Три желания женщины-мечты

Платонов вынул кошелек.

— Не вижу в этом ничего дурного. Общественное мнение целиком и полностью оказалось бы на стороне Нины Анатольевны. Ею можно только восхищаться: она, полюбив вдовца, воспитала его детей, стала идеальной супругой, матерью… Погоди, Женя звонит. Слушаю! Ага, ага… да… Уверен? Интересно…

Глава 18

— Какие-то новости? — полюбопытствовала я, когда Андрей положил мобильный на стол.

Платонов протянул подошедшей официантке кредитку.

— Евгений у нас дотошный, не все эксперты такие. Я долго искал неравнодушного специалиста, влюбленного в свое дело, разные со мной люди работали, пока Родионов не пришел, его предшественника вообще со скандалом вытурил. Женька не только гений в своем деле, у него еще и чуйка есть. Если он говорит: «Не нравится мне этот поворот, ох не нравится…», значит, что-то определенно не так.

— И что ему не по нраву сейчас? — спросила я.

— Непонятно же, по какой причине желудок Екатерины в решето превратился, — напомнил Платонов. — Женя над справочниками завис. Язвы у девушки стопроцентно не было, по всем показателям она была здоровее многих, и — упс… Знаешь, я маленьким на лето к бабушке в деревню ездил. Там растение росло, местные его звали «недотрогой». На веточках вызревали маленькие стручки, а когда они становились пузатыми, дети на них пальцами нажимали. Бумс! — в разные стороны летели мелкие семена. Женька сказал, что в желудке Кати словно что-то взорвалось. Типа, плод того растения или бомбочка, начиненная мелкими, очень острыми штучками, вроде пирамидок с заточенными гранями.

— Пирамидки с заточенными гранями? — повторила я. — Катя проглотила какой-то фрукт, который разлетелся на куски, или бомбу? И как она эту взрывчатку съела? Налицо самоубийство или… Я видела ее вечером, она вела себя обычно — придиралась к матери, закатила ей скандал из-за коврижки и совершенно не походила на человека, задумавшего суицид. К тому же она была беременна, подписала договор с Фириными, знала, что вот-вот уедет в Париж, находилась на расстоянии вытянутой руки от своей мечты: ее ждали квартира в столице Франции и возможность попасть в мир моды.

Андрей убрал кредитку в портмоне.

— Ей могли что-то подсунуть. Что именно, неизвестно. Кто? Неясно.

— Как можно незаметно слопать бомбу? — опешила я.

Платонов провел ладонью по скатерти.

— Речь не идет о том, что напоминает по размеру гранату. Травмы пищевода нет, следовательно, таинственное орудие убийства было гладким и крошечным. Ты никогда не съедала случайно горошинку черного перца, плавающую в супе?

— Наверное, случалось, — предположила я. — Но сколько пирамидок с острыми гранями может поместиться в крохотной горошине?

Платонов закатил глаза.

— Нет ответов ни на один вопрос. И Женька в недоумении. Но ему пришло в голову посмотреть результаты вскрытия Геннадия Петровича. Не спрашивай, по какой причине, мне он так сказал: «Осенило, что надо проверить все по профессору». Угадай, что он обнаружил?

Я осторожно осведомилась:

— Пирамидки с острыми гранями?

— Ага, — кивнул Андрей, — тоже нечто вроде взрыва в желудке. Патологоанатом написал: причина смерти — прободная язва. Но Евгений никаких признаков этой болезни не увидел.

— И почему прозектор так поступил? — спросила я.

Андрей развел руками:

— Очередной вопрос без ответа.

— Геннадий Петрович скончался не так давно, — засуетилась я, — надо поинтересоваться у этого Айболита…

— Инпосибел, — отрезал приятель. — К сожалению, вскрывавший труп Николаева патологоанатом через полгода умер от инсульта.

— Похоже, их убили, — прошептала я, — сначала отца, потом дочь. Почему?

Андрей почесал лоб:

— Ты сегодня прямо девочка-почемучка.

Я не успокоилась.

— Кто мог так ненавидеть профессора и его дочь?

Платонов закрыл ноутбук.

— Геннадий Петрович считался значимой фигурой в местном обществе, у него точно были завистники, недоброжелатели.

— И убийца отца имел зуб на Катю? — подхватила я. — Может, она закрутила роман с кем-то из женатых сотрудников Николаева, и его супруга решила избавиться от тех, кого считала разрушителями семьи?

— Было у меня когда-то дело Алевтины Коротич, — сказал приятель. — Убили ее мужа, мать и двоих детей. Смерть членов семьи довольно искусно выдали за банальное ДТП: люди поехали купаться в жаркий летний день, у автомобиля оказались неисправны тормоза… Дальше понятно. Четыре гроба опустили в могилу, Алевтина попала в психиатрическую лечебницу, так и не оправившись от удара — потерять разом всех близких очень тяжело. А ее мать работала судьей. Сечешь, какие версии появились, когда экспертиза установила, что тормоза испортили? Проверили армию уголовников, отправленных за решетку, думали, кто-то из близких отомстил за несправедливо назначенный срок. Пусто. Погибший муж был хирургом, переворошили его пациентов. Также ничего. И что выяснилось в конце концов? Годом раньше подруга Коротич потеряла в авиакатастрофе супруга. Алевтина на поминках, утешая вдову, сказала: «Все уладится. Ты молодая, еще найдешь свое счастье». Не очень уместная фраза в скорбный день, но расхожая, ее часто говорят. А подружка оскорбилась и решила показать Коротич, как это страшно — остаться одной. И лишила ее всех близких. Возможно, в нашем случае убийца ничего не имел против Геннадия Петровича и Кати, но хотел сделать больно Елизавете Гавриловне. Бабушка местная знаменитость, в свое время она спасла много людей, вывезла обреченных на смерть в безопасное место. Но всем шанс на жизнь предоставить не могла, кто-то определенно погиб, и, вероятно, его родичи решили наказать старуху.

Я отодвинула пустую тарелку на край стола.

— Андрюша, Елизавета Гавриловна увозила пуштанов из гетто сразу после окончания Великой Отечественной войны. С тех пор минуло семьдесят лет, подавляющее число спасенных Николаевой скончалось от старости. Даже если Елизавета унесла младенца и не успела спасти его родителей, тому ребеночку сейчас перевалило на восьмой десяток. Поздно он на месть решился, ему пора о своей душе подумать. Почему он раньше не опомнился? Отчего решил на старости лет Николаеву за свое сиротство наказать? И какого черта он первым убил Геннадия Петровича? Тот не сын, а зять старухи, то есть не родная кровь, а чужой ей человек. Кондитерша Лариса уверяет, что профессор был идеален, обожал и жену, и тещу, содержал всех, ни в чем домашним не отказывал. Алла и Олег сегодня за ужином сказали, что отец отличался гневливостью, постоянно скандалил, орал на детей, на жену. Думаю, истина находится где-то посередине. Николаев, вынужденный тащить на плечах голодное семейство, иногда уставал совать в открытые рты воронят червячков и впадал в агрессию. Как любого добытчика, Геннадия Петровича мучили мысли: смогу ли прокормить, выучить, одеть-обуть, обеспечить необходимым всех, кто едет на моем горбу? Жена — домашняя хозяйка, теща — пенсионерка, дети — бездельники, ни у кого достойной зарплаты нет. Алла вспомнила, что отец впадал в бешенство, увидев незавернутый кран на кухне или не выключенные на ночь фонари во дворе. Дочь с кривой ухмылкой назвала его «психопатом». Но Аллочка-то за коммунальные услуги не платила, она понятия не имеет, какая сумма каждый месяц за электричество из кармана утекает. Профессор просто хотел минимизировать расходы. Думаю, он и Елизавете Гавриловне замечания делал, а та злилась. Почему убийца решил, что кончина зятя больно ранит тещу? Ему следовало отправить на тот свет Нину Анатольевну, на которой, собственно, держится дом, или кого-то из внуков бабки.

— Следующей жертвой стала как раз Катя, ее внучка, — напомнил Андрей. — Ладно, возможно, ты права, морально убить хотели не старуху, а Нину Анатольевну, та ведь обожала супруга. Все, с кем я сегодня беседовал, в один голос твердили: «Нина за Геннадием как за младенцем смотрела. Столько лет вместе прожили, а она чуть в обморок от любви к мужику не падала».

Я засмеялась:

— Нина безобиднее бабочки, она ведет домашнее хозяйство, подруг у нее нет, в наличии врагов сильно сомневаюсь. Она занята кухней и пансионом, хотя ее заведение не конкурент другим гостиницам, в маленьком домике всего четыре комнаты. Подведу итог: коллег по работе у дочери Елизаветы нет и никогда не было, подружек нет, любовников она не заводила, а ее бизнес такой малоприбыльный, что рыдать хочется. Кому она могла перейти дорогу?

— Вспомни историю Коротич, — вздохнул Платонов. — Для разжигания лютой ненависти хватило одной бестактной фразы, произнесенной не в том месте не в тот час.

— Катю убили спустя несколько лет после отца, — возразила я. — Конечно, месть — блюдо, которое подают холодным, но ведь не заледеневшим.

Платонов засопел, потом попросил:

— Поговори с Ниной Анатольевной, попытайся вызвать ее на откровенность. У каждого человека есть тайны. Вдруг у нее все же есть любовник, а у того офигевшая от ревности жена?

— Скорей уж у меня хвост вырастет, чем у Нины воздыхатель обнаружится, — засмеялась я. — Она не первой молодости, далеко не красавица, совсем не следит за собой, одевается кое-как, у нее прическа под названием «Драка в гнезде ворон»…

Андрей прервал меня, взяв за руку:

— Пожалуйста, побеседуй все же со вдовой. Расспроси ее о покойном муже, о Кате, расскажи, что дочь хотела уехать подальше от дома. Вероятно, мать знает, какой скандал грозит Николаевым.

— Навряд ли Нина Анатольевна согласится выложить перед чужим человеком семейные тайны, — усомнилась я.