкесхагене обсуждают раскопки кургана в одном из соседних селений - Румсхагене [Штоль. С. 28].

Генрих ощущал атмосферу чудес и сказочности. Рядом с пасторским домом располагается пруд "Серебряное чаша", в нем обитает сказочная дева, а рядом с домом появляется приведение [Шлиман Г. Илион. Т.1. С. 36].

Пономарь Пранге (сокрушавшийся о неполученном образовании) и причетчик Веллерт (обладавший отличной памятью и имевший, по мнению Г. Шлимана, задатки великого ученого) рассказывали Генриху сказки, легенды, истории. В одной из историй рассказывалось о попытке Пранге и Велерта узнать, где зимуют аисты (к ноге аиста была привязана записка, написанная Пранге по просьбе Веллерта). Поймав возвратившегося весной аиста, они якобы сняли с его ноги пергамент-ответ, где говорилось: "...Страну, куда аисты прилетают, Святого Иоанна землей называют" [Шлиман Г. Илион. Т.1. С. 39]. У Генриха мог появиться не только интерес к раскопкам, но и склонность к путешествиям. (Интересно, что особенностью Троады было большое количество обитающих там аистов. "...Мы...отдали бы годы своей жизни, чтобы узнать, где же находилась эта таинственная земля Святого Иоанна", пишет Johann Ludwig Heinrich Julius Schliemann [Шлиман Г. Илион. Т.1. С. 34]. В одном из писем миллионера Г. Шлимана своей "детской невесте" Минне Мейнке (уже взрослой и замужней Рихерс) есть фраза: "В Троаде можно увидеть иногда по двадцать аистов на одной крыше" [Мейерович М.Л. С. 145]. Формировалось позитивное отношение к образованию, к научным исследованиям.